За спинами королей из тумана проступали фигуры их воинов: гвардии, что пала здесь в недавнем бою. Призрачная армия, что стояла передо мной в молчании.

Некоторое время мы молчали. Наверное, я странно смотрелся среди них: каждого короля Ренегона отличала своя печать власть, индивидуальность. Явно сделанные на заказ доспехи и оружие, уникальный стиль и даже движения, что были запечатлены в их позе. Я был одет в простые латы своей гвардии, неся на плечах простой черный плащ. Если бы не меч, пожалуй, меня было бы не узнать в сотне своих воинов.

Однако меня отличало другое. Я первым поднял своё оружие, направляя его на дикаря.

— Я пришёл сюда, чтобы забрать у вас всё. Королевство, власть, жизни… И вы, призраки былой славы этого места, молчите, застыв передо мной, потеряв дар речи? — Бросьте мне вызов за право власти, или бегите, признавая поражение: мне всё равно.

По ряду древних королей пробежала рябь. Мои слова им явно не понравились. Но их взгляды скрестились на основателе: звероподобном дикаре, что, похоже, был прародителем рода Ренегона.

Призрачный громила в шкурах слегка прищурился, смотря на меня, и заговорил.

— Ты не воин.

Убийца, шептал призрачный хор. Вор… Подлец... Лжец… Обманщик… Бесчестный…

Призраки всё шептали и шептали, превращая свой хор в неприятную канонаду. Я понимал, о чём они говорят, конечно. Всё их слова были правдой. В словах дикаря был и другой смысл: он просто не считал меня достойным битвы. Как если бы к королю пришёл простой рыцарь, бросая ему вызов: и тот просто вышвырнул бы его с порога, сочтя недостойным.

В другое время это вызывало бы у меня ярость: такое пренебрежение. Сегодня же мне было плевать.

— Я буду королём. И здесь будет великое королевство. Сражайтесь или уходите — это не изменит ничего.

Хор призраков смолк, а сами духи прошлого медленно развеялись. Но перед исчезновением их взгляды скрестились на Кормире - последнем из павших королей, словно бы предоставляя его духу право последнего ответа.

— Ты будешь королём. — бросил мне мёртвый лидер Альянса. — И здесь будет великое королевство. Но не под твоим началом.

Выпустив последнюю парфянскую стрелу, король развеялся: а следом за ним ушли и духи его гвардейцев. Серый туман развеялся, оставляя меня в одиночестве: вокруг продолжал гореть город, который я уже начинал считать своим…

— Приказы, милорд? — фигура графа Роланда выросла за моей спиной.

Гвардия…

— Сожгите тело. — приказал я. — Со всеми положенными почестями. Не будем опускаться до мелочности.

Граф махнул рукой, и пара воинов без тени сомнений подхватили тело мёртвого короля. Сам же Роланд, лихо ухмыльнувшись, посмотрел мне прямо в глаза.

— К битве?

— К битве. — кивнул я. — Держитесь поодаль, на дистанции: в случае, если меня вырубят или пленят, вашей задачей будет вытащить тело.

— Опасаетесь мощной магии? — посерьёзнел Роланд, кинув беглый взгляд на марево магической аномалии до горизонта. — Понимаю. Однако, насколько я сведущ в боевой магии, для уничтожения любой цели требуется энергия. Если с вами будет сотня мастеров жизни — любой площадный удар ослабнет. Нас не так-то просто убить.

Роланд был прав, конечно. Поступить так было бы разумно. Но сказал я совсем иное:

— Я не для того становился бессмертным, чтобы позволять вам закрывать меня телами. Нет. Какие бы ловушки они ни подготовили… Что бы ни пустили в дело… Я сломаю их всех. Смерть или бегство - вот удел тех, кто встанет сегодня моём пути. Ты веришь мне?

Лорд Ганатры посмотрел мне в глаза долгим, внимательным взглядом. А затем кивнул, не кривя душой, и принялся раздавать приказы гвардейцем. Краем уха я уловил, что несколько посыльных отправились в лагерь, к Улосу, с задачами начать готовить коронацию.

Слова больше были не нужны.

Я обошёл аномалию по длинной дуге, заходя ко второму кольцу стен справа. Шаг за шагом за спиной вырастали тяжёлые, чёрные щупальца многоголосого спрута. Никто не стоял на моём пути: на пути встречались лишь тела, горький дым пожаров и запахи бойни. Ничем не примечательно место у стены: несколько старых, но добротных деревянных зданий, что преграждали путь. Защитников на стене не было, но там, вдали: я улавливал чужую жизнь сквозь толщу камня.

Десятки и сотни тысяч убитых лично. Чернейшие ритуалы, что убьют любого живого мастера смерти. Древние знания и техники тёмных властелинов: всё это давало силу, способную сокрушить любую преграду. Это должно было бы пьянить, влиять на разум, как влияет любая магия: но сегодня я не чувствовал ничего. Расколотый на два потока сознания разум холодно анализировал собственные возможности, опираясь на знания, доступные лишь одному человеку в этом мире.

И сегодня они говорили, что я могу всё.

Лишь один, возможно, неважный вопрос, робко завис на далёкой орбите, в самом углу моего сознания: если великие некроманты прошлого могли всё, почему они пали?

Антрацитово-чёрные потоки молний ударили вперёд, разрываю дерево, камень, взрывая землю, и удар немыслимой силы разорвал всё на моём пути: дома, дорогу, городскую стену. В воздух взвилась туча каменной пыли и праха: но дальше ослабевший удар завяз. На краю предельной дистанции атаки, на той стороне стен, я почувствовал магическую защиту.

Моего удара хватило, чтобы снести целую улицу на той стороне вместе со стеной: но дальше он был остановлен. Чужая магия волной ветра ударила мне в лицо, очищая проход от пыли: меня ждала целая армия.

Осадные машины, лучники и арбалетчики, отряды боевых магов и латники храмовой стражи: передо мной стоял весь цвет церковной армии. То, что от него осталось после последних битв. Но не это было важно: возглавлял её тот самый человек, которого я ждал на поле боя.

Этериас Инвиктус. Последний из великих магов людей. Верховный иерарх церкви, высший жрец Отца. Я помнил его лицо: и оно не изменилось с нашей последней встречи. В этот, впрочем, он был одет иначе: чистая, бело-синяя мантия в цветах Ренегона: высшее выражение поддержки королевства церковью. Белый резной посох из странного материала: не то дерево, не то камень… Или всё же металл? Голову первожреца венчала странная диадема, выполненная в виде семиконечной звезды. Символ семи первостихий: схожую звезду я видел в главном храме, ещё давно.

Он был подобен великому светлому волшебнику из какой-то сказки: просто, но величественно одетый, с одухотворённым лицом. Возможно, если бы я испытывал какие-то чувства, мне стало бы слегка стыдно за свои не подобающие моменту простые воинские латы.

Один человек против целой армии. Но, неожиданно для самого меня, я почувствовал, что есть кое-что ещё… Меч в ножнах потеплел, словно реагируя на моё одиночество: и самостоятельно потянул ко мне жизнь гвардии, стремясь залечить мои раны, словно верный щенок!

Это чувство отвлекло меня на несколько секунд: но, чтобы не произошло с моим оружием, оно было мне верно, и это было главным. Будь то частичка души Грицелиуса, влияние Элдриха, или магической аномалии: это было неважно. Неразумный, но странным образом живой артефакт, конечно, мог считать меня раненым: проведённые накануне битвы ритуалы и в самом деле медленно убивали меня.

Не знаю, о чём думали мои противники. На мой взгляд, лучшее, что они могли бы сейчас сделать - это упасть на колени и подать мне корону. Поэтому я просто шагнул вперёд: и они ударили, со всей своей священной яростью.

Первые ряды воинов с криком сорвались вперёд, бросая в меня копья. Стрелы и болты лёгких ручных стрелометов взвились в воздух, тяжело ухнули тетивы осадных орудий, а разбитые на части отряды мастеров магии заставили воздух зазвенеть от силы.

Краем глаза я отметил, что в этот раз пятёрки мастеров разбиты однотипно: пятеро боевиков одной стихии создавали один, совместный могучий удар, способный, при толике удачи, пробить даже защиту опытного магистра смерти. Впрочем, не то чтобы смерть была так хороша в защите.Этериас взмахнул посохом, создавая странный белый луч, что устремился ко мне…