В следующий миг ему пришлось уклоняться, рывком бросаясь на одну сторону лестницы, чтобы избежать сброшенного вниз камня. Первый такой упал на землю, промахнувшись. Второй — пришиб одного из солдат его десятка. Этериас этого уже не видел, лишь слышал, карабкаясь вверх стиснув зубы...

Третий камень со стен сбросить уже не успели. Вражеский солдат высунулся, поднимая камень, но в этот самый миг по стене ударили стрелы, останавливая его.

А в следующее мгновение Этериас с усилием перебросил себя через стены: первый из всех, знаменуя начало отчаянного штурма.

Любая битва — это не какая-то константа. Она постоянно находится в движении, изменчивом, непрерывном, хаотичном. Солдаты бегают, двигаются, меняются позиции… Ты никогда не знаешь, что встретишь, перебросив себя через стену.

Не знал этого и Этериас. Но как человек, воспитанный боевым магом, он знал одно, важнейшее правило, применимое к любой схватке: бить надо без сомнений и колебаний. Слишком много мертвецов встретили свой конец лишь потому, что промедлили на одно мгновение.

Двое солдат, бегущие с тяжёлыми железными рычагами к лестницам, намереваясь сбросить её, замешкались всего на секунду, встретив его: но короткий клинок Этериаса рванулся к горлу первого, прежде чем он сам успел об этом подумать. Всего миг: и первый из них оседает на камень стены, зажимая рассечённую шею. Второй бросает тяжёлый рычаг, потянувшись к мечу: но успевает лишь слегка уклониться, пронзённый точным ударом в грудь.

Стрелки, что прижимались к стенам, укрываясь от обстрела, отреагировали шустрее: но уже было поздно. Этериас отпустил меч, завязший в теле второго врага, и, прикрываясь левой рукой щитом, и правой - чужим телом, вжался в стену. Несколько стрел пробили щит, а несколько - тело, кое-где даже слегка прорезая вышедшими наконечниками кольчугу.

По внутренней лестнице города, что вела на стену, загрохотали сапоги солдат: пехотинцы поднимались, чтоб отбросить поднявшихся. Ближайшие к Этериасу лучники отбросили луки, хватаясь за короткие мечи…

Но уже слишком поздно. Из-за спины первого на стенах выпрыгнул ещё один ополченец, обрушивая тяжёлый удар на слабозащищённого стрелка. А затем ещё и ещё… Сосредоточившись на первом бойце, защитники ненадолго упустили из вида остальных: и этой заминки хватило.

Этериас с усилием оттолкнул от себя утыканный стрелами труп и шумно выдохнул, вырывая из него свой меч. Стрелы зашли неглубоко: всего несколько порезов. На стенах кипел бой: поднявшиеся по лестнице ополченцы сцепились в тяжёлой рубке с подкреплением врага, что поднялся на стены со стороны города.

На мгновение он замешкался — вокруг происходил полнейший хаос. Миг растерянности в гуще битвы: когда ты знаешь, что должен действовать, но никак не можешь определиться с чего начать: слишком много целей вокруг…

Ополченец спереди упал на колени, оседая с разрубленной грудью: тот, с кем ещё совсем недавно Этериас жил в одной палатке. Он всё падал и падал, а звуки притихли: словно само время замедлило свой бег.

Нужно сказать что-то, понял он. Крикнуть во всё горло… Вчерашние крестьяне, наспех набранные в ополчение, не чета закалённым в битвах солдатам соединённого королевства. Им нужен стимул, зов, чтобы переломить ход бой. Но что именно им сказать?

Всего несколько лет назад Этериас, пожалуй, вспомнил бы их создателя: всё же, он был одним из верховных жрецов своего бога. Но сегодня он точно знал, что боги оставили их, а действовать надо было быстро. Поэтому он сказал первое, что пришло ему в голову:

— За судьбу всех людей — что теперь в наших руках! — крикнул Этериас, одним ударом меча обламывая торчащие из щита стрелы.

А затем он бросился в бой, выставив щит как таран. Чужой меч заскрежетал по кольчуге, пытаясь обойти защиту: но уже поздно. Тяжёлый удар с разбега опрокинул противника, заставив того упасть со стены на лестницу, кубарем покатившись вниз и сбивая поднимающихся солдат врага. И бой на стенах, что казалось, уже почти проигран нападавшими, закипел с новой силой: ополченцы, увидев момент, бросились вперёд, насаживаясь на чужие мечи, но сбрасывая врагов вниз…

Они отбросили врага, взяв участок стены. Ненадолго: но достаточно, чтобы по лестницам поднялись другие.

— Расступись! Лучники! Пли! — зычно закричал сотник, и в рядах ополченцев, что стояли на краю стены, появились бреши, в которые встали стрелки: и залп стрел почти в упор отбросил солдат, что пытались подняться на стены по внутренней лестнице, вынуждая тех отступить…

— Поднять щиты, прикрывайте своих! — продолжал кричать сотник. — подавайте стрелы, дурни, берите чужие, если своих не хватает!

Солдаты врага отступили, а из города полетели редкие, жидкие стрелы, вонзаясь в щиты: совет пришёлся вовремя. Но на стенах уже было достаточно стрелков ополчения, и они находились на высоте: поэтому вскоре и тем пришёл конец.

Стена была взята. Этериас опустил меч и щит, устало вытирая пот со лба: казалось бы короткий бой, тем не менее, выпил из него немало сил. Краем глаза он заметил, что вдалеке, среди городских домов сооружаются баррикады: бои за город были далеки от завершения. Сотник довольно погладил бороду, приосанившись: их сотня была сегодня первой на стенах, и за это будет немалая награда. Десятники, что поопытнее, уже принялись рубить двери в соседние башни по бокам участка стены, а солдаты опасливо смотрели наверх: там была расположена пара стрелометов.

— Прямо на стену их не повернуть, не волнуйтесь. — добродушно прогудел сотник. — Сейчас добьём двери, возьмём башни и развернём стрелометы на город. Вот тогда они у нас по…

Огромный огненный шар с шипением пронёсся сквозь воздух, врезаясь в ряды солдат. Сотник и ближайшие к нему ополченцы погибли мгновенно: а тех, что чуть поодаль, раскидало в стороны, поджигая. Волна удушающего жара вместе с запахом палёной плоти ударила в лицо остальным…

— К башням! — закричал Этериас, бросаясь к ближайшей.

К счастью для осаждающих, именно в этот миг бойцы смогли сломать двери в башнях: и толпа подгоняемых огнём ополченцев ринулась внутрь, сметая остатки сопротивления. Увы, несколько воинов из числа тех, что стояли ближе к центру стены, замешкались, выбирая дальнюю от себя башню.

Сладковатый запах палёной плоти, крики заживо сгорающих людей и болезненная, холодная хватка, что сжала остро занывшее сердце - так верховный иерарх запомнил этот миг.

На пороге башни он ненадолго задержался, пропуская вперёд остальных: в отчаянной попытке найти взглядом врага. И он нашёл: в переулках улиц неподалёку от городской стены мелькнула красная мантия.

Их взгляды встретились: гладковыбритый мужчина, средних лет с короткой стрижкой. Не молодой, но учитывая, что он был мастеров пламени: достаточно опытный.

А затем в него полетел новый огненный шар, и Этериас резко метнулся внутрь, прячась за стену башни. В спину сквозь открытую дверь с ужасающим грохотом дохнула волна жара и каменной шрапнели… Других ополченцы сгрудились рядом, глядя на него с надеждой:

— Что нам делать, мастер Этериас? — осведомился один из мужчин, выражая общее мнение.

— Наверх, к стреломету. — быстро принял решение глава церкви. — мы должны развернуть его и выстрелить. Мастера красных башен часто плохи в защите, он не сможет сжечь тяжёлый снаряд в полёте.

Солдаты приободрились. Седовласый ветеран-десятник, махнув рукой, отправил нескольких наверх башни: и вскоре оттуда послышались крики. Расчёт быстро вырезали…

— Повезло, что башня не имеет внутренних дверей, только лестницу. — довольно ухмыльнулся седой ветеран. — иначе могли бы и не подняться. — Поднимайтесь, ваше святейшество. Не думаю, что кто-то другой рискнёт взять на себя этот выстрел: и не факт, что у нас будет больше одного.

Этериас решительно кивнул и двинулся к лестнице. Выжившие сослуживцы из его десятка двинулись следом. Тем временем солдаты, что вырезали расчёт, с натугой пытались развернуть тяжеленный осадный стреломет: к счастью, тот можно было повернуть и внутрь города: на случай, если залетит виверна или ещё какая тварь умудриться перебраться через стены.