Поединок вооруженного мечом одоспешенного воина с противником, на котором из доспехов только грубая дерюга, а из оружия — топор лесоруба или шпага, которую тот взял в руки час назад — это не поединок. Это убийство. Да, орки были физически крепкими, злыми и очень живучими, но вспышка алхимической смеси ошеломила их, сбила с толку, а несколько налетчиков, которые грабили дома местных, ещё только-только покидали свое укрытие, когда воодушевленные прибытием подкрепления, из других жилищ полезли мужчины-южане. Каждый из них сжимал в руках древковое оружие: охотничье копье, острогу, вилы или обычный кол с оструганным наконечником.

— Орра, бей-убивай! — кричали они.

Схватка мигом поменяла свой окрас: орки за несколько минут оказались в меньшинстве, и теперь попытались спасаться бегством, завывая на все лады и бросая оружие. И, надо сказать, это у них получалось куда лучше, чем сражаться против подготовленного и решительного врага. Конечно, если бы вместо южан в домах сидели изможденные недоеданием и бесконечной барщиной вилланы-оптиматы, или нагулявшие жирок бюргеры-популяры — худо пришлось бы Аркану и Сверкеру. Но орра, даже простолюдины, были по-своему боевым народом, почти как ортодоксы.

Они преследовали орков и убивали их ударами в спины, и не обращали внимания на раны, и подбадривали один одного… С некоторым удивлением Рем увидел, как Габи, поднявшись на козлах фургона в полный рост, выпускает из арбалета болт в сторону убегающих орков, потом крутит ворот, накладывает новую стрелку — и выцеливает нового зеленокожего. На лице у неё застыло странное выражение, какого он у жены никогда до этого видал.

Оставив гнома добивать проверенных налетчиков, сам Аркан подбежал к фургону:

— Габи, оставь! Габи, ты чего?

Зайчишка бросила арбалет и кинулась на руки к мужу, зарывшись носом в его волосах, и не обращая внимания на залитые чужой кровью кирасу, научи и перчатки.

— Рем, Рем, они бросали из окон детей! — и разрыдалась.

— Мы убьём их всех до единого, — процедил сквозь зубы Аркан, оглядывая подходящих к фургон поселян-орра. — Если Творец привел нас сюда — значит мы займёмся этим. Мы убьём злодеев, и разберемся с тем, что здесь произошло. И, возможно, после этого убьём кого-нибудь еще. Как решит Господь!

Едва зализав раны, заколотив выбитые окна досками и организовав похороны павших, Шон Лоусон и другие местные плотной группой окружили Аркана и Ёррина, переглядываясь и многозначительно шевеля бровями.

— Джентльмены, вы нас спасли, и мы знаем это. Но смеем просить вас о помощи и дальше. Не нам судить, каковы цели вашего пути, но обещаем отплатить вам от всего сердца, какой бы ни оказалась затребованная плата, — проговорил Шон.

— Какого рода помощь вам нужна, маэстру? — нахмурился Рем

— Вы отменные бойцы, и, как видно, люди бывалые. Эта орочья банда — капля в море. У Дойла Галлахера на латифундии работали сотни и сотни рабов, он держал их в ежовых рукавицах, порол нещадно… Орки — скотина выносливая, но и у них видно есть предел прочности. Так или иначе — сейчас асиенда Галлахеров уже догорает, сам Дойл наверняка растерзан на куски, а по всей провинции разбежались банды типа этой… Джентльмены, у нас тут живут родственники, повсюду! Мы не можем их бросить!

— И что вы предлагаете? — Аркан буравил их взглядом, и многие из мужчин не выдерживали — отпускали глаза. — Чего вы хотите от нас?

— Вы умеете воевать и командовать. А мы умеем драться, мы отличные пикинеры, но — простые солдаты! Командует аристократ — так заведено на Юге. Да и найдись среди нас подходящий человек, то не станет, к примеру, Гарви слушать Лоусона, хоть мы и родственники… Особенно потому, что мы родственники! А если вы возглавите отряд, то мы сядем на телеги, возьмём пики — и под вашей командой отправимся к Тичерам, Бимам и Дэниэлсам — и постараемся спасти всех, кого сможем. А потом — к Гарви, Велветам и прочим. Вы не орколюб, это сразу видно, но и не самодур как Галахер. Он доигрался, но это не повод отдавать наших кузенов и кузин на растерзание зеленокожим!

— Что ж… — Аркан сделал вид что задумался. — А где эти ваши Бимы, Тичеры и Дэниэлсы проживают?

— Так вдоль Преторианского тракта! — махнул рукой куда-то в сторону Наковальни Солнца Шон.

Габи увидела довольный блеск в глазах мужа, но ничего не сказала: она ведь хотела быть хорошей женой, и видела, что Рем что-то задумал. А всякая хорошая жена крайне заинтересована в том, чтобы у её мужа задуманное — удавалось!

— Я хочу, чтобы вы знали: я — ортодоксальный баннерет из Деспотии, и действительно имею опыт военных действий. Я воевал с гезами, с рыцарями, с синелицыми, с… Много воевал за Арканов. И буду воевать еще. И мне может понадобиться помощь храбрых и опытных мужчин, многих десятков и даже сотен солдат!

— Ну-у-у-у… — они переглядывались.

Одно дело — один военный специалист, технический командир. Другое — отряд пикинеров, которые в первую очередь земледельцы, и которым не очень-то хочется отрываться от родных домов и полей. Не слишком ли большую плату этот аскеронец требует за помощь?

— Это произойдёт после того, как мы разберёмся с причинами произошедшего здесь и ваши родственники будут в безопасности, — сделал предупреждающий жест рукой Рем. — А ещё я заплачу хорошие деньги — вам, и всем, кто захочет ко мне присоединиться… Может быть, вы знаете Патрика Доэрти? Говорили вам, на каких условиях нанимали кавалерию?

— О-о-о-о-о да! — оживились Южане. — Орра, это деловой разговор!

— Вы — безлошадные, значит делите пополам, — Аркан мог быть щедрым, но не в те моменты, когда в нем играла квартирмейстерская сторона натуры.

— Тоже солидно, — признали орра. — Подработать мы не против, но не все сразу, а по жребию — половина из нас. Потому что жатва скоро! А жатва — это мать-мать-мать… Жатва — самое важное, без хлеба — как? Но мы кузенам скажем про деньги, и поверьте мне, маэстру баннерет, вы из одной нашей провинции наберёте много сотен отменных пехотинцев! А если после жатвы — то многие тысячи!

— Тогда не вижу препятствий. Вы — мужчины, и я — мужчина. Как сказано в Писании — "Да — да, нет — нет, остальное — от лукавого! Собирайте припасы и оружие, грузитесь в телеги — отправляемся по тракту! Будем убивать орков.

Орра оживленно переговариваясь, разошлись по домам.

— Теперь у нас будет эскорт на некоторой части пути, — сообщил Рем Ёррину и Зайчишке. — Путешествовать с десятком вооружённых мужчин куда безопаснее, чем втроём верно? А если мы сможем помочь им спасти родню — они будут нам обязаны. Посмотрим, так ли хороши в деле Серые Кафтаны, как о них пишут летописи? Пока что они меня не впечатлили… Но если проявят себя — думаю, полтонны золота помогут нам набрать целый пехотный корпус.

Да, при освобождении Лоусона орра не пускали в ход пики, сражаясь короткими фальчионами — привычным для копейщиков оружием последнего шанса. И в целом — бились храбро, не боялись крови и помогали один одному… Но все-таки, по сравнению с воинственными ортодоксами гонористые южане не показались Буревестнику хорошими солдатами. В конце концов, орки заставили этих мужчин запереться в своих домах!

— Рем! — Габи подошла вплотную к мужу, встала на цыпочки и заглянула в его чёрные, фамильные глаза. — Кажется, наше свадебное путешествие превращается в военную кампанию, да?

Она была такая хорошенькая, что у Рема защемило сердце. Он положил ладони на талию супруге и вздохнул:

— Зайчишка, я… — Буревестник неожиданно для самого себя смешался. Его аркановская неугомонная натура требовала действия, хотела вмешаться в происходящее, всех победить, добыть новой славы и репутации, и новых союзников, но… У них ведь был медовый месяц! — Я ведь не специально, оно так…

— Не-е-ет! Я не собираюсь тебя обвинять, ты — мой муж, и куда ты — туда и я. Военная кампания — значит военная кампания, но если мы не притворяемся больше торговцами, то нам нужен другой фургон — боевой, укрепленный, как у ортдоксов прошлого, и еще пара или две пары мулов в упряжку, и можно на колеса приделать такие острые железные стальные спицы, я читала в одной книжке…