Он стоял, тяжело дыша, над телом своего врага. Он победил.

Он медленно поднял голову и посмотрел на делегацию клана Алого Кулака. Их лица были масками из шока, ужаса и унижения.

Затем он посмотрел на Правителя Горы. Старик медленно, почти незаметно, кивнул.

Кайен вырвал свой клинок из тела павшего воина. Он поднял его над головой, и рассветное солнце отразилось от его серой, незапятнанной стали.

Суд Вершины был окончен. И у него был победитель.

Когда «Незапятнанный» покинул тело Хо Цзяня, вместе с ним ушла и вся ярость, весь шум битвы. На Вершине воцарилась абсолютная тишина, нарушаемая лишь свистом ледяного ветра.

Кайен стоял, тяжело опираясь на свой клинок, кровь из раненого плеча капала на черный камень, смешиваясь с кровью его врага. Он победил.

Капитан Каменной Стражи шагнул вперед, и его голос прогремел над площадкой, разнося вердикт.

— Суд Вершины завершен! Победитель — Кайен!

Он развернулся к делегации клана Алого Кулака. Их лица были пепельными от унижения.

— Клан Алого Кулака. Вы получили свой суд. Закон Горы был исполнен, — произнес Капитан без тени эмоций. — Забирайте своего павшего и покиньте наши земли до заката. Ваша война здесь окончена.

Старейшина клана, возглавлявший делегацию, медленно поднялся. Он посмотрел на тело Хо Цзяня, затем на Кайена. В его взгляде была чистая, незамутненная ненависть, обещавшая, что это — не конец. Это лишь отсрочка. Но он не посмел ослушаться закона Пристанища. Молча, с мрачной торжественностью, воины клана забрали тело своего чемпиона и покинули Вершину.

Как только они ушли, напряжение спало. Толпа зрителей в городе внизу, увидев исход, взорвалась ревом. Они приветствовали не столько Кайена, сколько нерушимость своего города и унижение могущественного клана.

Адреналин, поддерживавший Кайена, отхлынул, и на его место пришла всепоглощающая боль и усталость. Ноги его подкосились.

Но он не упал. Лира уже была рядом, подхватив его и не давая рухнуть. С другой стороны к нему подошел мастер Фориан. Он не смотрел на рану Кайена. Его взгляд был прикован к «Незапятнанному».

— Клинок выбрал достойного мастера, — прорычал он. Это была высшая похвала, на которую он был способен.

Их спуск с Вершины был другим. Толпа расступалась перед ними. Шепот следовал за ними по пятам. Они больше не были безымянными оборванцами. Он был Чемпионом Вершины. Она — его тенью.

Им предоставили не комнату на постоялом дворе, а покои в самой Цитадели Каменной Стражи, где городской лекарь обработал и перевязал рану Кайена.

Вечером, когда боль утихла, они сидели у жаровни, глядя на огни города.

— Он не был злым, — тихо сказал Кайен, думая о Хо Цзяне. — Он был сломлен. Они использовали его боль.

— Ты не убил его, — ответила Лира, которая видела все с вершины. — Ты освободил его. Твой «Танец Осеннего Листа» был для него колыбельной, а не похоронным маршем.

Ее слова принесли ему странное умиротворение. Он понял, что наследие Лиана было не просто боевым стилем. Это была философия, которая позволяла находить тишину даже в сердце бури.

На следующий день его снова вызвали. На этот раз не на публичный суд, а в личные покои Правителя Горы.

Он был один. Старик сидел не на троне, а в простом кресле у огромного окна, выходившего на бесконечную панораму горных пиков.

— Ты победил, — сказал он, когда Кайен вошел. — Но клан Алого Кулака не забудет этого. Они не смогут атаковать тебя здесь, но весь внешний мир теперь для тебя — вражеская территория. Ты — аномалия, Кайен. А мир боится аномалий.

Он указал Кайену на кресло напротив.

— Ты заплатил цену за убежище. И заслужил право остаться. Пристанище Великанов нуждается в таких, как ты. В тех, чья сила не зависит от кланов и родословных. Стань одним из нас. Я могу предложить тебе место капитана в Каменной Стражe. Со временем, возможно, даже место в совете. Здесь ты будешь в безопасности. Здесь у тебя будет дом.

Это было предложение, о котором прежний Кайен не мог и мечтать. Безопасность. Власть. Уважение. Дом. Все, чего у него никогда не было. Он мог согласиться, и его война была бы окончена.

Он посмотрел в окно, на неприступные пики, что защищали этот город, а затем на бесконечный горизонт за ними. Он пришел сюда в поисках убежища. Но теперь, когда он его нашел, он впервые задался вопросом: а что, если он был рожден не для того, чтобы прятаться за стенами, а для того, чтобы их ломать?

— Так каков твой ответ, Летописец? — спросил Правитель. — Станешь ли ты камнем в нашей Горе?

Кайен опустил взгляд на свой меч, лежавший на коленях. На его незапятнанную сталь.

Кайен смотрел на Правителя Горы, и в гулкой тишине зала аудиенций, казалось, взвешивались две вечности. Одна — вечность покоя и безопасности, предложенная ему здесь, в сердце неприступной горы. Другая — вечность борьбы и неопределенности в жестоком мире за ее пределами.

Он пришел в Пристанище, ища именно этого — убежища. Стены, за которыми клан Алого Кулака не сможет его достать. Уважения, которое заставит людей видеть в нем не падальщика, а воина. Силы, которая позволит ему спать спокойно.

И вот, все это было перед ним. На блюде из древнего камня. Он мог согласиться, и его война была бы окончена. Он мог бы стать частью этой горы, еще одним стражем ее нерушимых законов.

Он опустил взгляд на «Незапятнанный», лежавший у него на коленях. Клинок, рожденный из огня и души. Оружие, созданное не для обороны, а для того, чтобы вершить перемены. Он вспомнил лицо Лиана, который предпочел передать свое наследие, а не дать ему умереть в тишине. Он вспомнил пустые глаза Хо Цзяня, превращенного в чудовище из-за жестокости своего клана. Он вспомнил дымящиеся руины Отстойника.

Стены защищают. Но они же и запирают.

— Ваше предложение — великая честь, Правитель. Большая, чем я когда-либо заслуживал, — медленно произнес Кайен, поднимая глаза. Его голос был спокоен и тверд. — Но гора — это убежище. А мир за ее пределами болен. Моя война с кланом Алого Кулака началась не по моему выбору, но теперь это моя ответственность. Я не могу спрятаться от нее.

Он встал и поклонился, но не как подчиненный, а как равный.

— Я не могу стать камнем в вашей Горе. Потому что я не камень. Я — ветер, который должен лететь дальше.

На лице древнего Правителя впервые промелькнуло нечто, похожее на улыбку. Она была похожа на трещину, пробежавшую по древнему граниту.

— Я так и думал, — пророкотал он. — Такие, как ты, не созданы для клеток, даже если эти клетки из золота и камня.

Он поднял руку.

— Твой выбор принят. Но Пристанище не забывает своих чемпионов. Отныне ты носишь титул «Друг Горы». Куда бы ни завел тебя твой путь, знай: наши ворота для тебя всегда будут открыты.

Это был бесценный дар. Не просто убежище, а база, союзник, дом, в который всегда можно вернуться.

— Но прежде чем ты уйдешь, — продолжил Правитель, — ты должен кое-что знать. Клан Алого Кулака искал не только мести. Они так отчаянно хотели вернуть клинок капитана Райкера не из-за чести.

Он сделал паузу.

— Этот меч был не просто оружием. Он был ключом. В древности предки клана запечатали нечто — или кого-то — в тайной гробнице. Нечто, чего они сами боялись. Капитан Райкер был одним из немногих, кто знал местонахождение этой гробницы, а его клинок, пропитанный кровью их рода, был единственным ключом, способным открыть ее. Уничтожив наследие в мече, ты не просто победил их. Ты сломал их ключ.

Теперь Кайен понял их ярость. Их отчаяние.

— Они хотели высвободить то, что заперли их предки?

— Нынешний глава клана — человек амбициозный и безрассудный, — ответил Правитель. — Он искал силу, чтобы возвыситься над другими кланами. Теперь они будут искать тебя с удвоенной силой. Они верят, что раз ты поглотил наследие Райкера, то и его знания — включая местонахождение гробницы — теперь принадлежат тебе.