Его Высочество Хейден кивнул и вдруг повернулся к Брэму.

— Эсильда Гасперс — ваша жена. Почему вы ее не защищаете? Вы же понимаете, Брэм, если бы не ваши показания, леди Гасперс осталась бы безнаказанной?

Советник глубоко вздохнул. Ему вспомнился день, когда он впервые увидел Эсильду. Маленькую, шуструю, совсем еще девчонку. Она была обычной служанкой, но хватка у нее была твердой. Их брак был выгоден им обоим. Как и сказал альв, он принес одни лишь плюсы. Брэм до сих пор не знает, в какой момент все рухнуло. Идиллия длилась недолго. Он строил карьеру, а она стала самой известной дамой в высшем свете. Но стоило им явиться на бал, как начинали происходить странные вещи. Каждой девушке, с которой Брэму доводилось танцевать, становилось худо. А иногда они вытворяли странные вещи. Брэм долго искал причину, пока не понял, что во всем виновата Эсильда. Ее переполняла злость и ревность. Пока он строил мифическую стену взаимовыгодного брака, она рушила его своими чувствами. Возможно, Брэм когда-нибудь смог бы понять ее. И их отношения могли бы вырасти в нечто большее, чем слово “выгода”. Вот только Эси все испортила.

— Зачем ты отравила баронессу Нест?! — ворвался однажды в ее покои злой Брэм.

Эсильда, сидящая на мягкой софе, удивленно изогнула бровь.

— А зачем она таскается за тобой по пятам, словно верная собачонка?

— Это не твое дело, Эсильда!

— Нет. Мое! — она вскочила с софы. Ее щеки заалели от ярости.

— Да ты хоть знаешь, что Неста одной ногой в могиле! — закричал мужчина. Он в два шага оказался рядом с ней и, взяв за плечи, хорошенько встряхнул. — Ты чуть не убила человека!

— И пускай! Пусть сдохнет! Никто не станет скорбеть!

Брэм отшатнулся. С того дня в душе мужчины ненароком зародилась мысль, что Эсильда способна на все. Ее рука не дрогнет, а последствия ее действий будет переживать другой человек. В этом и заключался ее план. Она всегда выходила сухой из воды, потому что Брэм закрывал глаза на ее поступки.

Больше этого не случится.

— Навечно я предан только империи, — сказал вслух Брэм Гасперс, оставив мысли, похожие на маленьких светящихся жуков, при себе.

История циклична, точно так же, как и жизнь. Оказавшись в маленьком захолустном городке, не можешь быть уверен, что не окажешься там когда-нибудь снова. Только в случае Этери время шло с нещадной быстротой. Прошло три года, и вернулась она не куда-нибудь, а в заточение. Девушка прекрасно помнила тот день, когда ее схватили (вот ирония!) всадники культа Пресвятой Морриган. Холодная каменная кладка стен, вечные сквозняки, сырость и запах затхлости. Такими она запомнила тюремные подвалы империи. Но в тот раз она была не одна. Рядом был Элфи, которому она не доверяла, но отчего-то знала наверняка: он сделает все, чтобы вытащить их оттуда. В сердце Этери поселилась тоска. В этот раз альва рядом не будет. А еще тогда ее не обвиняли в убийстве.

Смерть Обена дэ Хельда стала неприятной неожиданностью, словно гром посреди чистого весеннего неба. За ней крылось нечто большее, чем они предполагали. Была ли это банальная месть? Или целью убийства была сама Этери? Нет, глупость какая-то. Никто не знает ее настоящую личность. Да и кому понадобиться мстить графине? Этери казалось странным все. Начиная от того, где именно нашли труп, заканчивая кулоном Тины. Как потерянный в оранжерее кулон нашли около берегов озера…? Ее мысли прервала тянущая боль.

Всадник в зеркальных доспехах слишком сильно сжал руку Этери выше локтя. От легкого дискомфорта девушка пришла в себя и огляделась.

Узкий коридор, по которому они шли, не был похож на те каменные тоннели, из которых их с Элфи выводила Авалона. Высокие потолки, стены из сухого песчаника, хорошее освещение. По правую руку в ряд тянулись закрытые камеры. Никаких клеток, темных заржавевших прутьев, заплесневелых углов. В этот раз место, куда отправили Этери, было вполне себе приличным. Если это слово применимо в сторону тюрьмы.

Страж отпустил ее, но лишь затем, чтобы отпереть крайнюю дверь из темного металла. Этери сделала шаг, дверь с грохотом захлопнулась.

В камере было темнее, чем в коридоре. Девушка пристально оглядела убранство, которое здесь хотя бы присутствовало. Простой деревянный стол с придвинутым к нему стулом, небольшое решетчатое окно и узкая кровать, застеленная накрахмаленной простыней…

Стоп. Этери моргнула, стараясь прогнать слишком реалистичное видение. Ничего не изменилось. На кровати лежал человек. Укрывшись с головой тонким шерстяным одеялом, он спал, отвернувшись к стене.

Этери нахмурилась. Неужели стражник перепутал камеры, и сейчас она находиться в одном помещении с настоящим преступником? Предельно осторожно, так, как подходят в дикому зверю, она сделала шаг. Лица видно не было. Из-под одеяла выглядывала макушка с темными волосами. Подобравшись ближе, Этери склонилась над заключенным. В нос ударил резкий аромат трав. Полынь и дикая роза. Последнюю имперцы часто раскуривали на улице в тонких длинных трубках. Пристрастие к курению существовало даже в Ареморике, пускай и не такое вредное.

Все еще сомневаясь в своих действиях, Этери взялась за край одеяла и аккуратно отвела его в сторону. Эффект был подобен внезапно пересохшему водопаду. Еще секунду назад водная стихия шумела, поражая своей силой, мощью, как вдруг все прекратилось. Воцарилась хрустальная тишина. Как молчание, причиняющее боль и в то же время дарующее облегчение.

Этери не сдержала уставшего вздоха, присаживаясь на край кровати.

— Во имя всех богов… — пробормотала она. — Как…?

Одеяло сползло с шеи заключенного, обнажая рванные края шрама в виде шипов розы.

—Этиподвалы мне нравятся больше, — заспанным голосом проговорил Элфи.

Глаза альва были полуоткрыты. В его темных зрачках Этери поймала ответ. Он переместился в подвалы, зная, что в скором времени встретится с ней. Тишину камеры нарушил нервный смешок. Этери смотрела на Элфи, не сдерживая улыбки.

— Привет, — альв потянулся, разминая затекшие мышцы, и, заложив руки за голову, хитро сощурился.

— Привет, — наблюдая за ним, отозвалась Этери. — Ничего не хочешь мне рассказать?

Элфи рывком сел. Темные волосы, спускающиеся к плечам, ничуть не запутались, оставаясь идеально ровными. Одеяло сползло с него окончательно, обнажая хрупкие плечи. Если альв переместился в подвалы из Сидов, то и не подумал об одежде, оставаясь в широких бесформенных штанах. Элфи привалился спиной к холодной стене, похлопав рядом с собой. Ни секунду не сомневаясь, Этери забралась на кровать, садясь около альва.

— А что мне за это будет? — игнорируя предыдущий вопрос, насмешливо произнес он.

Этери скосила на альва взгляд, не понимая, спрашивает ли он всерьез или тонко издевается.

— Что ты хочешь? — сдалась она, подтягивая к себе колени.

— Ничего, — огорошил ее альв. — Просто мне было интересно услышать ответ.

Элфи тихо засмеялся. Его смех напоминал перезвон колокольчиков на диком ветру. Как и всегда, девушке сложно было понять его. Непредсказуемость Элфи поражала, раздражала и настолько восхищала, что Этери даже не могла на него злиться. Она качнула головой, внимательно рассматривая друга.

— Если я скажу, — Этери помедлила, прежде чем приоткрыть для альва завесу того, что творилось во дворце, — что убила человека?

Он недоверчиво фыркнул.

— Дорогая, я не стану сомневаться, что ты способна на отчаянные поступки, но убийство? Не смеши меня! Едва ли ты поднимешь руку на паука. Не утруждайся, я все и так знаю. Деревья перешептываются, почва впитала в себя кровь Верховного Военачальника запада, — альв усмехнулся, глядя на противоположную стену так, будто собирался пробить в ней дыру. — Многого мир не потерял. Зато мы каждый миг теряем драгоценное время.

Элфи встрепенулся, спрыгнул с кровати и стал расхаживать по маленькой камере с видом многолетнего мыслителя.

— Элфи, — тихо, но настойчиво позвала его Этери. Альв остановился, вопросительно выгнув бровь, — Изабелла дэ Лаудер считает меня виновной в смерти Верховного Военачальника. Фонзи Баррад и еще несколько десятков советников готовят переворот. Они убьют Верховного Владыку, обвинят в убийстве Хейдена. После чего власть будет сосредоточена в руках Фонзи. О каком времени ты говоришь? Уже ничего не изменить. Наш план развалился, как карточный домик от сильнейшего порыва ветра, коим стал хьенд Баррад.