— Понятно. Вам нужно пророчество — чем заменить С3 в 1990-х годах? И я знаю ответ! — немцы умолкли, кажется, даже перестали дышать в ожидании откровения. Не стал их долго мучить: — «Ауди-100» в кузове С3 уступит место… Барабанная дробь… Уступит место новейшей «Ауди-100» в кузове С4! Вам интересно, как будет выглядеть этот кузов? Мне тоже. Не знаю. Надо подумать.

Все трое переглянулись. Не только члены совета директоров, но и хлыщ-переводчик въехали, что я издеваюсь над ними за 1000 марок в день. Когда начался короткий перерыв, увязался за Шефером в туалет. Уличив момент, чтоб нас никто не видел, кроме фаянсовых ваз, показал ему наспех накорябанную записку на английском и приложил палец к губам: ни слова вслух.

«Я могу предоставить дизайн интерьера и экстерьера кузова С4 под двигатели 2.0, 2.3 и 2.6V6 за 10 000 марок наличными. Но чтоб никто не знал».

Безопасник кивнул и сказал на ломаном русском:

— Мне нужно посоветоваться со Штайнером.

Ого! Наверняка работал в спецслужбе, связанной со шпионажем в ГДР и в СССР. Опасный тип… Но — понятливый.

Предложение с моей стороны суперщедрое. Такая разработка стоит многократно дороже. Ничего, прикинут и купят. Тем более, я продам им их собственный дизайн последней «сотки» и первой А6, из которой уже сами методом лёгкого раздувания вытянут А8.

Словом, мы даже не поехали в Ингольштадт. После поверхностного ознакомления с мелкомасштабными эскизами немцы выкупили у меня толстую пачку листов ватмана, провезённую в Германию втайне не только от советской таможни, но и от Екатерины. Я знал, что припасти для фрицев!

Заодно убедил их, что аудюшная компоновка с мотором, висящим продольно впереди ведущей оси — на века и даже дольше, «фольксвагены» тоже надо вернуть к проверенному решению, да здравствуют «пассаты» первого поколения. Маленькая идеологическая диверсия. Почему сам так не поступаю в России? Понятное дело, «меня вынудили», универсальная отмазка.

Ехал бы один назад или с одной только Катькой, прибарахлился бы. Увы, присутствие Гафарова отбило желание шопинга напрочь, он наверняка бы заинтересовался, почему я могу позволить себя больше, чем он, конкретный в натуре пацан. Но 10 штук дойчмарок были не главной ценностью в моём багаже. Катерина напоследок выдала лебединую песню, так вылизав каждую чёрточку «мерина», что, случись это в прошлой реальности, машина продержалась бы на конвейере дольше на годы. И сделала всего за несколько вечеров. Уникальная девочка, а сгинет в глубине семейного очага. Её выбор.

Скоро пересекли советскую границу. Чем ближе к Москве, тем неоднозначнее было настроение. Радостно, потому что вот-вот обниму Валю и детишек. И одновременно паскудно, потому что шоссе Брест-Москва, довольно свежее, гордость олимпийского строительства, уже несло на себе дырки колдобин, машину подбрасывало на стыках бетонных плит… Дорога по Польше от Варшавы до советской границы — узкая, всего по полосе в каждую сторону, но на ней не трясёт, асфальт ровный, разметка чёткая. А уж если сравнить с автобанами Западной Германии, шикарными со времён проклятого Адольфа, вообще плакать хочется.

В Москве расстались. Катя пересела за руль, её джигит даже машину водил плохо. В женских глазах столько недосказанности… И отчётливое: «прощай».

Отдохнув с дороги в семейном раю, я метался по Москве — отдал в своё конструкторское бюро катькины откровения по правительственному лимузину, отчитался в родном министерстве о командировке в ГДР и ФРГ, утряс другие накопившиеся дела. Затем получил вызов в Политбюро, Житков понятия не имел, откуда ноги растут, Милишкевич, думаю, знал больше, но меня он тоже ни в чём не просветил. Прекрасно понимая, что подобные вызовы могут обернуться поворотом судьбы, при другом раскладе оказаться пшиком, и в уверенности, что всё равно ничего угадать и предвосхитить не в состоянии, я сел в служебную двуцветную «волгу» с бежевым верхом и покатил на Старую площадь — по осенним лужам, под шелест дворников, размазывающих октябрьский дождь по ветровому стеклу.

2.

Здравствуй, новая задница, размером в одну шестую часть суши

Если кто-то пестует конспирологические теории, что страной Советов правит «кровавая гэбня», сегодня он точно получил бы подтверждение, присутствуй на совещании, куда меня выдернули через аппарат министерства. В торце длинного стола, занятого исключительно партикулярными с виду ответственными товарищами, в роли председательствующего восседал Владимир Ефимович Семичастный, в этой реальности возглавлявший КГБ СССР вплоть до текущего 1984 года. В моей прошлой жизни его задолго до этого потеснил Андропов, здесь человек малозаметный.

По привычке «дальше от начальства, ближе к кухне» я уселся у противоположного конца, жаль, что никакой кухни или буфета там не обнаружилось. Поздоровался с приземлившимися ранее, лица меня окружили относительно знакомые, не все — по личному общению, многие из газет. Ни Житкова, ни Милишкевича, какая-то другая отрасль: строители из Госстроя, дорожники, не все даже из союзных министерств-ведомств, а РСФСРовские и из периферийных республик. Госплан, естественно, без них никак, если они не запланируют и не утвердят, любой проект сгинет без финансов и фондов. Что-то невесёлый был министр транспортного строительства федерации.

Рядом с ним потирал острый гладко выбритый подбородок Фёдор Кузьмич Евсеев, директор ЦНИИС, то бишь Центрального научно-исследовательского института дорожного строительства, с ним я как-то пересекался на одном из великих межведомственных хуралов, где он что-то проникновенно витийствовал о развитии сети автодорог в СССР, после чего с высокой трибуны услышал мою пламенную благодарность от лица отечественных автомобилестроителей: «Мы искренне признательны, потому что советские машины, выдерживающие испытание нашими дорогами, на нормальных дорогах других стран способны служить практически вечно». Директору не понравилось.

Ровно в 10−00, как было назначено, генерал многозначительно кашлянул и начал:

— Товарищи! В числе задач, поставленных партией на текущую пятилетку, значится радикальное улучшение дорожной сети в СССР. Мы — самая крупная держава в мире, нуждаемся в самых протяжённых дорогах, охватывающих шестую часть суши. Выполнение этих задач постоянно срывается. В отдел писем ЦК КПСС поступает целый вал корреспонденции о неудовлетворительном состоянии автодорог, мостов, тоннелей, а то и полном их отсутствии. По линии КГБ мы также получаем сигналы. Наиболее часто приводимым оправданием от ответственных товарищей звучала ссылка на недостаток средств. Но в текущей пятилетке выделено примерно в два с половиной раза больше финансов на реконструкцию существующих и прокладку новых магистралей, чем прежде. Руководство партии и правительства справедливо ожидало прорыва в области автодора, но его не произошло. Средства отпущены, освоены, нормальных дорог как не было, так и нет. Эта проблема прямо влияет на государственную безопасность СССР. Предприятия несут колоссальные убытки от высоких издержек на транспортировку грузов по автодорогам, от постоянных ремонтов ходовой части автомобилей. Сами отечественные машины, особенно это заметно по грузовикам средней и большой тоннажности, значительно превосходят массой и расходом топлива иностранные аналоги, и это не случайно — ЗИЛы, МАЗы, КрАЗы и КамАЗы вынуждены эксплуатироваться на тяжёлых дорогах. Граждане сообщают, что часть выделенных на дорожное строительство средств используется не по целевому назначению, а то и просто разворовывается. Товарищ Стрельников, сообщите, сколько уголовных дел о хищениях в дорожном строительстве возбуждено по материалам УБХСС?

О, какой знакомый типаж! Неуловимо напоминает архаровцев, прессовавших меня в бытность Генеральным директором АЗЛК. Что нам споёт сей певчий дрозд? Или дятел?

Он был в гражданском костюме, оттого не выделялся среди обычных пиджачных, и говорил не суконно-военно-силовиково, а вполне цивильно.