— Вроде того.
— Мы как раз отираемся там, где полвека назад звучал лозунг «киндер-кюхе-кирхе», дети-кухня-церковь, баба не имеет права служить в Вермахте, Кригсмарине и, что особенно почётно, в СС. Заменить «кирхе» на «мечеть», и твой чувствовал бы себя как дома? Пусть пошляется, поищет единомышленников. Наверняка остались.
— Он откупорил коньяк с утра. Сказал: не хочу скандала с беременной женой. Служила бы я в СС, притащила бы домой «парабеллум»…
Она бросила эти слова с досадой. Понятное дело, к будущей матери на Кавказе отношение должно быть трепетное. А вот потом отольётся. Значит, придётся спешить, чтоб снова получить привилегии беременной. Так до старости.
— Что же, проведём время, свободное от твоего благоверного, если не с удовольствием, то с пользой.
— Я бы и с удовольствием… Назло ему переспала с тобой!
От последних слов чуть сбился с шага на пути к холлу. Надо же!
— Дорогая, прекрасно знаешь, что и я не против, и не железный. Но у меня любимая жена в Москве, трое детей, и аргумент «она не узнает», увы, не работает — я же буду знать и помнить, что произошло. Поэтому спасибо, очень тронут…
— Я пошутила. Каждые четверть часа тошнота накатывает, не до утех. Хоть Саид продолжает приставать.
Мы как раз дотащились до стеклянных дверей «небоскрёба» и волей-неволей прервали странный диалог. Уверен, Катька ничуть не шутила и готова была на измену из чистой вредности, а не из ожидания кайфа от соития со мной. Наверняка чувствовала бы себя свободнее под градом упрёков мужа, со злорадством думая, что великий вождь в масштабе их семьи — на деле лишь банальный рогоносец. Но это не моя семья, не моя женщина, не мои игры.
Названный небоскрёбом, центральный фольксвагеновский офис имел лишь 13 этажей в высоту, в Москве столь низкие здания уже не строят и в спальниках, перейдя минимум на 16 этажей, мода на возврат к малоэтажной застройке далеко впереди. Но для захудалого Вольфсбурга он оставался самым вытянутым вверх домом, своей унылой прямоугольной формой без изысков напоминал монументально-утилитарный стиль Третьего рейха, выше здесь не нашлось. Бетонный гроб торчал на берегу какой-то реки или канала, вода чуть облагораживала пейзаж. Вздумай Саид прогуляться в наше отсутствие, приятных глазу ландшафтов в городке не найти.
Мне же предстояло отыскать решение, каким образом оправдать расходы приглашающей стороны на иноземного консультанта. Понятно, что, вообще-то, это вопрос чести и имиджа советского легкового автопрома, до недавних пор хромавшего на все ноги, а теперь вполне достойно представленного на международном рынке. Приглашение было неожиданностью и для Минавтопрома, и для ЦК, они ещё и кочевряжились… и заломили 1000 марок за рабочий день консультанта плюс расходы по командировке. Разумеется, чета Гафаровых прикатила за азербайджанский счёт. Катька получит хорошую долю за дизайн «чайки» в мерседесовском стиле, для Саида — чисто расход денег, от созерцания заграничных достопримечательностей он явно не испытывал оргазма.
Нас довольно быстро развели по сторонам, Екатерину утащили демонстрировать историю дизайна VW, что ей, безусловно, полезно, я же через короткое время застрял в кабинете… нет, не председателя совета директоров. Всего лишь начальника юридического отдела Макса Шефера, как оказалось, также курирующего службу безопасности. Здесь же отирался Вольфгант Штайнер, возглавлявший RD, на наши деньги — главный конструктор концерна. Оба — поджарые, подтянутые, ничего общего с карикатурными германскими бюргерами, расплывшимися от пива с сосисками.
Несмотря на мой развитый до приличного уровня английский, говорили через переводчика с немецкого на русский, им был щуплый блондинчик голубоватого вида, мне сразу не понравившийся.
Хозяева вечеринки сразу решили шокировать осведомлённостью. Шефер вывалил целое досье, рассказывающее, в том числе, о моей причастности к странным смертям в Швейцарии и Румынии, об участии в ралли Париж-Дакар под эстонской фамилией, о…
— Хватит! — я невежливо прервал его словесный поток. — Если вы решили вербовать на компре, то все эти двусмысленные эпизоды моей биографии известны в КГБ, и каждому нашлось объяснение. Ближе к делу. Какую пользу вы ожидаете от меня для «Фольксваген»?
Блондинчик перевёл, члены совета директоров переглянулись, перебросились парой фраз. Воображаемый микрофон перешёл к Штайнеру.
— Герр Брунов! Наш отдел маркетинга два месяца исследовал прорыв в производстве легковых автомобилей СССР за последние 10 лет и пришёл к однозначному выводу: вы явились ключевой фигурой революции в автопроме, — далее он произнёс несколько очень лестных фраз о моём участии в разработке всех прорывных переднеприводных малолитражных машин, внедорожников 4×4 и «руслана», его спич годился бы для представления к присвоению Героя Социалистического Труда. — У вас наблюдается уникальное качество: заглядывать в будущее. Ваши предложения опережают текущий уровень автомобильного проектирования.
— Не опережают, а задают этот уровень. Прошу прощения за нескромность. К сожалению, далеко не во всех отношениях. Например, искренне сожалею, что не первый додумался установить авиационный интеркулер в легковые авто, как это сделали на «Сааб» в 1978 году. Если считаете меня провидцем, вот вам мой первый совет, и он уже оправдывает 1000 марок за мой первый рабочий день. Ставьте интеркулер на все ваши малолитражные турбированные дизеля для легковушек. Увидите, что даже при объёме в 1.6 литра появится приёмистость и динамика, какие от такого малыша ожидать трудно. Мотор объёмом до 1.9 вполне прилично утянет небольшой коммерческий грузовичок на тонну груза или бус. Какое ещё провидчество вас интересует?
Я тщательно фильтровал идеи, стараясь не подкинуть конкурентам важное с точки зрения производства на советских заводах. Дизеля с турбонаддувом и интеркулером объёмом 1.4–1.6 точно не актуальны для нашего автопрома. Населению машины на солярке не продаются, для организаций используются дизеля от двух литров, им важнее крутящий момент, а не циферки мощности.
Пока вещал, Штайнер что-то лихорадочно записывал, Шефер молча слушал бухтение переводчика. Уверен, где-то крутятся бобины магнитофона. Так прошло время до обеда, ради которого прервали мой монолог. Трепаться на автоинженерные темы предстояло три дня, и, в общем-то, скоро проявится дефицит материала… Выход подсказал Штайнер, когда снова уселись в кабинете юротдела.
— Говорят, на МАЗе у вас был девиз «Сделать лучше, чем Ауди».
— И сделали. Рядный 5-цилиндровый двигатель Уфимского автозавода, а отталкивались мы от вашей схемы, превзошёл прототип на целое поколение — распределённый электронный впрыск, 4 клапана на цилиндр, скоро добавятся изменяющиеся фазы газораспределения. Я помню свой шок, когда открыл капот «Ауди-200» с механическим впрыском, увидел заросли шлангов и представил муки моториста, которому предстоит в этой паутине найти шланг с протечкой. «Березина» ориентировалась на «Ауди-80» и превзошла её по всему, кроме цены. Цена ниже.
— Потому что марка «Ауди» гораздо дороже, чем МАЗ, — отмахнулся Штайнер, ничуть не уязвлённый критикой их любимого детища. — Сейчас пришло время триумфа «Ауди-100» в кузове С3. Она, а также «Ауди-200», вам не понравившаяся, позволяют на равных соперничать с «Мерседес» и BMW, во многом — превзойти. Вы должны оценить, что автомобиль такого класса выпускается с передним приводом, но у вас оставили «руслан» с задним.
— Меня вынудили! — я возразил с интонацией, присущей героям американских боевиков, кричащих при аресте полицией «меня подставили». Проскочило.
— Допустим. И охотно верю, потому что вы добились переделки «волг» на передний привод. Но вернёмся к «Ауди-100». Она — эталон в своём классе, удобная, надёжная, комфортная, с отличной аэродинамикой, покупатели в восторге от её дизайна. Эту версию, открою секрет, ждет лишь небольшой рестайлинг. Мы утопим ручки дверей, сделаем более округлой форму торпедо…
Мне было неинтересно слушать описание «сотки» образца 1986 года, они наводнили Россию 1990-х годов во множестве, я её с закрытыми глазами разберу и соберу. Знаю все недостатки С3, особенно гниючесть ранних версий без оцинковки кузова, тяжёлый руль базовой модификации без гидроусилителя. А какие тупые были у них дизельные до появления 2.5 турбо!
