Смерть временного капитана от руки капитана — это было бы иронично.

Раздался выстрел.

Но пуля не попала в меня. Я оглянулся и увидел, как за моей спиной стоял вражеский капитан с занесенной саблей. Роджерс выстрелил не в меня. Он выстрелил во врага.

Я выдохнул с облегчением.

Вот же гад. Главное, Стива с Сэмом рядом не было, были в гуще боя.

А Роджерс хорош, гаденыш. Полупьяный, а на выстрел его хватило. Капитан оскалился и побрел в свою каюту, шатаясь из стороны в сторону.

Вскоре вражеские пираты начали сдаваться. Они бросают оружие и поднимают руки вверх. Битва окончена. Мы победили.

Пираты «Грозы Морей» ликуют, скандируя мое имя:

— Крюк! Крюк! Крюк!

Я стою на вражеском бриге, заляпанный кровью, но довольный. Мы не только отбились от врага, но и захватили его корабль. Хороший трофей.

Но, оглядевшись, понимаю — победа досталась нам нелегко. Палуба усыпана телами убитых и раненых. Да и корабль поврежден.

Что ж, теперь нужно подсчитать потери, оказать помощь раненым и осмотреть трофей. Работа только начинается. А Роджерс все равно гад, вон как посмотрел на меня когда услышал крики «Крюк». Аж замер у дверей своей каюты. В его взгляде не было злобы. Там была зависть

Иди уж, ревнивец. Я отвернулся от кэпа. Палуба вражеского корабля представляла собой жуткое зрелище. Запах крови, пороха и пота пропитал воздух, создавая тошнотворную смесь.

Нужно было действовать быстро, не давая триумфу перерасти в анархию.

И в этот момент я все понял. Роджерс никогда не простит мне этого дня. Он никогда не простит мне того, что я спас его корабль. Он будет видеть во мне врага.

Тем временем пираты «Грозы Морей», увидев, что я жив и здоров, начали кричать еще громче:

— Крюк! Крюк! Крюк!

Они приветствовали меня как героя, но в глубине души я знал, что это только усугубляет ситуацию. С каждым криком Роджерс становился все более раздраженным. С каждым криком моя жизнь становилась все более опасной.

Я успокоил команду и перебрался обратно на «Грозу Морей», стараясь не смотреть в сторону капитанской каюты. Сейчас лучше всего молчать. Не провоцировать его. Дать ему время успокоиться.

Бен подошел ко мне, хлопая по плечу и поздравляя с победой. Зеленолицый Сквиббс тоже подошел, бормоча что-то невнятное о том, как ему повезло остаться в живых.

— Отличный бой, Док! — сказал Бен, ухмыляясь. — Стрелок ты превосходный!

— Спасибо, Бен, — ответил я, стараясь улыбнуться. — Да вы тоже молодцы, отлично сражались.

— Да уж, — согласился Бен.

— Ладно, парни, — сказал я, стараясь говорить как можно более бодро. — Пора осмотреть трофей. Нужно подсчитать добычу и оказать помощь раненым.

Пираты направились к вражескому кораблю. Предвкушение добычи затмило все остальное.

Я же оказывал помощь раненным.

Я делал все на автомате. Очищая раны от щепок, зашивая, обезболивая ромом. И все это время я думал как выйти из ситуации с ревностью капитана к своей команде.

«Гроза Морей» взяла подбитый корабль на буксир.

Натянулись канаты. И натянулись отношения с кэпом.

Пока всё шло своим чередом.

Вечером же Сэм принес сообщение — кэп вызывает.

Что ж, посмотрим.

— Док, капитан зовет! — выпалил Сэм. — Сказал, чтоб живо шел. Он злющий.

Я кивнул, бросив последний взгляд на бриг. Пора было столкнуться с Роджерсом. После боя, где команда скандировала мое имя, а он лишь сверлил меня завистливым взглядом, я знал: этот разговор не будет легким.

Я стоял на палубе «Грозы Морей», вдыхая соленый ветер, который гнал волны вдоль борта. Трофейный бриг, захваченный в бою, покачивался на буксире, как послушный зверь, привязанный к хозяину. Его паруса, изодранные книппелями, трепетали на ветру, а корпус, пробитый ядрами, зиял дырами. И все же корабль был жив — крепкий, пусть и потрепанный. Мысли о нем не давали мне покоя. Выкупить его у команды, сделать своим — дерзкая идея, но заманчивая. Независимость от Роджерса, свой руль в руках, шанс на что-то большее, чем роль доктора на пиратском судне. Сколько он может стоить? И где взять такие деньги?

Каюта капитана встретила меня знакомым запахом — ром, табак и порох. Роджерс сидел в своем массивном кресле, заваленном картами. Его треуголка съехала набок, а черная борода топорщилась, будто он только что дрался с ветром. Лицо было хмурым. Он явно оправился и от отравления, и от похмелья, но настроение его не улучшилось.

— Ну, док, — начал он, не глядя на меня, постукивая пальцами по столешнице. — Слыхал, как тебя там величали? Крюк! Крюк! — Он хмыкнул, будто выплюнул что-то горькое. — Герой, значит?

Я молчал, выжидая. Спорить с ним сейчас было бы ошибкой. Пусть выговорится.

— Ладно, — продолжил он, наконец подняв взгляд. — Бой ты провел. Кораблик ихний притащил. Молодец. Но не думай, что это тебе теперь все можно.

Я сделал шаг вперед. Надо сменить тему.

— Капитан, — начал я, — тот бриг… Хороший трофей. Сколько он может стоить, как думаете? Я бы может его купил?

Роджерс замер, потом расхохотался — громко, хрипло, до кашля. Сквиббс, сидевший в углу с гроссбухом, поднял крысиное лицо и ухмыльнулся.

— Стоить? — переспросил капитан, утирая слезы. — Тысяч двадцать дублонов, док! Двадцать тысяч! — Он снова захохотал, хлопнув по столу так, что череп на краю подпрыгнул. — А у тебя что, сундук с золотом завалялся? Или ты свои докторские примочки за дублоны толкать собрался?

Двадцать тысяч. Сумма ударила, как волна в борт. Реальная цена для брига XVII века — крепкого, двухмачтового, пусть и подранного. Я прикинул, что даже не представляю размер этой суммы. Но мысль о бриге не отпускала. Свой корабль — это свобода, это шанс уйти от Роджерса и собрать свою команду. Стив, кок Ли, Сэм — они бы пошли за мной. Надо только найти способ.

— А что с ним делать будете? — спросил я, стараясь не выдать своих мыслей.

Роджерс отмахнулся, будто от мухи.

— Мое дело, док. Тебя это не касается. Я капитан, я решаю. Может, продам на Сент-Китсе, может, починю да себе оставлю. Тебе-то что? Лечи давай своих доходяг, а в мои планы не суйся.

Я кивнул, сдерживая раздражение. Роджерс был прав — он капитан, и трофей его по праву. Но я не мог не попробовать зайти с другой стороны. Да и Анри я обещал.

Франсуа Олоне, пленник в трюме, был еще одним козырем. Анри просил за него, и я обещал помочь. Может, удастся использовать это? Шансов мало, но я же обещал поговорить.

— Капитан, — осторожно начал я, — а что с Олоне? Какие планы на него?

Роджерс скривился, будто проглотил кислятину. Он откинулся в кресле, скрестив руки, и молча уставился на меня. Вопрос повис в воздухе. Я ждал, но ответа не последовало. Только взгляд его стал еще мрачнее.

— Может, отпустить его? — рискнул я. — Анри де Бошан за него просил. Говорит, он ему как сын. Если сдать его властям, Анри обидится, а он нам еще платил за проезд…

— Ты что, док, совсем сбрендил? — рявкнул Роджерс, вскочив с кресла. Его кулак грохнул по столу. — Отпустить? Этого пса, что на нас напал? Да я его кишки на рее развесить готов, а ты мне тут про милость лепечешь!

Голос его сорвался на хрип, лицо побагровело. Я понял: Олоне — его личный враг. Не просто пират, а заноза, что давно сидит в печенках. Какая нервная реакция.

Я отступил, подняв руки.

— Ладно, капитан, как скажете. Я просто подумал…

— Думать будешь, когда я разрешу! — отрезал он. — Вон отсюда, док. И чтоб больше про Олоне ни слова!

Я развернулся и вышел. Ну вот, зато про то, как пираты скандировали мое прозвище мы не говорили. Получилось.

Дверь за мной захлопнулась с глухим стуком. На палубе ветер ударил в лицо, будто пытаясь выветрить из головы напряжение. Разговор не удался. Роджерс был на взводе, и моя попытка заговорить об Олоне только подлила масла в огонь. Ну и ладно, главное основная цель выполнена — сменили тему.