Я быстренько осмотрелась: массивные шкафы, забитые книгами, стол с липкими кругами от чашек, заваленный бумагами и огрызками карандашей, пропалины проплешин на грязном ковре. Профессор Строк, с его козлиной бородкой и костюмами, пытался казаться франтом, а на деле был ужасным неряхой.

То, что мне требовалось, нашлось в углу кабинета: ящик для корреспонденции явно знавал и лучшие времена и даже сейчас, с забившейся в резьбу пылью и царапинами на лаке, смотрелся чужеродно красиво. Я откинула крышку и завороженно посмотрела в бездонное нутро, мерцающее чаросветом. Прямое сообщение с кем-то из самой верхушки – так сказал Первый.

У меня дрожали руки, когда я доставала артефакт и прикрепляла его на обратную сторону крышки. Но лучи звезды послушно вытянулись и цепко впились в дерево, а в центре вспыхнула искра. Артефакт замерцал, а после слился с деревянной поверхностью – так и не заметишь, если не приглядываться. Сработало! Теперь Первый будет получать дубль всей корреспонденции Строка. Не знаю, на кой она ему сдалась, хотя обрывки беседы, подслушанной за обедом, мне совсем не понравились.

Я не особо вникала в политику. Знала, что есть шесть верховных домов, которые блюли права граждан – чьи-то больше, чьи-то меньше, но так уж устроен мир. Но если в Сумерках есть Первый и его люди, недовольные положением дел, то, быть может, такие же имеются и на солнечной стороне. И что если задачки – как стереть с лица земли сумеречный городок – решаются не для забавы?

Вот только зачем? Чем им быть недовольными? Белокаменный город Альваро все еще стоял у меня перед глазами, с его мраморной набережной, яркими витринами магазинов и нарядными дамами в широкополых шляпках. У меня в Сумерках была совсем другая шапка, меховая, с завязками под подбородком, чтобы не задувало в уши. Жизнь на солнечной половине казалась сплошным удовольствием. Если бы я родилась там, то и думать не стала бы о тенях и Сумерках – ела бы мороженое да гуляла под ручку с каким-нибудь чаром. С кем-нибудь высоким и смуглым, с искрами в серых глазах и ослепительной улыбкой. И его мать не таращилась бы на меня с ужасом, а быть может, даже захотела подружиться…

Вздохнув, я подошла к двери, но она открылась мне навстречу.

– Мэдерли? – удивился Кейден Монтега. – А что это ты тут делаешь?

Я попятилась от неожиданности, и кровь прилила к щекам. Кейден прикрыл за собой дверь и шагнул мне навстречу.

– Привет, – выдавила я в панике.

– Приветик, – протянул он. – Так что ты тут забыла, маленькая тень?

– Ничего, – сказала я и облизнула губы.

Монтега перевел на них взгляд и, усмехнувшись, обнял меня за талию.

– Давай я попробую угадать, – предложил он. – У меня сразу два варианта. Первый – ты пробралась в дом Строка с какой-то целью. Допустим, захотела что-то украсть.

– Да ты что! – возмутилась я. – Посмотри вокруг. Что тут красть? Пыль да окурки?

– Какие-нибудь бумаги, схемы, – пожал Кей плечами. – Информацию. Строк вроде оказывает консультации в частном порядке.

– А второй вариант? – с надеждой спросила я. Первый мне совсем не понравился. Уж слишком близко к правде.

– Второй… – в голубых глазах Кейдена вспыхнули жадные искры, и он притянул меня к себе теснее. – Ты подслушала, что Строк послал меня в кабинет за схемой, и решила, что это отличный шанс, чтобы остаться вдвоем. Потому что я тебе очень нравлюсь. Так какой вариант ты выбираешь, маленькая тень?

Я затравленно посмотрела ему в глаза, но третьего варианта Монтега не предлагал.

– Второй? – спросила она.

– Отличный выбор, – одобрил он, улыбнувшись. – Тогда предлагаю не терять время даром.

Кейден обхватил мой затылок ладонью и, склонившись, поцеловал меня в губы.

Вот так, нежданно-негаданно, я получила ответ на еще один вопрос. Монтега вроде бы делал то же самое, что и Себастиан: его губы трогали мои, и упругий язык нежно, но настойчиво проникал в рот. От Кейдена хорошо пахло, и его руки тоже знали, что делать. Но никакого света и волшебства. Уверенные ладони огладили мою спину, разместились на ягодицах, по-хозяйски их сжав, и я уперлась ладонями ему в грудь.

– Что такое, Мэди? – прошептал Кей. – Разве мы оба здесь не за этим?

– Ты ведь пришел за схемой! – вспомнила я.

– Точно, – подтвердил он. – Но она не убежит. У тебя сладкие губки, Мэдерли Эванс, но я пока не понял, отчего Баса так растащило. Давай попробуем еще разок. Или мне спуститься вниз и рассказать Строку, что ты рылась в его бумагах?

– Я не думаю, что ты опустишься до шантажа, – заявила я, глядя ему в глаза.

– И это очень опрометчиво с твоей стороны, – сказал Кей.

Он склонился ко мне, но дверь вновь распахнулась. Кажется, я просчиталась с планом.

– Строк сказал… О, – глаза Найрин округлились, а потом она расплылась в абсолютно счастливой улыбке. – Схема во втором ящике стола. Не буду мешать.

Дверь за ней захлопнулась, и послышались торопливые шаги.

– Забавно вышло, – сказал Кейден. – Увы, Мэди, теперь наши чувства ни для кого не секрет. Но мы ведь и не собирались их таить?

– Да иди ты во тьму! – выпалила я и, оттолкнув его, выбежала из кабинета и, спустившись по лестнице, подкралась к залу.

– … да они там в Сумерках все такие, – рассказывала Найрин, и ее голос звенел от восторга. – Попала в приличное общество и времени не теряет.

– Говорили, она с Альваро, – послышался чей-то неуверенный голос.

– Чушь, – убежденно отрезала Найрин. – Мне жаль, профессор Строк, что в вашем доме творится непотребство.

– Молодость, – без особого осуждения сказал он. – Ладно, давайте пока закончим с обедом. Жаркое изумительное. А там и наш Монтега вернется. Дело нехитрое.

Он хохотнул, а я метнулась на кухню, пунцовая от стыда.

– Где ходишь? – недовольно спросила повариха. – Скоро уж доедят.

– Дальше без меня, – сказала я, снимая фартук.

– Так мы не договаривались! – возмутилась она. – Я тебе не заплачу!

– И ладно, – ответила я. – Доставайте кексы, а то пригорят.

Я вышла через черный ход и побежала домой.

Подумаешь, целовалась с парнем. Тут, в академии, не особо блюдут целомудрие. Было бы куда хуже, если бы меня поймали с артефактом.

Но Найрин расскажет Басу. Ему первому. Добавит красочных деталей, смакуя каждую мелочь.

Я замедлила ход, приближаясь к башне Альваро, пытаясь понять, почему это меня так волнует? Я выполнила задание Первого, я должна пищать от восторга. Почему же мне хочется плакать?

***

В библиотеке Мэдерли не оказалось, а ведь Бас был уверен, что она спешит вернуть вчерашнюю книжку. Он послонялся немного в закрытом секторе чисто из принципа, чтобы библиотекарь не решил, что может диктовать ему правила. А еще в надежде найти что-то, что объяснило бы связь между ним и Мэди.

Расмус появился между рядами книжных шкафов точно скорбный призрак, оперся на трость, которую, похоже, носил больше для красоты.

– Альваро, вы зачастили в библиотеку, – заметил он с явным неодобрением в голосе.

– А вы подозрительно хорошо видите для слепого, – сказал Бас.

– Я различаю чаросвет, – ответил Расмус. – Вы ослепительно сияете.

– Спасибо, наверное. Я тут хотел спросить…

– Я вообще-то тоже, – перебил его библиотекарь. – Я хочу попросить вас, Себастиан Альваро, не морочить голову Мэдерли Эванс.

Бас расплылся в недоверчивой улыбке.

– Вообще-то я честен с ней как ни с кем.

– Я так не думаю. Вы явно обманете ее ожидания. Поэтому я прошу вас прекратить эти бесперспективные отношения.

– Вы серьезно? – переспросил он. – Вы думаете, что вправе указывать мне, с кем спать?

– Вот именно, – кивнул Расмус. – Ничего кроме этого вы ей предложить не можете. А Мэди заслуживает большего.

Так-то Бас был с ним согласен.

– Я могу предложить ей весь мир, – заявил он.

– Вы? Себастиан Альваро? – библиотекарь усмехнулся. – Мы прекрасно понимаем, что этого не случится.

– Да с чего бы? – поинтересовался Бастиан, которого начал бесить и этот разговор, и библиотекарь, который отчего-то решил влезть в его личную жизнь.