Не издав ни звука, три твари одновременно сорвались вниз.

Лира не пыталась использовать лук — в такой тесноте он был бесполезен. Она выхватила свой длинный охотничий нож и с кошачьей грацией ушла в сторону от атаки первого паука, одновременно нанося глубокий порез по его незащищенному брюху.

Кайен встретил второго хищника лицом к лицу. Тварь прыгнула на него, ее жвалы угрожающе щелкнули. Он не стал уворачиваться. Вместо этого он сосредоточился на участке стены прямо за пауком. В тот миг, когда лапы твари оттолкнулись от камня для прыжка, Кайен «стер» трение с этой точки.

Лапы паука соскользнули. Его прыжок потерял всю свою силу и точность, и он неуклюже рухнул на пол рядом с Кайеном. Прежде чем он успел опомниться, драконий клинок Цзяо, который Кайен теперь носил как основное оружие, пронзил его панцирь.

Третий паук набросился на Лиру со спины, но Кайен уже был там. Он развернулся, и его меч, движимый инстинктами, отточенными сотнями битв, отсек твари две передние лапы. Паук взвизгнул и попытался отступить, но клинок Лиры уже нашел его сочленение на шее.

Все закончилось за несколько секунд. Три мертвые твари лежали у их ног, истекая гемолимфой с резким запахом аммиака.

— Они разведчики, — сказала Лира, вытирая свой нож. — Где-то рядом должно быть гнездо. И их королева.

Они пошли дальше, и признаки близости гнезда становились все очевиднее. Стены начали покрываться плотной, липкой паутиной. В ней, словно в жутких коконах, висели останки гигантских крыс, а кое-где — и что-то похожее на человеческие фигуры в истлевших доспехах. Предыдущие наемники.

Туннель вывел их в огромное, похожее на цистерну, помещение. Биолюминесцентные грибы здесь росли так густо, что весь зал был залит болезненным, зеленым светом. И весь он был одним гигантским гнездом. Стены, потолок, пол — все было затянуто толстым, пульсирующим ковром из паутины и сотен яичных мешков. Воздух вибрировал от оглушительного, многоголосого стрекота.

А в самом центре, свисая с потолка на толстых, как канаты, нитях паутины, находилась она.

Королева.

Ее тело было размером с телегу. Восемь покрытых щетиной ног медленно перебирали в воздухе. Ее раздутое, полупрозрачное брюхо пульсировало, и внутри него можно было разглядеть шевелящиеся тени невылупившихся паучат.

Но самым ужасным были ее глаза. Десяток черных, как обсидиан, глаз, расположенных на уродливой голове. И в них не было животного инстинкта. В них была холодная, расчетливая разумность.

В тот миг, как они вошли в зал, все десять глаз одновременно повернулись и сфокусировались на них.

Тихий, угрожающий шип пронесся по гигантскому гнезду. Разведчики доложили о вторжении. И Королева ждала их.

Разумный взгляд Королевы был последним, что они увидели перед тем, как начался хаос.

Чудовище не бросилось на них. Оно издало пронзительный, высокочастотный стрекот, и весь зал ожил. Сотни яичных мешков на стенах и потолке лопнули одновременно, и из них хлынул живой поток паучат размером с кулак. Они водопадом хлынули вниз, покрывая пол шевелящимся, щелкающим ковром, и устремились к двум источникам тепла и жизни в их гнезде.

Одновременно с этим Королева втянула воздух и выпустила из своих жвал веер липких, белых нитей. Они летели не в одну точку, а покрывали широкую площадь, их целью было не убить, а запереть, замедлить, превратить поле боя в свою липкую ловушку.

— Рой на мне! Королева твоя! — крикнула Лира, и в ее голосе не было страха, лишь азарт охоты.

Она бросилась навстречу паучьей волне. Она не стояла на месте. Она превратилась в размытое пятно, в смертоносный танец. Ее охотничий нож в одной руке и короткий клинок, который она всегда носила за спиной, в другой, мелькали, отсекая лапы и пронзая хитиновые головы. Она не пыталась убить их всех. Она просто не давала им сомкнуть кольцо вокруг Кайена, став живым, яростным барьером.

Кайен же сосредоточил все свое внимание на Королеве. Он уворачивался от летящих в него клубков паутины, его движения были экономными и точными. Один из снарядов летел прямо ему в грудь, увернуться было уже невозможно. Кайен не стал паниковать. Он выставил руку и в тот миг, когда паутина должна была коснуться его, он «стер» ее главное свойство. Липкость.

Клубок ударил его, как мокрая, тяжелая тряпка, и безвольно соскользнул на пол, не причинив вреда.

Королева издала удивленный, раздраженный шип. Эта добыча была не такой, как предыдущие.

Кайен понимал, что не может вечно уворачиваться. Нужно было действовать. Он посмотрел наверх. Королева висела на четырех толстых, как канаты, якорных нитях, крепившихся к разным точкам потолка и стен. Это были опоры ее трона.

План родился мгновенно.

Он бросился бежать вдоль стены, игнорируя кислотные плевки, которыми теперь начала стрелять Королева. Капли яда шипели и плавили камень там, где он пробегал мгновение назад. Он достиг первой якорной нити. Драконий клинок Цзяо взмыл и обрушился на нее. Паутина была невероятно прочной, как стальной трос, но меч, ведомый силой Кайена, перерубил ее с нескольких ударов.

Раздался громкий, вибрирующий звук, и Королева качнулась, потеряв часть своей стабильности. Ее атаки стали более яростными, но менее точными.

— Лира, левее! — крикнул Кайен, видя, что следующий плевок кислоты полетит в ее сторону.

Лира, не задавая вопросов, отпрыгнула в сторону, и фонтан яда расплавил камни там, где она только что стояла.

Кайен уже бежал ко второй опоре. Он был приманкой, а Лира была его глазами, следившими за роем. Они работали как единое целое, их разумы были связаны невидимой нитью боевого опыта.

Он перерубил вторую нить. Теперь Королева болталась лишь на двух опорах, ее тело раскачивалось, как гигантский маятник. Она в ярости застрекотала и сосредоточила все свои атаки на пути Кайена к третьей опоре. Стена из паутины и яда преградила ему путь.

Он был отрезан.

Лира видела это. Она как раз прикончила очередного паука и увидела, что у нее есть окно в одну секунду. Она приняла отчаянное решение.

Она бросила свой нож.

Ее целью была не Королева. Ее целью была большая, тяжелая гроздь светящихся грибов на потолке, прямо над головой монстра.

Нож, брошенный с идеальной точностью, перерезал толстые ножки грибов. Массивный нарост весом в несколько десятков килограммов сорвался вниз и обрушился прямо на спину Королевы.

Это не ранило ее, но застало врасплох. Удар и ливень из спор ошеломили тварь, заставив ее на мгновение прекратить атаку и забиться в дезориентации.

— Сейчас! — крикнула она.

Кайен уже был там. Он проскочил через ослабевший заслон и одним мощным ударом перерубил третью опору.

Теперь Королева висела лишь на одной-единственной нити, беспомощно вращаясь в воздухе.

Кайен подбежал к последней, четвертой опоре и обрушил на нее всю свою силу.

С пронзительным, полным паники и ярости визгом, Королева рухнула с потолка. Она упала на каменный пол с тошнотворным, влажным хрустом. Несколько ее ног сломались под весом собственного тела. Она была обездвижена, ранена и ярилась в своем бессилии.

Остатки роя, увидев падение своей матки, в панике бросились врассыпную, исчезая в темных туннелях.

Кайен и Лира медленно подошли к поверженному чудовищу. Она все еще была жива, ее разумные черные глаза следили за каждым их движением. В них не было страха. Лишь холодная, древняя ненависть ко всему живому.

Кайен поднял драконий клинок. Контракт был почти выполнен.

Он занес меч для последнего удара, и в его голове промелькнул вопрос. Эпитафия Костяного Жнеца была чистым голодом. Чем же будет Эпитафия этого разумного, хитрого, ненавидящего существа?

Не было ни колебаний, ни триумфального крика. Лишь холодная, безмолвная необходимость. Кайен шагнул вперед, и драконий клинок Цзяо, тяжелый и смертоносный, опустился вниз. Он пронзил хитиновую голову Королевы с отвратительным хрустом, проходя точно между ее центральными глазами.