— Хочешь что-то добавить, Роланд? — посмотрел я на графа.

Аристократ помедлил, тихо смотря в стол с картой. А потом поднял на меня серьёзный, мрачный взгляд:

— Нас обманули.

Радостные выражения от победы на лицах командиров сменились недоумением.

— Поясни. — нахмурился я.

— Моих людей здесь несколько тысяч. — вздохнул Роланд. — Когда атаки пустынников стали иссякать, я начал спрашивать, скольких мы убили. Выходит, что чуть больше, чем нас самих. Иными словами, тысяч пять-семь. Допустим, вдвое больше убили люди Фелиса. Ещё тысяч десять — воины Вальгарда. И, предположим, таллистрийки взяли на себя сколько, тысяч двадцать? По самым максимальным прикидкам выходит, что здесь было тысяч пятьдесят врагов. А на деле может оказаться даже меньше, существенно меньше: трупы первого дня битвы, самого активного, занесло песком, и посчитать их мы не можем. Я принялся опрашивать других командиров и никто не может с уверенностью сказать, что убил больше, чем было нас. Выходит, армия, что атаковала нас, примерно сравнима с нами по численности…

— Так в чём проблема? — поднял бровь Вальгард. — Мы разбили равную по численности армию с минимальными потерями, это успех.

Но вот я, кажется, начал понимать, куда клонит Роланд…

— Проблема в том, что Ниора может выставить намного больше. — стиснул зубы граф. — Не двадцать пять тысяч, и даже не пятьдесят. Сотню, полторы, может даже двести тысяч. Да, это будут оборванцы по нашим меркам. Пустынники бедны и не имеют хорошего снаряжения, и мы, думаю, могли бы разогнать и двести тысяч: куда им до дерейской стали… Потеряли бы половину, может, две трети армии, но вырезали бы всех. И потому у меня встаёт вопрос: где остальные? Тело Аттарока не нашли, я не слышал, чтобы его вообще видели в битве. Знатных и богато одетых воинов всего пара тысяч, и даже если предположить, что часть занесло песком и мы их ещё не нашли… Их всё равно должно быть намного больше!

— Ты не преувеличиваешь? — нахмурился я. — Здесь было примерно столько, сколько мы собирали в поход на Септентрион. Солидная армия, соответствует королевской.

— Будь мы в Ганатре, всё было бы так. — отрывисто кивнул Роланд. — Но Аттарок не зря зовётся великим солнцем пустыни. Здесь он обладает абсолютной властью. А потому он мог просто приказать своим визирям собрать всех солдат, что есть, большую часть боеспособных мужчин. И тогда числа будут сравнимы с тем, что могут выставить все лорды среднего королевства, вроде Ганатры. Не только то, что выставляют королевские земли. А это перевалит за сотню тысяч, никаких сомнений.

Над картой повисло молчание.

— Значит, ты думаешь, что он увёл часть армии, заставив нас глотать песок. — констатировал я.

— Да. — кивнул Роланд. — Мы двигаемся по пустыне медленней. Нагнать их будет непросто. А затем он может соединиться с лиссейцами… И расклады изменятся.

Я размышлял недолго. Не доверять суждению графа поводов не было.

— Вышлите разведчиков. Если они действительно ушли, буря не могла замести все следы. Мы должны путь. — приказал я.

Ожидания Роланда оправдались. Всего в полудне пути от места битвы нашлись обширные следы телег обоза, и таллистрийки мгновенно определили, что речь идёт об армии, по меньшей мере, сравнимой с той, что мы разбили…

Буря замела следы вокруг места битвы, но она не была настолько обширной, чтобы замести их в отдалении. Я недолго взирал на следы телег на песке, что уходили в сторону лиссейской границы.

— В погоню. — приказал я.

Возможно, мне следовало бы отправиться одному. Но проклятые пустынники петляли, путали следы, заметали их… Без помощи следопытов в армии я, вероятно, просто заблудился бы в однообразной пустыне. Поэтому оставалось лишь скрипеть песком на зубах и двигаться вместе армий. Утешало только то, что мы не должны слишком сильно отставать: несколько дней, может, неделя. Дайте мне только выйти на след, и в Лиссее я уже догоню ублюдка…

Но, к нашему общему удивлению след привёл нас отнюдь не Лиссею. Армия Ниоры направилась отнюдь не на соединение с лиссейскими силами: следы отчётливо вели к спорным землям, а оттуда — в Таллистрию!

Я задумчиво стоял на небольшой лесной опушке, на окраине огромного массива. Следы были различимы невооружённым взглядом: примятая трава, следы колёс… Здесь брали начало сразу полдюжины лесных дорог, ведущих в самые разные уголки Таллистрии. Граница со спорными землями, самый оживлённый торговый маршрут с Ниорой. Но вот куда отправился Аттарок?

Со стороны это выглядело почти безумно. Таллистрия, которая принадлежит мне? Попытка провести не готовую армию через леса? На что он вообще рассчитывает.

Ко мне подошла Лилия, которая выслушивала отчёты от своих охотниц. И выражение лица амазонки мне крайне не понравилось: моя королева выглядела мрачнее тучи.

— Они так далеко ушли? — приподнял бровь я. — Ты же знаешь, мои гончие могут двигаться быстро. Просто укажи мне направление…

На лице Лилии пролегла мрачная тень.

— Ты не найдёшь их. — просто сказал мне таллистрийска.

— Это же твои земли. — с нажимом сказал я. — Твоё герцогство. Ты должна знать дороги! Все лесные тропы.

Лилия тяжело вздохнула.

— Да, я знаю. Есть две проблемы: моё герцогство изрядно заросло за последние годы эмбарго, но это меньшая из бед. — женщина на мгновение прервалась, и глубоко вздохнула. — Это предательство. Они бросили обоз здесь, недалеко, и ушли в леса, рассеявшись малыми группами. На маршрутах стоят ловушки, а следы запутаны таким образом, что определить, куда и сколько людей ушло просто невозможно. Мы умеем читать следы, но мы же и умеем заметать их. Здесь было множество отрядов опытнейших егерей и следопытов: наших, таллистрийских. Думаю, кто-то из северных герцогств, некоторые из моих девочек пару раз заметили характерный почерк… Аттарок, похоже, договорился с кем-то из недовольных твоим правлением и они проведут его армию через леса, разбив на малые группы. Мы, конечно, найдём все, кто помогал ему, накажем… Но у него больше недели форы: догнать и убить всех не выйдет никак. Пока ты будешь носиться по лесу вслепую, большая часть армии выйдет к Ренегону. Максимум, на что можно рассчитывать, это уничтожить часть армии, охотясь на разрозненные отряды. И это при условии, что ты будешь месяца полтора бегать по лесам туда-сюда со своими гончими.

Я немного помолчал, осознавая слова жены. Предательство… Снова и снова. Вероятно, и припасы подготовили. Говорят, нельзя провести армию через леса Таллистрии, и я на собственной шкуре ощутил каково это — пробиваться через сплошной массив зелени, населённых тысячами хищников. Аттарок пошёл иным путём: разбил армию на сотни, может, тысячи групп, нашёл для каждой следопытов, договорился о припасах…

Вероятно, я могу найти несколько десятков таких, двигаясь вслепую: повода не доверять словам Лилии у меня не было. Но даже так, в лучшем случае, большая часть армии Ниоры присоединится к Ренегону.

И это можно было бы проигнорировать: даже если пустынник взял с собой лучших из лучших, на фоне Ренегонской его армия стоит не так-то много.

Но это значило, что он победил. Проклятый дикарь переиграл меня, исполнив свой план, увёл свою армию на соединение с другими силами альянса, и вдобавок обязал оставить своё королевство в покое… Или прослыть клятвопреступником.

В голове всплыли мои собственные слова, сказанные не так давно собственной женщине…

Я разрушу его план, каким бы он ни был.

Но что если планов тысяча? И ты просто не успеваешь ударить по всем…

Мастеру смерти нет равных в разрушении…

В спину ударил порыв ветра, тряхнув ближайшие деревья, и сверху посыпалась листва. Я медленно стянул с руки кожаную перчатку, позволив упасть на ладонь паре листьев, и неторопливо сжал их рукой.

— Оставь меня, Лилия. — просто сказал женщине я. — Мне надо подумать.

Я запрокинул голову вверх, глядя в небеса, покрытые перистыми облаками. В голове было пусто. Мне редко приходилось жаловаться на недостаток идей, или неумение принимать решения в критической ситуации: но со всей вершины прожитых лет и накопленного опыта я понимал, что здесь нет решения. Дикарь нашёл свой путь к победе… Как бы я ни хотел убить их всех, телепортироваться я не умел.