— Что делаешь? — поинтересовалась Рита, проходя на кухню.

— Думаю, — ответила я, постучав кончиком карандаша по странице.

— Не самое простое занятие, — кивнула подруга. — Чай будешь? С бутербродами.

— Давай, — одобрила я. Вдруг на сытый желудок у меня случится прорыв.

— Приходила Шерил, рвала и метала, — сообщила Рита, разливая по кружкам чай. — Сказала, что Кайл после ночи с тобой умом тронулся.

— Доктор Шменге пообещал, что он поправится, — пробормотала я.

— Но я заинтригована, — сказала Рита, нарезая бутерброды. Жозефина, почуяв запах колбаски, тут же подняла голову. — Поделишься секретами мастерства?

— Берешь с собой на свидание Гроува и Жозефину, а дальше все получается само собой, — вздохнула я. — Рита, как упокоить мытаря?

— А у тебя есть знакомый мытарь? — заинтересовалась она, ставя передо мной чашку с чаем.

— Даже два, — ответила я. — Один — Мелани, она уже триста лет привязана к колесу времени обманувшим ее артефактором. Второй — Дуглас Мактрау, родоначальник вервольфов. Он вроде как заперт в могиле, но в это полнолуние восстанет.

— А чего он восстанет? — спросила Рита, жуя бутерброд. — Чего ему в могиле не лежится?

— Кто-то проводит ритуал, чтобы его освободить. Преклоняет колени на его могиле, а потом туда еще приходит Гроув, проклятое дитя.

— Дитя? Я думала ему около тридцати.

— Ну, для Мактрау все равно что ребенок.

— И ты хочешь его упокоить заранее? — уловила Рита.

— Да, мне надо сделать что-то такое, чтобы Дуглас Мактрау нашел покой до полнолуния, — я откинулась на спинку стула, с раздражением глядя в блокнот. Озарения так и не случилось. — Вот Мелани привязана к колесу времени своим неприятием мужчин. Полагаю, если какой-нибудь мужчина ее не разочарует, то она упокоится. Но это будет сложно. Поскольку она общается только с девственницами. Вот я переспала с Гроувом — и все, лояльность закончилась.

— Мне кажется, у тебя какая-то очень насыщенная жизнь, о которой я, твоя подруга, даже не в курсе. — В дверь постучали, и Рита вопросительно на меня посмотрела. — Кого-то ждешь?

— Думаю, это доктор Шменге, — ответила я. — Он, кстати, вампир, но очень благонадежный. Впустишь его?

— А то, — кивнула Рита, поднимаясь. — Вопрос о том, как ты свела Кайла с ума, снимается. Сколько вы с ним встречались? Год?

— Три месяца.

— Он еще долго продержался, — хмыкнула Рита, идя к двери. — О, доктор Шменге! Конечно, проходите. Кэсси сказала, вы хороший вампир.

— Вес-сьма польщен данной мне характеристикой и пос-стараюсь оправдать доверие, — донесся свистящий голос доктора.

Я как-то совсем не волновалась по поводу его упыриной природы. Тем более сегодня он уже подкрепился Кайлом. Жозефина, пользуясь отлучкой Риты, незаметно стащила бутерброд и уже чавкала под столом.

— Я пытаюсь понять, чего не хватает Дугласу Мактрау для упокоения, — сообщила я, когда Рита и Шменге вошли на кухню. — И у меня несколько версий. Во-первых, он может тосковать по любви. Дуглас Мактрау скучает по своей возлюбленной женушке. Тогда надо найти ее могилу и перезахоронить ее поближе к мужу.

— Даже если мы найдем ее бренные кости, душа давно отлетела, — заметил Шменге. — К тому же, насколько я понял, она его не любила. Нет, я ставлю на месть.

— Тоже вариант, — кивнула я. — Дуглас Мактрау был обманут, предан, заточен.

— Но все его недруги давно умерли, — вклинилась в наше обсуждение Рита. — Мы проходили это на ритуалистике: мстительный дух получает покой, когда души обидчиков заканчивают свой бренный путь.

— Может быть, это власть? — предположила я. — Тогда Дуглас Мактрау поднимается в полнолуние, чтобы собрать свое войско вервольфов.

Эта идея никак меня не отпускала. Я так и видела ряды грозных воинов, похожих на Гроува, с волчьим блеском в глазах.

— Тоже с-сомнительно, — ответил Шменге. — Я читал его биографию. Дуглас Мактрау не стремился захватить мир. Он был вполне доволен тем, что имел. С-среди его потомков попадались амбициозные личности, начавшие войну кланов, но Дуглас в ней не участвовал.

— Можно еще бутербродик? — попросила Жозефина, воспользовавшись паузой.

Я протянула ей ломтик хлеба с колбаской и в сердцах воскликнула:

— Но что тогда?! Он восстает из могилы и вырывает сердце мастеру Гроуву. И, видимо, потом жрет, раз уж на месте преступления мы его не находим. Предлагаете накормить мытаря?

Рита задумчиво покачивалась на стуле, Шменге тоже умолк.

— Серьезно? — недоверчиво спросила я. — Настрогать ему бутербродов?

— С-сомневаюсь, что бутерброды подойдут, — заметил доктор.

— А у меня вопрос, — сказала Рита. — Я тут прикинула одно к одному… Ты что, крутила колесо времени?

— И не раз, — кивнула я.

— Ты знаешь, что случится завтра? — с любопытством спросила она.

Я поджала губы и посмотрела на нее с сочувствием.

— Что-то плохое, — произнесла Рита упавшим голосом.

— Кристиан умрет, — нехотя сказала я. — Не знаю, стоило ли говорить, но он каждый раз умирает, почти как мастер Гроув.

Рита всхлипнула, ее глаза влажно заблестели.

— Прости, — попросила я. — Наверное, зря я сказала.

Рита помотала головой.

— Нет. Все правильно, — она вытерла глаза и встала. — Я смогу провести с ним последние часы. А может, еще не поздно что-то исправить.

Она убежала в свою комнату, хлопнула дверью, а мы с доктором переглянулись.

— А Кристиан это…

— Ритин таракан, — пояснила я.

— С-славная девушка, — заметил доктор. — С-способная любить даже таракана. Это дорогого с-стоит.

— Вы с ней подружитесь, — пообещала я. — Но нам пора действовать. Вдруг пока мы тут сидим, какой-то неведомый враг стоит на коленях на могиле Мактрау.

— Место с-силы под присмотром, — заверил Шменге. — Я договорился.

— Можно мне еще один бутерброд? — попросила Жозефина. — На дорожку.

Я покормила собаку, а потом мы втроем отправились в путь. Честно говоря, я сильно сомневалась, что Дугласа Мактрау держит голод. Но что бы там ни было, я его упокою.

Место силы я обошла по широкой дуге — слишком свежи были воспоминания о том, как из-под земли появляется пышущий злобой мытарь. Доктор Шменге заглянул под куст боярышника, залихватски свистнул, и из-под ветвей выскочила челюсть.

Я рефлекторно сложила пальцы в знак атаки, Жозефина вытянулась в струнку, точно завидев утку.

— Мы были знакомы когда-то, — невозмутимо пояснил Шменге. — Это С-сьюзан.

— Кэсси, — неловко представилась я.

Доктор подтянул брюки, присел в траву.

— Увы, это все, что от нее ос-сталось, — вздохнул он. — Очень обаятельное было умертвие. И такая болтушка! Мы с ней лет двести знакомы. Пос-степенно от нее оставалось все меньше и меньше... Но я наловчился ее понимать.

— А вы уверены, что ей можно доверять? — засомневалась я. — У нее же ни глаз, ни ушей…

— Большую часть информации умертвия получают энергетическим полем, — ответил доктор. Челюсть ритмично настучала зубами сообщение, и Шменге, внимательно выслушав ее, покивал. — Она говорит, никого не было, кроме тебя, Кэсси, и пуделя.

— Кажется, она и правда отлично все видит, — оценила Жозефина.

— Значит, враг еще не успел преклонить колени, — подытожила я. — Что ж, попробуем упокоить Мактрау. Чем будем его кормить?

— Я мигом, — пообещал доктор Шменге и так стремительно исчез, что у меня волосы взметнулись от резкого порыва ветра.

— Чудесная ночь, — сказала Жозефина, медленно обходя челюсть по кругу. — Такая луна.

Ночь и правда была прекрасной: пахло прелой листвой, а клочья тучи, пролившейся недавним дождем, разметало по звездному небу.

Зубы клацнули пару раз, и собака приподняла уши.

— Что она сказала? — шепотом спросила Жозефина. — Клац-клац, тук-тук-тук.

— А я почем знаю? — вздохнула я. — Допустим, Шменге, помоги.

— Зачем ей его помощь?

— Ну, ты же собака. А она, как бы, кость.