Я просыпаюсь, рядом женщина, и я в бане. Костюмы Адама и Евы на нас в наличии, а вот иной одежды нет, даже простыни не накинуты. И женщина. О Боже! Это после стало одной из причин, почему я начал наседать на Куракина, что пора уже и возвращаться. Сейчас вспоминаю, аж дрожь берет. По современным критериям красоты, она ничего такая. Но по моим предпочтениям… Ну не считаю я, что настоящая женщина начинается после ста килограмм живого веса, а усы только изюминка, что украшает и без того красавицу.

Так что дал себе зарок больше не пить, по крайней мере с Осипом и Тарасовым. Все равно придется употреблять. Тут же похожий принцип, который мне говорил мой коллега, который долгое время жил и работал в одной сопредельной стране: колы людына не пье, то вона хворая, али падлюка. И я знал, что к Сперанскому в иной реальности относились предосудительно в том числе и потому, что он ни с кем даже вина не пил. Не по-русски это, не пить в высших эшелонах власти. Мне не верите? Спросите у Петра Великого! Там генералом из сержанта станешь, если царя перепьешь. Впрочем, история умалчивает, удавалось ли это кому-то. Петр Алексеевич был могуч в пьянстве, и не только.

Десятого мая я опасался, как будут развиваться мои отношения со вчерашними собутыльниками. Что было в бойцовском клубе, в нашем случае «клубе пьянчуг», то в бойцовском клубе и остается. И тут, на удивление, братья по бутылке проявились честность и никоим образом не стали акцентировать внимание на произошедшем.

Так что работа продолжилась и я очень надеюсь, что поместье Белокураково «выстрелит». Когда это произойдет, есть мысли, что с этим делать дальше. А чем не бизнес? «Передайте свое имение нам в руки на три года и оно станет приносить вдвое больше денег, чем раньше» — такой лозунг. Ну и свой процент с этого. Создать команду управленцев, которые могли бы быстро и качественно провести аудит, подготовить бизнес-план развития и ездить с ними «по гастролям».

Как по мне, если грамотно провести поиск клиентов, то подобное возможно за процентов десять от прибыли поместья. Сколько таких занятых помещиков, которые почти и не занимаются обустройством своей собственности? Много, очень много. Да, везде есть управляющие, старосты деревень и другие административные единицы, но не обязательно же выгонять и увольнять, только помогать и контролировать.

— Борис Алексеевич, подите к себе в комнаты! — потребовал раскрасневшийся князь, врываясь к нам на занятие.

— Да, конечно, папа, — сказал на языке французских революционеров Куракин-сын и спешно вышел, подхватываемый своим «дядькой».

— Михаил Михайлович, проследуйте за мной! — приказным тоном потребовал Алексей Борисович Куракин.

Ничего не отвечая, я, степенно, но не мешкая, направился к выходу. Два лакея спешно открыли передо мной дверь и я, с гордо поднятым подбородком, а иначе было и не возможно из-за стоячего воротника, направился в кабинет князя.

— Владыко! — в кабинете сидел митрополит Новгородский и Ладожский Гавриил. — Благословите!

Спешно, словно отмахиваясь от ненужного, митрополит пробормотал благословение, ну а я облобызал его руку. Антисанитария полная!

— Я желал говорить с тобой, сын мой! — начал разговор Гавриил, а вот князь присел на стул в углу и превратился в предмет интерьера.

— Я всегда рад вашему вниманию ко мне, владыко, — поддерживал я учтивый тон.

И тут меня стали вербовать. Вот правда, я же знаю некоторые принципы, как это делается. Гавриил обкладывал меня по всем статьям, обещал обильные осадки в виде золотого дождя с градом из бриллиантов.

— Не могу говорить я, сын мой, все в руках Божьих, но зная тебя, и митрополитом станешь. Ну а не примешь постриг, так в миру все жестоко и никто тебе не протянет руку помощи, как это сделают братья во Христе, — заканчивал свой продолжительный спич митрополит.

— Ведаю я, владыко, как Церковь наша праведная радеет на благо Отечества. И у меня так же есть цели: я желаю сделать многое для императрицы нашей матушки. Много беззакония чинят государевы люди, судят людей зачастую, как сами того измыслили. А я сие пресечь желаю, владыко, в том и вижу свою благодетель и радение на общее благо, — отвечал я и, ведь верил в то, что говорю, от чего слова звучали проникновенно, правдиво.

— Да пойми же ты, Михайло! Ты для них всегда будешь «поповичем», никогда не станешь своим, — было видно, что Гавриил уже сдавался, скорее всего митрополита утомили разговоры с князем, а тут и я зубы заговариваю.

И тут я проникся этим человеком в рясе. Гавриил так тепло, по-отечески посмотрел на меня, как может смотреть отец, вдруг осознавший, что его сын повзрослел и заимел право на собственные решения. Непроизвольно я встал на колени возле митрополита и вновь прильнул к его длани.

— Спасибо, отче! — сказал я, не видел, но почувствовал, что на лице мужчины проступают слезы.

Через несколько секунд я почувствовал, как одинокая слезинка сильного и властного мужчины ударилась о мою макушку.

Так мы стояли и сидели с минуту, а после митрополит грузно выдохнул и встал.

— Алексей Борисович, ты ентого заблудшего не забижай! Ну а коли что, так я тут буду. Отступных семинарии платить не нужно, не бедствуем с Божьей помощью, — сказал Гавриил и решительно вышел из комнаты.

На Куракина было жалко смотреть. После того, как вышел митрополит, он осунулся и выглядел очень уставшим человеком.

— Ну, говори, Миша, что думаешь, как мне поступить? — спросил Куракин.

Эта песня хороша, начинай сначала! Сколько уже оговорено, сколько аргументов приведено в пользу того, что нужно именно сейчас ехать к Павлу Петровичу и заверять его во всем светлом, против всего темного. Как же колебался князь, да и сейчас не уверен, чью сторону занимать. Он уже приготовил подарок для Платона Зубова — необычайной стоимости брошь. Хотел идти на поклон к фавориту, но и тут опасался показаться предателем относительно Павла, другом которого числился.

И теперь я в очередной раз искал слова, чтобы убедить своего патрона сделать ставку именно на Павла. Как по мне, чтобы поставить Александра в обход Павла Петровича нужно, чтобы и Александр был другим человеком, ну и Павел так же изменился. Это Платон может витать в облаках, хотя утверждать этого с точностью не стану в виду незнания человека лично. Умные люди должны понимать последствия чехарды в престолонаследии.

Это не так легко просто взять и отдать трон кому бы то ни было, даже при условии наличия закона от Петра Великого, по которому наследовать императору может тот, кого правитель сам выберет. Тем более, что Российской империи крайне важно сохранять реноме стабильной страны, чтобы играть весомую роль в Европе. И давать повод иным державам менять свои векторы политики из-за несправедливости по отношению к Павлу, нельзя.

Более того, нынешний наследник, как мне кажется, решительный человек и готов не совершать ошибки своего отца, когда Петр Федорович бездействовал по время Екатерининского государственного переворота. Павел, если надо, поведет своих гатчинцев на приступ Петербурга.

А еще Александр побаивается своего отца, или даже больше не Павла Петровича, а той ответственности, которая ложится на лидера, претендующего стать императором. Это же может и кровь пролиться.

Кроме того, мне, как человеку немного знающего историю, очевидно, что матушка-императрица, да еще и Великая, она до тех пор, пока жива. А после есть большая вероятность, что может стать и узурпаторшей власти, а то и произойдет условный «двадцатый съезд КПСС» и найдется свой Никитка Хрущ, который станет лить грязь на умершего хозяина. При том, что сам, своими руками, эту грязь месил. Кстати, таким «Никиткой» может стать Николай Салтыков.

Ну и последний аргумент. Нет Орловых, то есть таких решительных, боевитых и готовых к смерти людей. Зубовы не тянут на эту роль. Или нет условного Александра Даниловича Меньшикова, что приведет гвардию и всех поставит перед фактом, что даже поломойку-немку назначат императрицей. А кто еще? Кто грудью стает за старые порядки, когда в престолонаследии, в коем веке, все просто — есть сын императрицы?