— Нет. Я хочу устроить взрыв в доме Брукса.

Пьер ахнул:

— Но, там же Иржина и Маришка!

— Нет, — Коротаев оскалился. — Мы их сначала вытащим. А потом уже порох бабахнем!

Андрей задумался. План был рискованным, но логичным. Если англичане действительно держали Иржину в особняке Брукса, то это был шанс не только спасти ее, но и уничтожить главу шпионской сети вместе со всем опорным пунктом англичан, который они приспособили, как штаб своих тайных операций в Санкт-Петербурге.

— Хорошо. Но сначала необходимо удостовериться, что Иржина и Маришка все еще находятся там. Потом женщин оттуда нужно вытащить. И только после этого можно взрывать особняк. Правда, для этого потребуется каким-то образом сначала затащить туда взрывчатку, — согласился Андрей с предложением Степана, в то же время, понимая, что реализация подобного плана сопряжена с большим риском. К тому же, это потребует привлечения достаточного числа людей. Потому он сразу же спросил у Коротаева:

— А где все твои бойцы? Я что-то никого не вижу, кроме тебя.

— Вон в углу трое, ваша светлость, под мешками лежат. Их англичане убили, когда сюда влезли. А я на квартире в тот момент находился. Но, что-то неладное почуял и решил среди ночи караул проверить. Так сюда пришел и тех двоих англичан прикончил, что в пакгауз забрались. А тут и его благородие поручик подоспел. В другом углу я англичан мертвых сложил. Троих. Тоже накрыл их мешками… Остальные мои бойцы сейчас спят по квартирам неподалеку, в Матросской слободе. Но, только прикажите, и сразу дам сигнал общего сбора, сам пойду будить, если надо.

— Отлично, — проговорил Андрей, — тогда приказываю: иди их будить прямо сейчас. Всех сюда с оружием! Устроим смотр. И поторопись. До рассвета осталось совсем немного времени.

Темная вода Галерной гавани еще не успела отразить первые лучи рассвета, когда к пакгаузу начали стягиваться люди. Степан Коротаев не зря считался среди ветеранов человеком слова — менее чем за час он собрал около двадцати бойцов, участников битвы при Аустерлице. Причем, многие из них и в других сражениях участвовали. А несколько человек прошли не одну кампанию. Коротаев первым делом разбудил гонцов, а уж те разнесли сигнал сбора. И потому ветераны приходили поодиночке или небольшими группами, вооруженные кто чем: пистолетами, кинжалами, а некоторые даже простыми ножами или топорами.

Андрей, осмотрев собравшихся, остался недоволен.

— Это все войско? — спросил он у Коротаева. — Тут меньше взвода.

— Остальные разбежались, ваша светлость. Как только Василий Жирков раздал деньги и объявил о том, что покидает братство, чтобы лечить ногу, так народ и разбрелся, кто куда. К тому же, австрийцы отделились от нас в свое землячество… Только самые стойкие ветераны все еще хранят верность нашему «Союзу Аустерлица», как видите.

— Значит, будем действовать небольшими силами, — пробормотал Федор.

— Зато эти — самые проверенные солдаты, — Степан хлопнул одного из ветеранов по плечу. — Такие бойцы не подведут в битве.

Пьер, все еще бледный после всех недавних событий с перестрелкой, стоял в стороне. Он не привык к военным действиям и хотел бы оказаться подальше от всего этого, но понимал — назад пути нет.

— Итак, обсудим план, — начал Андрей, обращаясь к присутствующим. — Нам нужно вытащить Иржину и Маришку из особняка Брукса. Затем — подложить порох в подвал и взорвать здание вместе с англичанами. Но, первым делом, нужно удостовериться, что обе женщины там.

— Как же вы собираетесь сделать это, если мы до сих пор ничего не знаем точно? — спросил Пьер.

— Разведка, — коротко ответил Коротаев. — Я сам принял уже кое-какие меры. Два человека из австрийских ветеранов, которым я заплатил, постоянно следят за особняком. А еще у меня есть знакомый торговец, на которого я недавно вышел — это бывший кавалерист Иван Глухов. Я начинал служить вместе с ним в Конном полку. Но, ему не повезло, он упал с лошади и сильно расшибся. С тех пор у него в душе поселился страх садиться в седло. Из кавалерии его списали, вот и подался в лавочники. Он из купеческих детей, грамоте обучен и даже английский язык учил. Если баронессу Иржину и Маришку там держат, он скоро узнает, потому что продает в этот особняк продукты, а его люди эти продукты доставляют. Вот я и задумал прикинуться одним из этих доставщиков. Сегодня поутру и двину туда, к лавке Ивана. Возьму там у него подводу с товаром, да поеду к дому Брукса. Посмотрим, что выйдет.

— Все это весьма опасно, — нахмурился Пьер. — А если Брукс заподозрит неладное?

— Можно подумать, что у нас есть выбор, — Степан усмехнулся. — Если не я разузнаю, то кто?

Андрей сказал:

— Можно подождать, пока Раевский, поверенный Пьера, что-нибудь узнает. Но, я почему-то этому Раевскому полностью не доверяю. Денег он слишком много потребовал, а работает медленно. Так что иди, Степан. Попробуй сам разузнать. Но будь осторожен. Если что-то пойдет не так — отходи сразу. И людей с собой возьми, чтоб спину прикрывали.

— Пожалуй, возьму двоих. Один за ямщика сойдет, а второй — за грузчика. Рядовые Новиков и Иванов, за мной! — провозгласил Коротаев и собрался уйти в ночь вместе с двумя ветеранами.

Но, Андрей остановил его:

— Постой, а если в особняк завозят товар, то нельзя ли под видом мешков крупы или муки затащить туда порох?

— Я как раз собираюсь выяснить такую возможность, ваша светлость, — кивнул Степан, уходя.

— Если у него все получится, то нам останется лишь переложить порох из бочек в мешки, — сказал Федор.

Внезапно со стороны, противоположной той, куда ушел Коротаев с товарищами, прибежал караульный с докладом:

— Замечены два экипажа, которые направляются в сторону пакгаузов!

— Да это же сам Кочубей пожаловал! — сказал Андрей, когда первая карета подъехала, и он узнал герб на дверце.

Карета остановилась в нескольких шагах от пакгауза. Дверца распахнулась, и из нее вышел сам граф, и его сопровождали двое мужчин в дорогих гражданских сюртуках, но с холодными глазами и с безупречной выправкой, видимо, телохранители. А за первой каретой подъехала вторая, битком набитая квартальными.

— А, и вы здесь, князь Андрей! — сухо сказал Кочубей вместо приветствия. — Я получил сведения, что англичане перепрятали порох в этот пакгауз. И лично решил проверить, приехав прямо с бала сюда посреди ночи. Это чрезвычайно важно для безопасности императора. Но, я вижу, что вы устроили здесь целый военный лагерь. Интересно, с ведома ли властей?

Андрей смерил его взглядом, ответив:

— Власти Санкт-Петербурга вряд ли обеспокоятся старыми солдатами, собравшимися поговорить о былом на городской окраине.

Кочубей усмехнулся.

— О былом? С пистолетами и порохом?

Пьер нервно переступил с ноги на ногу. Он знал, что Кочубей — человек влиятельный, близкий к императору, и если он всерьез заинтересовался их делами, то это может быть чревато весьма неприятными последствиями.

— Ваше превосходительство, господин министр, — начал он, — мы всего лишь задержали англичан, которые собирались забрать порох. Была перестрелка, они застрелили наших двоих, а наши застрелили их двоих, а еще троих взяли в плен…

— Где они? — спросил Кочубей.

— Внутри пакгауза, — ответил Пьер.

— Отдайте их мне. Немедленно! Это важные свидетели, — приказал министр.

И, когда троих пленных вывели, квартальные их тут же перехватили и посадили во вторую карету. А Кочубей сказал:

— Я знаю, зачем вы здесь. И знаю, что вы хотите освободить баронессу Иржину и ее служанку.

Андрей нахмурился.

— Откуда вам это известно?

— В этом городе мало что происходит без моего ведома. У меня много докладчиков, — Кочубей медленно обвел взглядом собравшихся, как бы намекая, что и среди ветеранов докладчики у него имеются. — Но, я приехал сейчас не затем, чтобы помешать вам. Напротив, я вполне доволен той работой, которую вы проделали, князь Андрей.