Лира поняла. Она опустила лук. Стрелять в кристалл с такого расстояния было бесполезно. Он был слишком высоко.

— Мы не доберемся! — крикнула она. Тени были уже в двадцати метрах.

— Ты — да! — ответил Кайен. Его план родился в одно мгновение, безумный и отчаянный, как и все, что он делал до этого.

Он повернулся к ней, его глаза горели лихорадочным огнем.

— Я отвлеку их. У тебя будет один шанс.

Не дожидаясь ее ответа, он сделал то, чего Тени ожидали меньше всего. Он не стал отступать. Он бросился им навстречу.

Он врезался в первую линию призрачных фигур. Его меч прошел сквозь них, не причинив вреда. Их ледяные, нематериальные руки коснулись его, и он почувствовал, как жизненная сила утекает из него, а в душу проникает отчаяние их последних мгновений.

Но он не остановился. Он не пытался их убить. Он просто бежал. Бежал по кругу, вдоль стен зала, увлекая за собой всю призрачную орду. Он стал приманкой.

Лира смотрела на это с ужасом и восхищением. Она видела, как его фигурка мечется по залу, а за ним, как хвост кометы, несется рой обезумевших призраков. Он покупал ей время ценой своей жизни.

Она не стала его тратить.

Она подбежала к центру зала, прямо под гигантскую модель вселенной. Она посмотрела вверх. Треснувшая планета висела в тридцати метрах над ней. Слишком высоко.

Но рядом с ней, на более низкой орбите, медленно проплывала другая, меньшая по размеру, но целая кристаллическая сфера.

Лира достала свой костяной крюк с привязанным к нему канатом. Она начала раскручивать его над головой.

Кайен тем временем был на пределе. Каждое касание Тени высасывало его силы. Мир перед глазами начал темнеть. Он спотыкался. Призраки почти настигли его.

Он закричал — от боли, от ярости, от отчаяния. И этот крик был криком живого существа в мертвом мире. Он был полон воли.

Именно в этот момент Лира бросила свой крюк.

Он взлетел вверх, и его костяной наконечник с лязгом ударился о поверхность малой кристаллической сферы. Он не зацепился.

— Давай же! — прошипела она сквозь зубы, быстро сматывая канат.

Кайен упал на колени. Тени окружили его плотным кольцом, их призрачные руки тянулись к нему.

Второй бросок.

На этот раз крюк зацепился за один из кристаллических выступов на поверхности сферы. Он держался.

Лира не стала карабкаться. Она сделала нечто иное. Она натянула канат, как тетиву гигантского лука, упершись ногами в пол. Затем она наложила на него особую стрелу из своего колчана. Стрелу с массивным, зазубренным наконечником, выточенным из клыка какого-то чудовища.

Она прицелилась не в треснувшую планету. Она прицелилась в ее орбитальную опору — тонкий металлический стержень, на котором держался кристалл.

Кайен уже почти потерял сознание. Он чувствовал, как его душа замерзает.

Лира отпустила канат.

Сработав как катапульта, он с огромной силой метнул стрелу вверх.

Стрела, вибрируя, пронзила тридцать метров пустоты и с оглушительным звоном ударилась в опору.

Наконечник не пробил металл. Но удар был достаточно силен, чтобы сломать тысячелетний, ослабленный магией механизм.

Опора треснула.

На мгновение треснувшая планета замерла. Шепот оборвался.

А затем, подчиняясь гравитации, кристалл сорвался со своей орбиты и начал падать.

Он падал прямо в центр зала. Прямо туда, где на полу были вырезаны главные руны, питавшие всю систему.

Тени, потеряв связь со своим кукловодом, замерли на месте, их руки были в сантиметрах от Кайена.

Кристалл ударился о пол.

Не было взрыва. Не было вспышки света. Произошло нечто худшее.

Кристалл раскололся, и из него хлынула не энергия. Из него хлынула сама Пустота. Абсолютное ничто. Черная, как смоль, субстанция, которая не горела и не разрушала.

Она поглощала.

Она коснулась пола, и руны на нем исчезли. Она коснулась ближайшей Тени, и та беззвучно растворилась. Она начала расползаться во все стороны, как чернильное пятно, стирая реальность на своем пути.

Кайен, придя в себя, увидел это. Он увидел, как Лира, все еще державшаяся за канат, болтается в воздухе, а под ней расползается море небытия.

Он вскочил на ноги и бросился к ней.

— Прыгай!

Он подбежал к краю наступающей пустоты и протянул ей руку.

Лира отпустила канат и прыгнула. Их пальцы встретились. Он поймал ее и рывком втащил на уцелевший участок пола.

Они стояли, тяжело дыша, а в нескольких метрах от них расползалась аннигиляция. Весь зал, весь зиккурат, весь этот проклятый механизм пожирал сам себя изнутри.

Они победили. Но теперь им нужно было как-то выбраться из своего рушащегося триумфа.

Пустота не издавала звуков. Она расползалась в абсолютной, жуткой тишине, пожирая черный камень пола, колонны и останки Теней с одинаковым безразличием. Это была не стихия, которую можно было бы остановить. Это был фундаментальный сбой в реальности, стирающий все на своем пути.

— Коридор, которым мы пришли! Быстро! — крикнул Кайен, хватая Лиру за руку и увлекая за собой.

Они побежали. Их единственным ориентиром была память Кайена о том, где находился вход в этот проклятый зал. Позади них расползалось море небытия.

Они достигли прохода и ворвались в него. Но коридор уже был не тем, что прежде. Гул перестраивающегося механизма усилился до оглушительного рева. Стены двигались быстрее, пол уходил из-под ног, превращаясь в крутой склон. Лабиринт, лишившись своего источника питания, сходил с ума, разрушая сам себя.

— Он рушится! — крикнула Лира, едва удерживая равновесие.

— Он не просто рушится! Он пытается нас запереть! — ответил Кайен. Он чувствовал это своей Эпитафией Инженерии. Механизм, созданный для того, чтобы никого не выпускать, в своей агонии выполнял свою последнюю директиву.

Они бежали по меняющемуся, живому коридору. Путь, которым они пришли, был уже неузнаваем. Стены сходились, пытаясь их раздавить. Потолок опускался.

Впереди показался завал. Проход был полностью перекрыт гигантскими каменными блоками. Тупик.

— Сюда! — Кайен, не колеблясь, свернул в боковой проход, которого раньше не было. Он не знал, куда он ведет. Он просто чувствовал, что этот путь еще не успел полностью закрыться.

Они оказались в серии небольших, соединенных друг с другом комнат. Судя по обстановке — истлевшим кроватям, личным вещам, превратившимся в пыль от одного прикосновения — это были жилые помещения. Казалось, они бегут по призрачному общежитию.

И здесь были Тени. Не воины, а обычные обитатели. Ученые, слуги, техники. Они не обращали на беглецов внимания, продолжая свой вечный цикл — один читал книгу, страницы которой были лишь пустотой, другой наливал в кубок невидимую жидкость.

Пустота настигала их. Они чувствовали ее приближение по нарастающей вибрации и по тому, как воздух за спиной становился холодным и стерильным.

— Мы не успеем, — выдохнула Лира, ее выносливость была на пределе.

Кайен остановился посреди одной из комнат. Он огляделся. Его мозг работал на пределе, обрабатывая информацию с невероятной скоростью. Он видел не комнату, а узел в механизме. Он видел линии напряжения в стенах, видел скрытые каналы, по которым когда-то текла энергия.

— Мне нужно время, — сказал он, его голос был спокойным и сфокусированным. — Задержи ее.

Лира посмотрела на него как на сумасшедшего.

— Задержать небытие?! Чем?!

— Не ее. Их!

И тут она увидела. Из коридора, по которому они только что прибежали, начали выходить Тени. Но это были не те пассивные призраки, что они видели раньше. Их глаза горели тем же гнилостным светом, что и у Теней в главном зале. Тюремщик, умирая, отпустил своих цепных псов.

Они медленно, но неотвратимо надвигались, и за их спинами наступала всепожирающая Пустота.

Лира поняла. Она должна была выиграть для Кайена несколько драгоценных секунд. Она встала между ним и наступающими призраками, натянув тетиву своего лука.