Плюс популярность Друга играла всем на руку: люди массово заказывали роботов, НИИ их будет производить, роботы станут попадать в семьи и социализироваться. Произойдут взаимные проникновение и привыкание друг к другу. Правда, Женя так и не смог ответить себе на один терзавший его вопрос. Что будет, если помощник попадёт в плохую семью или к нехорошему человеку? Каким его там воспитают? Сможет ли он, опираясь на свои моральные установки, не превратиться в хама или подонка? Слава богу, организованной преступности нет. Эти бы быстро придумали, как взять таких роботов в криминальный оборот.

Что делать, Женя не знал. Он мог только наблюдать и анализировать рекламации, когда те начнут поступать.

— А знаешь что… — предложил Друг. — Давай-ка возьмём Стёпку да в кино сгоняем! Там сейчас «Человек-краб с Марса» показывают. Фильм ужасно древний, но такой уморительный. Животики надорвёшь!

Рязань, 2249 год.

Незабудка и Мама сразу подружились. Дело даже не в том, что обе были женщинами. Ими-то они, по сути, и не были. Мама создавалась для заботы о детях, а Незабудка назначила Этого своим сыночком. Одно это давало возможность роботам часами болтать друг с другом.

— Кстати, — загадочным голосом проговорила Незабудка, — я тут кое-что нашла…

Этот и Мама переглянулись.

— Вот, смотрите, — Незабудка вывела на экран в диспетчерской несколько снимков. — Эти фотографии сделал наш прекрасный воздушный лайнер, когда стоял на заправке в Новосибирске.

На снимках была видна часть здания новосибирского аэропорта. Незабудка сделала пятикратное увеличение, и на втором этаже стала видна фигура, стоящая лицом к взлётной полосе. Незабудка приблизила ещё, и уже никто не мог спорить с тем, что это был человек. Мужчина. Взрослый. Но лица было не разобрать.

— А это не может быть манекен, например? Вдруг там раньше магазин одежды был? — предположил Пятитысячный.

— Нет! — отрезала Незабудка. — Вот снимки этого же места, но за другие даты. Там никого нет.

— Надо же! — пробормотал Этот.

— Что я тебе говорила! — Мама хлопнула его по плечу. — Для меня он уже староват, а тебе — в самый раз! Надо ловить!

— Реально его как-то отследить?

— Думаю, да, но максимум до границ аэропорта или чуть дальше, куда камеры добивают. Сейчас запрошу Новосиб.

— Пятитысячный, — обратился к другу Этот, — ты мог бы слетать вот по этим координатам и посмотреть, что там?

— Конечно, слетает, зайка, — ответила за Пятитысячного Незабудка. — Чего ради друга не сделаешь…

— Это надо обпеть! — предложила Мама.

Пела она изумительно, поэтому все поддержали. Мама картинно откашлялась и затянула лирическую:

Мама закончила, и роботы захлопали. Точнее, хлопал только Этот, но старался он за всех троих.

— Какая же грустная и одновременно прекрасная песня! — вздохнула Незабудка. — Так за душу берёт…

Самара, 2134 год.

Бросив взгляд на календарь, Женя обнаружил, что с того разговора на кухне, когда Друг радовался серийному производству «братьев», прошло уже четыре месяца. Тряхнув головой, Женя поднял трубку и набрал своего начальника.

— Слушай, — сказал он, — как так на телеке умудрились накосячить? Видел рекламу? Там диктор говорит «Робот-помощник модели Эн сто». Он же «Эн — один — точка — два ноля».

— Прости, что не предупредил, — ответил руководитель, — в последний момент поменяли. Маркетологи решили, что Н100 звучит красивее и проще произносится. Ты не в обиде?

— Да нет. Н100, так Н100. Надо будет потом заплатку для прошивки выпустить, чтоб роботы себя правильно называли. Рекламации уже есть?

— Да, сейчас всё тебе перешлю.

Женя нажал «отбой» и стал изучать файл с жалобами. В основном попадался мелкий брак, потому что в режиме повышенного спроса помощников клепали в три смены, но попадалось и то, что не удалось обнаружить при эксплуатации Друга. Больше всего претензий было к сложностям торможения в небольших пространствах, что влекло за собой порчу имущества или травмы людей. Случаев, не сказать, что много, но они есть и это необходимо решить. Не ноги же им возвращать, в конце концов. Женя задумался, и в этот момент пискнул мессенджер. Стёпка прислал видео, как он под присмотром Друга рассекает по парку на моноколесе.

— Идея! — Женя хлопнул себя по лбу и начал править чертёж.

Через час он был готов, и Женя побежал с обновлённым чертежом к начальству. Новая модель, Н101, получилась подороже, но была надёжнее в плане безопасности. Пока планировалось просто менять роботов по рекламациям, а затем полностью перейти на производство помощников с колесом, сохранив при этом пневмопривод.

Руководство немного побурчало на тему: «А сразу так нельзя было?», но и чертежи и смету утвердило. Женя передал всё производственникам, посмотрел на часы и обнаружил, что рабочий день закончен. Это в кои-то веки порадовало. Он любил свою работу, другое дело, что её в последнее время стало слишком много. Ночные звонки из цеха или ранние планёрки уже не считались чем-то из ряда вон выходящим. Женя понимал, что явление это временное, связанное с внедрением новых производственных мощностей. Как бы это ещё своему организму объяснить?

Продолжая о чём-то размышлять, Женя миновал турникеты и увидел Алю, которая ждала его за проходной.

— Неожиданно, — улыбнулся он.

— Я подумала, — Аля обняла Женю, — что ты весь в своей работе, и я тебя практически не вижу. Давай куда-нибудь сходим поесть и просто побудем вдвоём. Тем более мы завтра уезжаем.

— А Друг нас за это не побьёт? Он же теперь за шефа на кухне.

— Я обо всём договорилась. Точнее, озвучила это ему. Будь у него ноги, Друг бы меня пинками выгнал. Говорит, что они со Стёпкой найдут, чем без нас заняться. И им тоже нужно от нас отдохнуть.

Женя засмеялся.

— Пешком? — предложил он.

— Давай.

Они, как и годы назад, взялись за руки и неспешно побрели по улице. Неторопливо наползали осенние сумерки. Дождя не было, и это очень радовало. Нечасто октябрь так баловал. Стоило этим воспользоваться и подышать свежим воздухом подольше.

Когда Аля с Женей проходили мимо книжного, Аля сурово посмотрела на мужа и погрозила пальцем.

— Даже не думай! — предупредила она.

— Да я б только с Кузьмичом поздоровался, и пошли бы дальше, — смутился Женя.

— Да, конечно! — Аля закатила глаза. — Я тебе лекцию про форштевни всю жизнь припоминать буду!

— Кузьмич про это больше года назад рассказывал…

— А у меня как сейчас он перед глазами. Нет уж. Мы идём в ресторан!

— Хорошо, — сдался Женя, — но когда вы уедете…

Аля пихнула его локтем, и они прошли мимо книжного так, словно его тут никогда и не было.