— Кэсси, хватит!

— Отлично готовит, прекрасный любовник, красавец…

— Достаточно! — взмолилась она.

— Он любит меня! Он на все готов ради меня! Даже отказаться от собственного счастья! Вот он какой! Великодушный!

— Стоп! Значит так, есть один вариант…

— И ты молчала? — не сдержалась я.

— А с какой радости мне его лечить? — поинтересовалась Мелани. — Мне до проблем твоего Гроува дела нет. Но лишь для того, чтобы открыть тебе глаза, я подскажу способ. А потом, когда эта нелепая отмазка исчезнет, ты убедишься — он такой же как и все.

— Как ему стать человеком? — спросила я. — Ты уверена, что твой способ поможет? Ты сама его придумала?

— Не я, — сказала она. — Николас Дудка.

— Артефактор, которого держали в плену?

— Именно, — кивнула Мелани, взмахнув рукой на шкафы, забитые музыкальными инструментами. — В плену его слегка того, покромсали. Николас не хотел возвращаться домой увечным, поэтому создал артефакт, который восстанавливал бы его исходную версию — со всеми пальцами и зубами, и без вшей.

— Думаешь, с Гроувом это сработает? — засомневалась я.

Мелани пожала плечами и постучала пальцем по стеклянной дверце, за которой пылился большой барабан.

— Гроув будет таким, каким задумал его господь — эгоистичным, самовлюбленным, грубым мужланом. Но без примеси всяких проклятий или болезней.

— И как запустить барабан? — выпалила я, едва не подпрыгивая от нетерпения.

— Сперва колесо, — заявила Мелани, и колодец позади меня вспыхнул золотом. — А потом, когда опять прибежишь ко мне в слезах, будешь знать точно — вервольфы ни при чем. Все мужчины одинаковы.

Я облизнула пересохшие от волнения губы и, шагнув к колодцу, положила руку на рычаг артефакта.

— Вот увидишь, эта попытка будет последней, — сказала я.

Сияние стало ярче, колесики и шестеренки пришли в движение, а потом туманное небытие затянуло меня в густую воронку безвременья и выплюнуло в то самое утро, которое я проживала уже пять раз.

— Надо сделать так… — начала Мелани.

— Все понятно, — кивнул ректор Альберт Форест, когда я вкратце рассказала ему о ситуации с наследством. — Я и сам недавно столкнулся с женским коварством при разделе имущества.

Он повздыхал, покачал головой.

— Значит, это возможно? — спросила я, затаив дыхание.

— Принимаем тебя на боевку, делаем сертификат, а потом переводим на другой факультет, — обрисовал он план действий. — Уже выбрала — на какой? На бытовом полно мест.

— Я бы хотела на дипломатию, — призналась я. — Специализация — связи с нечеловеческими формами жизни.

Когда я приняла решение, то на душе стало легко и радостно. Значит, это мое. Ректор хмыкнул, потер подбородок.

— Туда не получится, — заявил он. — Для приема нужен подтвержденный контакт с, собственно, нечеловеком.

— Моя собака — фамильяр, — ответила я. — Просто высший класс! Речь, разум, собственное мнение…

— Ну, фамильяр — это хорошо, конечно. Но твой пес в некотором роде отражение тебя. Разумеется, у вас есть контакт.

— Еще я дружу с вампиром, — вспомнила я. — Благонадежным.

Мы с ректором помолчали, не сводя друг с друга глаз.

— Фамильяр подойдет, — решил он. — А зачет по боевке ты сдала?

— Еще одна просьба, — вздохнула я. — Можно я сдам его прямо сейчас, при вас?

Ректор усмехнулся и, склонившись к переговорному артефакту, произнес:

— Хелена, пригласи ко мне мастера Гроува, будь добра. Какой-то конфликт? — это уже мне.

— Не то чтобы… — портить карьеру мастеру Гроуву я не собиралась. — Просто хочу закрыть этот вопрос поскорее.

Чес явился в кабинет через пару минут, и в груди сладко екнуло. Какой же он все-таки… Широкий разворот плеч, обтянутых пиджаком, прическа — волосок к волоску, голубые глаза смотрят сердито, ожидая подвоха. Это утро для мастера Гроува начнется куда спокойнее предыдущих: ни горячего кофе на грудь, ни пылкого секса с доставкой на дом.

— Присаживайся, — махнул рукой ректор. — Мне нужны списки студентов боевки, так что я решил поторопить тебя с зачетом.

— Вряд ли у Кэсси было время подготовиться… — начал он.

Вот чего-чего, а времени у меня было завались. Так что вскоре я уже перечисляла признаки присутствия бесплотной нежити, а после не сбилась и на различиях мавок и заманух.

— Плетение Кулькаса, — перебил меня мастер Гроув.

— Чес, это заклинание для старших курсов, — засомневался ректор.

— Но я его знаю, — сладко улыбнулась я. — Показывать, конечно, не буду. Не хочу, чтобы вы, мастер Гроув, облысели. Но схематично оно выглядит так.

Я набросала плетение на листочке бумаги, и ректор, подцепив его пальцем, взглянул.

— Блестяще!

— Задача, — рыкнул мастер Гроув. — Допустим, ты оказалась на лугу. Вдруг прямо перед тобой появляется хмырь, слева тащится зомбяк, справа летит упырица. Твои действия. Минута пошла.

И еще часики достал из внутреннего кармана.

— Чес, хватит валить девочку, на тройку она всяко уже рассказала, — отмахнулся от него ректор.

— Сперва я, разумеется, обезврежу упыря, — ответила я. — Хоть тем же плетением Кулькаса, которое вы так доступно объяснили.

— Да тебя даже не было на том уроке! — взорвался он.

— Я занималась дополнительно! — рявкнула я.

— Альберт, — Гроув, осознав, что проиграл, повернулся к ректору. — Ее нельзя пускать на боевку.

— Не волнуйся, — успокоил его Альберт Форест. — Кэсси не будет у тебя обучаться. Мы переведем ее на дипломатию, когда получим сертификат.

Гроув помолчал, а после размашисто расписался в ведомости, которую подсунул ему ректор, и ушел. А мне хотелось петь от радости: я получила зачет! Наконец-то! Это надо отпраздновать!

— Зайди дня через три, — сказал ректор. — Уладим остальные формальности.

— Спасибо вам, — от души поблагодарила я. — Большое спасибо!

— Про вампира — ни слова, — приказал он, и я повернула у губ воображаемый ключ.

А мастер Гроув ждал меня в приемной.

— Зачем тебе все эти переводы? — требовательно спросил он, и голубые глаза глянули на меня так пронзительно, что предательское сердце вновь застучало быстрее.

— Для сертификата зрелости, — ответила я.

— У тебя какие-то проблемы?

— Это личное, — обронила я. — Если это все…

— Чес, подожди, — спохватилась Хелена, секретарь ректора, и помахала конвертом. — Тебе письмо. Правда, ни обратного адреса, ни почтового штампа. Может, выбросить, от греха? Вдруг там проклятие.

Я тебе выброшу! В письме информация, за которую Гроув душу продаст! Я сама подбросила этот конверт в стопку прочей корреспонденции, когда шла к ректору.

Чес взял письмо, поднес к лицу и незаметно понюхал. Магии там нет, зато есть хитрое решение его вервольфской проблемы.

— Что ж, до свидания, мастер Гроув, — сказала я, когда мы вышли из приемной.

— До свидания, Кэсси Рок, — ответил он.

Мне казалось, Чес смотрел вслед, но я не обернулась. Больше навязываться не стану. Хватит с меня этих его «уходи» да «держись подальше». Но если он сам захочет быть со мной…

Шерил поймала меня в холле, взяла под локоть, и я едва сдержалась, чтобы не встряхнуть рукой и не сбросить заклятую подругу, как пиявку. Нельзя спугнуть ни ее, ни Кайла. Эти двое должны поплатиться!

— Волнуешься? — заговорщицким тоном спросила она.

— Очень, — соврала я. — Все же девственности лишаешься только раз.

— Вы с Кайлом идеальная пара, — прощебетала Шерил, поправляя прядь, выбившуюся из моей прически.

Я лишь выдавила в ответ улыбку.

— Удачи, Кэсси! — пожелала Шерри. — Все пройдет отлично!

В этом я не сомневалась. Ведь теперь я знаю, что делать.

Кэсси Рок, его несбывшаяся мечта, уходила прочь, и Чес с глухой тоской смотрел ей вслед, не в силах оторвать взгляд. Кэсси уделала его с зачетом, как мальца! Уложила на обе лопатки, и он вынужден был поставить подпись в ведомости. Узнать бы, что там за проблемы, из-за которых ей понадобился сертификат. Но Кэсси сказала как отрезала — личное, а он, Честер Гроув, не входил в круг ее близких людей.