— Зови меня Элфи.

Этери не удержалась от смешка, хотя ситуация к веселью не располагала.

— В прошлый раз вы отказались называться, — заметил Брэм.

— Я не видел в этом необходимости, — пожал плечами Элфи. — Зато сейчас, когда ты достиг таких высот и стал главным казначеем…

Выражение лица Брэма стало каменным.

— Я не сообщу о вас всадникам и генералу армии только из благодарности. То, что вы сделали, изменило мою жизнь. Но на большее не рассчитывайте, — он машинально дотронулся до серебряного кольца с большим синим камнем. Насыщенность оттенка навела Этери на мысль, что это не просто камень, алазурит.

“Лазурит. Третий драгоценный камень Его Императорского Величества”, — подсказал ей внутренний голос.

Значит, Брэм Гасперс стал третьим человеком, получившим от Элфи дар. И, судя по словам альва, дар этот как-то был связан с числами и деньгами.

Элфи звонко рассмеялся, запрокинув голову.

— Мне ничего не нужно взамен, мальчишка, — пренебрежительно бросил Элфи. Хотя Брэм Гасперс выглядел вдвое старше альва. — Просто хочу предупредить.

Он наклонился к мужчине так близко, что Брэм вжался в спинку стула.

— Истинный правитель Приморского Королевства возвращается. Не боишься, что юнец, которого вы величаете эрцгерцогом, падет при первой же атаке?

— Для этого есть мы, — упрямо сказал Брэм и впервые после появления Элфи посмотрел ему в глаза, — всадники культа Пресвятой Морриган и Астровый совет…

— Во имя Великой Создательницы! — альв давился смешками, а Брэм вздрогнул. — Ты правда в это веришь? Ничего не изменилось. Ты все такой же глупец, Брэм Гасперс. Но твоя глупость — не самое страшное. За сотни лет ни одна из правящих династий империи так и не усвоила урок, — по лицу Элфи расползлась ужасающая улыбка, — В попытка уничтожить Приморское Королевство, вы забываете, с кем имеете дело.

Его глаза вспыхнули ядовито зеленым и тут же вернули прежнюю мглу.

— Вы надеетесь на ваших всадников, на Алую Инквизицию, находясь на нашей земле. Не забывайте: вы люди. А войну ведете с существами гораздо опаснее людей.

Элфи явно не собирался останавливаться на угрозах, но остальное Этери и Тине подслушать не удалось. Дверь каморки распахнулась с такой силой, что чуть не слетела с петель, а на пороге возник Иэн Кадоган.

Очень и очень злой.

— Какого дьявола вы здесь делаете?! — прошипел он, а Этери отстраненно подумала: откуда ему знать, кто такой дьявол?

Опустив голову ниже, так, чтобы капюшон от потертого старого плаща закрывал половину лица, девушка скользнула в толпу прохожих. В Утере во всю готовились к празднованию дня Созвездия Родственных Душ. Авалона чувствовала, как кончики пальцев потеплели от веселой атмосферы, мирно царящей на Снежной ярмарке. Холод пробирал до костей, но люди не желали смиренно мерзнуть. Они разводили большие костры, пели песни и водили хороводы.

Рядом со сгоревшей Городской Ратушей было устроено целое представление группой чародеев. Авалона знала некоторых из них. Веселого старика Альта и его юного сына Рильера. Она искренне радовалась их неуловимости. Алая Инквизиция наступала им на пятки, но ухватить за край цилиндра так и не смогла.

Улыбнувшись теплым воспоминаниям, Авалона свернула в сторону тянущейся веренице лавок и остановилась, словно ударившись о невидимую стену. Рядом с серебристым прилавком стоял мужчина, чьи сапоги утопали в белоснежном снегу. Одетый в утепленное пальто, он внимательно рассматривал выложенные на лисьей шкуре сверкающие камни. Его щеки едва заметно покрывала щетина, а на губах играла полуулыбка.

Улыбка, которую Авалона зачем-то запомнила.

Лейн Эверт. Безрассудный и опасный друг Этери Фэрнсби. Он не нравился Авалоне, как не нравится чай с травяным привкусом яда. После истории с Фонзи хэлла разучилась доверять людям с широкой улыбкой. Слишком много у них неведомых секретов. Слишком приторны речи и болезненны удары в спину.

Но, как правильно заметила малышка Фейт, Лейн не Фонзи. И не сосчитать, сколько раз он мог их предать. И все же почему-то господин Эверт оставался верен Этери. Авалона смирилась, однако бдительности не теряла.

Вот и сейчас ноги сами понесли ее к лавочкам. Она неслышно ступала по снегу, пряталась за широкими спинами людей, скрывалась, оставаясь незамеченной в тени, и при этом с интересом наблюдала за мужчиной.

Поведение Лейна Эверта в естественной среде. Это ли не удача?

Когда рядом нет Этери, он будет вести себя иначе. Откроет свою истинную сущность…

“Я тоже терял”.

Авалона вздрогнула от низкого голоса Лейна в своей голове. Может ли быть столько обреченности в словах дурного человека? Кого терял Лейн Эверт? Кто он такой? Почему именно он встретился на их пути тогда, когда был нужен? Случайность или удачно подстроенная ловушка? Хэлла задавала себе одни и те же вопросы и каждый раз, пускаясь на поиски ответов, терялась. Почему он ее так заинтересовал? Только ли потому, что представляет угрозу для Этери?

Или ей просто интересен человек, в чьих глазах светит солнце?

Хэлл тем временем расплатился с милой девушкой, чьи щечки порозовели, когда она приняла монеты из его рук. Лейн сгреб шесть камней в черный непроницаемый мешочек и, попрощавшись с торговкой, направился дальше вниз по проспекту. Авалона двинулась следом.

Иногда он останавливался, дабы поприветствовать того или иного горожанина. Не скупился на улыбки и лесть. Впрочем, его слова звучали как правда. Не лесть, а чистосердечная похвала. Восхищение. Он словно заменил всем этим людям солнце на серых туманных тучах. Лейн помог разобрать палатку престарелой даме, отмахнувшись от заслуженной благодарности, подкормил стаю бездомных собак, ютившихся в расщелине между домами, и с помощью какой-то склянки с сомнительной светло-желтой жидкостью залечил тяжелые раны скулящего щенка.

“Да его пора причислить к лику святых”,— с усмешкой подумала Авалона, скрываясь под навесом ближайшего здания.

На этом святой Лейн (как, его в шутку прозвала девушка), не остановился. Его конечный путь привел хэллу к дверям приходской часовни Пресвятой Морриган. Она была не такой величественной и ужасающей, как в Коэтре, столице Империи Сион, но по сей день внушала всаднице уважение. Выстроенный из светлого кирпича храм имел арочный вход и уходящий в самое небо шпиль, на котором без зазрения совести развевался флаг Империи Сион. Тиканье стрелок, Отмеряющих Время, больно било по барабанным перепонкам. Вход, расчищенный от снега, словно приглашал Авалону в гости. Всадница с трудом сделала шаг, потом еще один и так постепенно оказалась внутри.

В нос ударил отвратительный аромат гвоздики. Ее часто жгли инквизиторы, тем самым обеззараживая святую землю от нечестивых. Необъятный свод был расписан историей — победой над нечистью, такой, какой была битва между двумя государствами с точки зрения Алой Инквизиции и императора.

Опустив голову еще ниже и стараясь не смотреть по сторонам, всадница прошагала к алтарю. Именно там она только что видела Лейна. Но, приблизившись к каменной статуе богини, Авалона поняла, что рядом нет ни души. Она резко обернулась, в панике рассматривая каждый уголок часовни. Где же он? Не мог же так бесследно пропасть? В ее голове замелькали мысли, одна хуже другой. И первой, как ни странно, была пугающая своей ясностью мысль о всадниках, что нашли не только ее, но и их сообщника. Авалона ярко представила себе, как Лейна утаскивает хэлл в зеркальных доспехах, бросает в подвалы, морит голодом и ежедневно пытает, стараясь выведать их коварные планы. В ее фантазии Лейн Эверт держался стойко и трусом не был. Он не сдался, ничего не рассказал, а Святой Деррак, пришедший в ярость, вонзил меч пленнику прямо в серд…

— Я знал, что тоже вам нравлюсь, госпожа дю Лак.

Авалона развернулась, в ее руке сверкнул клинок. Секунда отделяла мужчину от того, чтобы лишиться головы. Однако Лейн на реакцию не жаловался. Быстро отскочил в сторону. Меч рассек воздух рядом с ним.