Переждав волну всеобщего воодушелвения, Буревестник постучал пальцем по карте на стене:

— А теперь, маэстру, вы должны показать мне место, где оптиматы прорвутся в город… — прерывая удивленные возгласы, он выставил перед собой открытые ладони. — Спокойно, спокойно! Я неверно выразился: место, где МЫ позволим им прорваться в город. В нужное НАМ время! Или вы и вправду думали, что я привел с собой десять тысяч лучших в мире пикинеров для того, чтобы поставить их на стены?

Собравшиеся загомонили: план сражения начал обрастать «мясом». Арканы прославились своим коварством, и то, что предлагал Буревестник, могло стать могилой для рыцарской конницы, и, как следствие — разгромом оптиматов, если только предложить им приманку пожирнее и заставить поверить в близкую победу. Все были увлечены обсуждением конкретных деталей будущей ловушки. Деграсцы знали город и могли предложить лучшие позиции, орра — объясняли особенности тактики пикинеров и взаимодействия с легкой конницей, зверобои — делились опытом противостояния с чудищами и демонами, прикидывая, как и какого врага будут бить на городских улицах.

Рем отступил в сторону от большого стола: он привык доверять своим людям. Многие из них были умнее и опытнее его, и гораздо лучше разбирались в военном деле. Дело Аркана как Командора и герцога заключалось в том, чтобы обозначить основное направление движения и обеспечить подчиненных всеми ресурсами и инструментами для решения задачи. Что мог — он сделал, теперь дело за ними: офицерами и солдатами! А он будет рядом и во главе — с высоко поднятым черным знаменем!

— Вы не озвучили один весьма важный нюанс, ваше высочество, — Экзарх Деграса подошел почти неслышно, и его худая, но крепкая рука цепко взялась за рукав герцогского кафтана. — Возможно, нам придется иметь дело с Фениксом, верно?

Он говорил тихо, так, чтобы никто больше его не услышал. Рем сразу посерьезнел, и кивнул:

— Я почти уверен в этом, ваше высокопреосвященство. Когда оптиматы поймут, что увязли в сражении, что мы не собираемся сдаваться, а они несут чудовищные потери — Синедрион снова воззовет к этому демону. И призовет его. Так, как это было в Тимьяне.

— Тимьян сгорел, — медленно проговорил ортодоксальный первосвященник. — Что спасет Первую Гавань?

— Вера, ваше высокопреосвященство, — решительно ответил Аркан. — Вера в Бога, вера в себя самих и в наших великих предков. Я верую, потому что знаю — они не оставили нас без защиты.

— Вы говорите о чем-то конкретном, или это? — усомнился Экзарх. — Здесь, в монастыре у нас хранится множество реликвий, но я не могу представить ничего, что смогло бы…

— Вы слыхали что-нибудь про «огненные стрелы», ваше высокопреосвященство? — задумчиво проговорил Аркан. — Говорят, именно с помощью этого оружия прежние разобрались с угрозой, исходящей от драконов.

— Я слыхал, вы избили одного дракона дубьем, отпинали его ногами и он теперь заточен в каком-то отдаленном скиту Аскеронского герцогства, — вдруг весело, по-детски улыбнулся Экзарх. — И сообщили мне это источники, достойные всяческого доверия!

— Каюсь, грешен. Бил ногами. Но ваши источники ошибаются, это была она, — развел руками Аркан. — Она, а не он. И не дракон — а химера, в виде дракона. Как-то так получилось, что никто на этом свете не мог убить ее… Такое условие! Я и не стал убивать — избил до полуобморочного состояния. Сам не понимаю до сих пор, как так получилось!

— И сряща сожгли при помощи мыла — случайно, и Туони сетью поймали и повесили по стечению обстоятельств… — понимающе закивал первосвященник. — Послушайте, ваше высочество… Мы ведь говорим о вере, правильно? О вере в Господа, в нашу победу, в прежних… Я верю лично в вас, верю в вашу ужасную семью — Господь, видимо, не дал вашему роду пресечься именно для таких страшных периодов истории. В мирное время вы — сущее бедствие, но в кошмарные периоды Арканы нужны людям как никто другой!

— Кризисные менеджеры, — сказал Буревестник.

— Не богохульствуйте! — погрозил ему пальцем Экзарх. — И не сквернословьте, вы все-таки в монастыре находитесь…

— Это прежние так называли…

— Не важно, не важно! — отмахнулся глава ортодоксальной церкви Деграса. — Я все сказал. Мы, весь священнический клир и причет церковный, все зилоты, послушники, пономари и псаломщики — все с этого момента в вашем войске! Скажите, что нужно делать — и мы сделаем это!

Аркан на секунду замер. Он смотрел на то, как спорят и ругаются командиры за столом, время от времени подбегая к большой настенной карте и отмечая на ней стрелки, линии и квадраты. Слушал, как постепенно умолкает покидаемый жителями громадный город — Первая Гавань. Вдыхал воздух, ощущая в нем запахи оружейной смазки, каленого железа, алхимических снадобий и множества костров, которые жгли на улицах солдаты… А потом сказал:

— Ваше высокопреосвященство, нужна массовая реморализация. Каждый из защитников Первой Гавани должен пройти через нее перед тем, как здесь разверзнется ад! Аскеронец, южанин, деграсец или кто угодно еще — я должен быть уверен, что никто не поддастся скверне…

— И южане? — с сомнением проговорил Экзарх.

— Каждый! — голос герцога звенел металлом. — Я не знаю иного верного средства…

В этот самый момент ночную тишину разорвал голос десятков труб. Сначала тихо, а потом — ближе и ближе, он звучал громко, нагло. Трубы возвещали: оптиматы здесь!

Развертывание войска из походных порядков для штурма, а тем более — для осады дело муторное и небыстрое. Аркан успел раздать кое-какие распоряжения, проконтролировать выдвижение ополченцев и зверобоев на стены, и добраться до надвратной башни, откуда и обозревал море огней в ночной тьме.

На горизонте мерцали крохотные искры тысяч и тысяч факелов оптиматов — армия узурпатора приближалась к городу. У самых стен горели предместья Первой Гавани — их подожгли южане-кавалеристы, чтобы не представлять врагу возможности подобраться поближе, пользуясь укрытиями. Благо, здания в пригороде в основном строились из древесины, и застройка — плотной, хаотичной, как и у всяких других трущоб. Многие из их обитателей скрипели зубами, глядя на пожар своих домов со стен…

Что характерно — большая часть ополченцев Деграса как раз и происходили из городских низов, жителей предместий. И гораздо более походили на настоящих ортодоксов, чем их зажиточные сограждане. Аркан сделал в памяти зарубку: если доведется выжить после осады Первой Гавани — каждого из тех, кто взял в руки оружие сегодня он пригласит в Аскерон, с предоставлением оружие, денежного довольствия и поддержки в деле освоения земель вокруг залива Устриц. Те, кто сейчас стоял на стенах — крепкий народ, если дать им землю и волю — они справятся с чем угодно.

Зарево пожаров затрудняло обзор, и потому Рем оставил попытки рассмотреть расположение сил неприятеля, отправился в обход городских стен — ободрить людей, сделать последние приготовления. Ночевать он собирался тут же, в крохотном каземате барбакана, но до этого собирался завершить очень важное дело… Дело, которое могло решить исход всей осады.

— Маэстру, — он обернулся к сопровождавшим его Фарлафу — командиру гарнизона, и Скавру Цирюльнику, который возглавлял сводный отряд зверобоев-аскеронцев. — После обхода я отлучусь. Быть может — до утра, быть может — до полуночи. У нас дело с Экзархом Деграсским, не терпящее отлагательств. Я попрошу вас помочь священникам в организации реморализации личного состава — утром на это может не быть времени, тем более — многие из бойцов никогда не принимали участия в этом великом таинстве, и их состояние после него может быть весьма тяжелым. Скавр — для тех, кому придется хуже всего приготовь териак из нашего обоза. И вот еще! Те, кто наотрез откажется от реморализации… Отведите их с переднего края, найдите им любую работу, не связанную с непосредственным контактом с противником. Это понятно?

— Да, ваше высочество! — откликнулись офицеры.