Он поцеловал ее. Авалона вздрогнула, но с места не сдвинулась. Ей было горько и больно настолько сильно, будто старая рана, что не заживала годами, заново вскрылась. Фонзи провел пальцами по ее щеке, спустился ниже к шее, погладил ключицу. Этот поцелуй имел приторный сладкий вкус. От него кружилась голова.

“Боль, головокружение, одурманивание…”, — подумала она.

Авалона прерывисто вздохнула и… протянула руку к копью. Она коснулась кончиками пальцев древка, как вдруг Фонзи положил руки ей на плечи и резко отстранился.

— Ты ничуть не изменилась, — хрипло произнес он. Проследив за его взглядом, всадница поняла, что он заметил ее движение в сторону копья. — Личина новая, фокусы старые.

Он оттолкнул ее, перехватив оружие.

— Зачем тебе копье Аврелии?! — в его голосе слышалась неподдельная злость.

— Это копье Великой Создательницы. Его нужно вернуть хранителям реликвий Дану, трем чародейкам, — медленно ответила Авалона. И не дав ему и слова вставить, продолжила, — Ты тоже тогда ответь: что настолько ужасного могло произойти в твоей жизни, что ты начал курить дурман траву?

Фонзи поморщился.

— Я потерял всех, кто мне был дорог. Семью, друзей, возлюбленную… Как ты предлагаешь мне с этим справляться?

— Ты не терял нас, — упрямо произнесла она. — А сделал свой выбор в пользу звания хьенда и глупой мести.

— У меня не было выбора! — закричал он и со всей силы стукнул кулаком стену.

— Ложь! Выбор есть всегда! — разозлилась Авалона. — И ты выбрал не нас!

— Что ж, — пронзая девушку ненавидящим взглядом, сказал Фонзи, — в таком случае ядавносделал свой выбор!

И он ударил.

Авалона проворно отскочила. Одним быстрым движением достала два тонких кинжала. Все это время они находились на специальных ножных подвязках. Фонзи замахнулся, целясь в сердце. Всадница выставила вперед кинжал, и острие копья с металлическим лязгом высекло яркие искры. Она отражала удар за ударом. Всадники кружились в пустой комнате, словно в танце. Их музыкой был звон оружия.

“Рано или поздно,— подумала Авалона.— Я не смогу блокировать удар. С копьем Создательницы Фонзи не проиграет. Счет идет на секунды”.

Где носит Кевина и Фейт? А Иэн? Они обещали помочь ей. Сражаться плечом к плечу. Но всадники так и не появились.

Фонзи сделал ложный выпад, и Авалона повелась. Усталость и эффект дурман травы давали о себе знать. Она до сих чувствовала приторную сладость наркотика на языке. Металлический наконечник рассек Авалоне бок. Девушка громко зашипела и пошатнулась. Платье глубокого синего оттенка моментально окрасилось в алый, точно море на закате. Не теряя драгоценные секунды, Фонзи нанес еще один удар. Авалона успела уклониться, но острый наконечник задел щеку и едва не лишил ее левого глаза.

Решив попытать удачу, всадница бросила в хьенда кинжал, целясь в плечо. Однако мужчина оказался быстрее. Кинжал вонзился в стену.

Фонзи нанес серию смертоносных ударов. Каждый из них мог ее убить, но прямо в этот миг Авалону убивало осознание того, в какой темный непроглядный тупик их завела жизнь. Они не должны сейчас сражаться. Это неправильно. Дико. Они должны были сидеть в теплой гостиной, освещенной каминным огнем, играть в шагн, делиться своими мыслями и пить крепкий чай с бренди.

Они должны были до сих пор быть друзьями!

Кинжал вылетел из ее руки. Не успела Авалона вдохнуть в легкие воздух, как копье с устрашающей силой вошло ей в живот, проткнуло насквозь и пригвоздило к стене. По древку стекала кровь. Она заливала грязный белый пол пустой комнаты. Из горла девушки вырвался хриплый рык. Вот и все, на что она была способна. Перед глазами все расплывалось от зверской боли. К горлу подкатывала тошнота. Авалона сплюнула на пол сгусток алой крови, не чувствуя ничего, кроме ноющего жжения. Ее руки, державшие древко, задрожали и ослаблено соскользнули вниз.

Сознание медленно покидало ее, но она успела увидеть ужас, отразившийся на его лице.

— Ави… О нет. Нет, нет, нет.

Он что-то говорил. Авалона видела, как двигаются мышцы на его лице, но смысл его слов до нее не доходил. Не услышала она и как ударилась о противоположную стену дверь. Ощутила только сильные колебания. Кто-то появился в комнате. Всадница хотела повернуть голову, но не смогла. Все тело охватило пламя, словно она находилась в вечной агонии. Кажется, она кричала. Или нет… Разве бесчувственные губы способны разомкнуться, чтобы издать крик?

Фонзи ушел. Она почувствовала, как запах дурман травы почти исчез. И все же напротив нее кто-то стоял. Человек в одеянии цвета свежего снега и золота. Он же схватил копье, резко потянув его на себя.

Вот теперь Авалона точно закричала, рухнув навзничь в лужу собственной крови. Из живота безостановочно шла кровь. Она умирала. Великая Создательница! Она действительно умирала! Задыхаясь, Авалона протянула руку к единственному живому существу, безмолвно прося его о помощи.

Поймав ее руку, он склонился над ней и последнее, что всадница запомнила, это безэмоциональное выражение белой маски, скрывающей его лицо.

— Где она может быть?!

Кевин стоял на лестничной площадке между вторым и третьим этажом. В его руке сверкнуло острие меча. Фейт увидела, как отражаются в лезвии багровые языки пламени, отражение горящих факелов, и содрогнулась при одной только мысли, что ей когда-нибудь еще придется взять в руки оружие.

Они совершили огромную ошибку. Отправились искать Иэна, чтобы объединить все свои силы против Фонзи. Секунды промедления стоили слишком дорого. Пожирателя Душ они так и не нашли, а в довесок потеряли след Авалоны. Казалось, они обошли каждое помещение на втором этаже, прислушиваясь к любым звукам и шорохам, но… ничего. Абсолютно ничего.

Как оказалось позже, этим вечером дворец словно вымер. Все придворные собрались в бальном зале. Фейт видела только очертания теней. Это были слуги, передвигающиеся незаметно и бесшумно.

— Стой.

Фейт схватила друга за локоть, вынуждая остановиться. Они замерли неподалеку от светлых двухстворчатых дверей. Из помещения доносились голоса. Сначала девушка обрадовалась, однако, подойдя ближе, разочарованно вздохнула. Голоса совершенно точно не принадлежали Авалоне и Фонзи.

— Ты видел?! Видел?! — да, этот неприятный визгливый голос никак не мог принадлежать дю Лак, подумала Фейт. — Что она сделала со мной?!

— Всего лишь спасла тебе жизнь, — второй голос мужской отвечал спокойно и непринужденно.

— Глупец! — воскликнула девушка. — Она ведьма! Или еще хуже! Хотела меня убить, но потом передумала и решила, что за мой счет сможет привлечь внимание Его Высочества!

— Эсильда.

Кевин покачал головой и указал рукой на коридор, намекая, что им лучше уйти. И Фейт была с ним согласна, но какие-то странные интонации в голосе того мужчины заставили ее с любопытством заглянуть в помещение.

Этим помещением оказалось лекарское крыло. Вдоль выбеленных стен выстроился десяток одинаковых коек с накрахмаленными белыми простынями. Рядом с каждой располагался простенький деревянный табурет и маленький столик. На одной из таких коек возлежала девушка, над которой порхала целительница в белоснежном балахоне и чепце. Стул около постели занимал мужчина. Фейт видела его на балу, он танцевал с Этери. Он сбросил с плеч сюртук, оставаясь в одном черном жилете и брюках. Его взгляд был устремлен на девушку.

— Твои интриги зашли слишком далеко, — тем же успокаивающим и одновременно строгим голосом, продолжал мужчина. — Адель Шарани спасла тебе жизнь, в то время как ты собиралась ее отравить.

— Да пойми же, Брэм! — всплеснула руками Эсильда. — Она не та, за кого себя выдает. Ячувствуюэто.

Брэм задумчиво разглядывал потолок.

— Она милая девушка. Твои обвинения беспочвенны.

Эсильда протестующе зашипела.

Что было дальше, Фейт так и не узнала. Кевин силой заставил ее спуститься по лестнице на первый этаж.