— Габи, я тебя обожаю! Ты знаешь, что такое «идеологическая база»! — глаза Рема смеялись.

— Сам виноват! Это ты оставил те ужасненько толстые книжки на мансарде! А я была в тебя страшненько влюблена, и мне очень хотелось понять: что там творится в твоей голове! — она наклонилась и поцеловала его в губы. — Теперь мучайся с умной женой!

— И красивой! — откликнулся Аркан, и снова потянулся к супруге.

— Спокойно лежи, а то колтуны в волосах будут! — шлепнула его ладошкой по лбу Зайчишка. — Так что там с фокусом?

— Я уже делал это не раз: эффект снежного кома. Постепенное накопление сил по ходу движение — а потом явление в нужно месте в нужное время… И если место мне хорошо известно, и снежный ком уже начал набирать массу, то время… Я понятия не имею о времени.

— Что ты имеешь в виду? — глаза Габриель стали серьезными. — Просто спроси меня напрямую.

— Спрашиваю напрямую: умнейшая и красивейшая из женщин мира, скажи мне: когда узурпатор Краузе выдвинет свои войска в поход? — вздохнул герцог Аскеронский.

И с надеждой посмотрел на жену. У него голова шла кругом в последнее время, эти орки, и эти орра просто не вписывались в его представления о мире! Совсем не этого он ожидал от путешествия на Юг. Найм войск, переговоры с купцами, поиски подсказок от Мамерка Аркана — да. Восстание клыкастых рабов, гражданская война на почве любви и ненависти к тонизирующим напиткам? О, нет! План Буревестника по обороне Аскерона на самых дальних подступах к рубежам родины трещал по швам. Но как ему могла в этом помочь жена — хорошая ортодоксальная девушка из Смарагды?

— Ужасненько просто! — щелкнула пальцами герцогиня. — После жатвы! Через два месяца! Ты слышал, как ворчали орра — они не хотят идти в поход до жатвы? А владения Краузе — севернее, значит — зерно соберут позже.

— Господи Боже! — Рем вскочил, прямо так — с гребнем в волосах. — Фураж, продовольствие… Он может рассчитывать только на урожай этого года, я ведь сам… Мы сами почистили его амбары! А-ха-ха-ха! Зайчишка, ты — лучшее, что могло со мной произойти в жизни!

— Гребень отдай, сумасшедший! — жена забегала за ним по гостиничному номеру, погоня переросла в веселую борьбу, которая очень быстро перешла в объятия и поцелуи и…

И не смотря на всё творящееся на Юге безумие, у этих двоих продолжалось свадебное путешествие, а у входа на второй этаж гостиницы дежурил Ёррин, который с невозмутимым видом что-то мудрил с рукоятью скимитара. Так, на всякий случай, чтобы это самое безумие хотя б несколько часов в сутки не беспокоило «монсеньерище» и «герцогиню сердца моего».

Маршевая колонна южан двигалась к латифундии Галахеров. Конные разъезды заглядывали в поселки и отдельные хутора-фермы, выискивая выживших орра и недобитых орков. По собранной информации выходило: на хлопковых полях Дойла Галахера работало до двух тысяч рабов, и большую часть из них уже нашли и перебили. Не только отряд Аркана — многие аристократы приграничных округов собрали своих людей и дали бой зеленокожим. Но при этом были и плохие новости: крупный отряд в полтысячи орков как в воду канул!

После длительных поисков, единственный выживший из надсмотрщиков с хлопковых полей был найден Конором Доэрти на высоком эвкалипте в роще, прилегающей к плантациям Галахеров. Этот трясущийся от страха тип послужил главным источником полезных сведений.

— А вы точно люди? Точно? Вас прислал Аквила? Не спущусь, пока не скажете, что вас прислал Аквила чтобы разобраться с клыкастыми! — истерил он. — Не слезу! Лучше я помру здесь!

— Нас не посылал Аквила, но зато — нас ведет Аркан! — с некоторой гордостью кивнул на черное знамя Конор. — Орра, спускайся, и рассказывай, что за чертовщину вы тут устроили…

Спуститься бедолага самостоятельно не смог, так что кавалеристы еще несколько минут швыряли наверх веревку, пока выживший, наконец, не сумел ее перебросить через толстую ветку, затем — обвязаться и таким образом был низведен с небес на землю. Грязный, весь в коре и мелких щепочках, осунувшийся, с диким взглядом — горе-надсмотрщик выглядел скверно. Его звали Билли Вилдак, и он, наконец, поведал некую удобоваримую историю, которая проливала свет на случившуюся тут трагедию.

— Виноват был Хромой, старый орк! — выпив немного виски из фляжки, Билли просто фонтанировала словами. — Ему уже тридцатник стукнул, а он и не думал подыхать — рос над собой и толстел. Для их племени это слишком большой возраст, уж поверьте! Хромой считался кем-то вроде бригадира у сиропщиков, и, говорят, подворовывал изрядно, пил кленовый сироп в три горла, и оттого был такой здоровенный! Но и работал за четверых, и бригаду свою крепко держал… Потому его для случки и выбрали… Мать-мать-мать!

Он сообразил, что вроде как сболтнул лишнего, но было уже поздно.

— Мы уже знаем, что Галахер нарушал закон, — кивнул Доэрти снисходительно. — С этим будет разбираться Аквила, наше дело — защитить округ. Продолжай.

— Ну, значит, Хромого и других — десять самых крепких орков — выбрали для случки. Баб ихних Флэнаган доставил, они по шелковому делу занимались у него… — продолжил, чуть успокоившись, надсмотрщик.

Похоже, виски развязало ему язык.

— Флэнаган? Рональд же из наших! — искренне удивился Коннор. — С чего он с этим любителем Ко связался? Мы же с ним из одного чайника Ча пили, как он…

— Как бы там ни было, им для чего-то понадобились орочьи личинки, — усмехнулся Билли Вилдак уже вполне по-свойски. — Но, думаю, не для того, чтобы плодить работников. Иначе ближники Флэнагана не сожгли бы все в той роще, где жили парные орки. Бараки, ограждение, прачечная и баня — все обратилось пеплом, как и не было. Они ведь долго там жили, все шесть месяцев, до того как орчата вылупились… Когда мелочь зенки пооткрывала, Хромого с его сиропщиками оттуда решили вывезти, и посадили в окованные железом фургоны… Но не успели!

«Личинки», «вылупились», «случка» — все это претило Аркану, но он терпел и слушал, предоставляя возможность вести беседу южанину-Доэрти. Все-таки он был местным и знал здешние расклады гораздо лучше.

— Орра, а бунт-то с чего начался? Кто-то из надсмотрщиков стручок в штанах не удержал, как обычно? — явно с презрением поднял бровь Коннор. — Пытался трахать зеленокожую? Тьфу, гадство.

Он-то такое поведение не одобрял, для него сношения с орчанкой были сродни зоофилии. Но предположение Доэрти оказалось неверным.

— Им нужны были только личинки, — пояснил Вилдак, которые время от времени прихлебывал из фляжки. — Я понятия не имею зачем. Они забрали дюжину орчат — совсем мелких, почти новорожденных — и куда-то повезли. Вот тут-то все дерьмо и началось! Эта шелковица… шелкопрядка… шелководка… Мать-мать-мать ее и всех долбаных зеленых клыкастых баб! Их-то вели своим ходом, и девка Хромого вырвалась, сбежала и добралась до фургона, и рассказала своему трахарю, что мелких тащили! И щеколду открыла!

— Охереть какая романтишная история! — не удержался Ёррин, который тоже слушал все очень внимательно и наматывал на ус. — Это, выходит, вы тут выда-перда-юшиеся мудаки, а не орки⁉ Ну надо же! Ежели б этот ваш Хромой не стал резать, жрать и трахать всех вокруг, а только уконтрапешил всех надсмотрщиков и Галахеров с Флэнаганами и спас бы детишек — так он и вовсе охренительный герой бы получился! Просто э-пи-чес-кий борец за свободу!

— А он и уконтрапешил… — выражение лица Билли Вилдака резко изменилось на испуганное, глаза его вдруг стали квадратными, а потом надсмтрщик принялся блевать только что выпитым виски. — Ы-а-а-а-ать!

После этого с бедолагой случилось что-то вроде нервического припадка. Он дрожал, покрывался крупными каплями пота, не мог толком дышать и говорить… Орра замотали его в одеяло и швырнули на дно телеги, и забыли на время об этом жалком типе. Пехотинцы и кавалеристы продолжили прочесывать окрестности, постепенно двигаясь к усадьбе Галахера.

В итоге причина такой нервной реакции Вилдака была найдена: изуродованные тела надсмотрщиков, хозяев и домочадцев Галахеров, сложенные в одну большую кучу, гнили на крыльце асиенды — трехэтажного, некогда шикарного белоснежного особняка. Нынче он был разгромлен, изгажен и сожжен… Глядя на сотворенную оркам и мерзость, орра плевались, Ёррин матерился, Аркан — сохранял хладнокровие и радовался, что Габи осталась в Дэниэлсе.