— Даже если мне придется вновь исчезнуть? — попыталась пошутить Этери.

Глаза Иэна опасно сверкнули.

— Я последую за тобой…

Этери моргнула, облизнула пересохшие губы и хотела произнести, пожалуй, самую отчаянную фразу из всех, что ей приходилось говорить, вот только их грубо прервали.

— Так вот она какая, личная охрана графини Адель Шарарни…

Плечи Этери дрогнули. Она медленно повернулась к выходу из комнаты и увидела привалившегося к косяку Фонзи. Хьенд смотрел на них с насмешкой в ядовито-зеленых глазах. Его выражение лица Этери не понравилось. Жестокое, яростное и… гордое?

— Ваш охранник талантлив, графиня. Не изволите ли одолжить его на дипломатический прием? Нам как раз музыканта не хватает.

Иэн взглянул на Фонзи так, словно был в шаге от того, чтобы метнуть кинжал ему в сердце.

— В мои прямые обязанности входит сохранение жизни моей госпоже. И ничего более, — ледяным тоном отчеканил он.

— И проведение совместного досуга, видимо, — хмыкнул хьенд. — Что ж, жаль, очень жаль. Верховный Владыка лишился такого невероятного зрелища. Не буду вас больше задерживать, миледи, — он склонился, однако в поклоне его не было ничего почтительного. — Побегу. Дела государственной важности не ждут.

И так же, как внезапно появился, Фонзи Баррад исчез.

— Нам тоже пора, — выдавила Этери.

Во рту отчего-то появился привкус металла, а желудок сжался от плохого предчувствия.

Оннашелся в Музыкальной комнате. Иэн слышал, как его неумелые пальцы терзали рояль. Проводив Этери до дверей ее личных покоев, мужчина сослался на неотложные дела и быстрым шагом направился обратно. Конечно, Фонзи Баррад тоже вернулся. И, разумеется, за тем, чтобы показать свое превосходство над ним.

— Пришел, — улыбнулся хьенд и несколько раз стукнул по клавише. Фонзи сидел за роялем. На нем красовался облегченный боевой доспех, который, как и у всех хьендов был изготовлен из черной стали. Светлые волосы бывшего соратника были откинуты назад, но несколько прядей все равно мешались. Они неугомонно лезли в глаза, совсем как и их обладатель. — Это было бы слишком просто, да? Если бы вас здесь не было. Ты уже понял, где допустил ошибку?

Фонзи обернулся. Его по животному опасный оскал не подействовал на Иэна, который так и не прошел дальше порога.

— Я не ошибаюсь, — он покачал головой, скрещивая руки на груди. — Но я удивлен. Ты помнишь.

— О твоем маленьком увлечении? Ты столько лет пытался казаться незаметным, что даже не подумал о том, что за тобой тоже могут наблюдать.

Иэн с силой стиснул зубы. Послышался отчетливый скрип. В Часовых Городках еще юный в то время всадник пытался самостоятельно смастерить лютню. Тогда занятие казалось слишком опасным. Что если отец или кто-то из старших всадников увидит его за этим бесполезным, по их мнению, делом? Всадникам не положено мечтать. Любые стремления, помимо военных, разбивались в следствии усиленных тренировок. И все же Иэну удалось создать инструмент. Иногда он даже играл на нем. Звучание, правда, оставляло желать лучшего. Однако лучше плохая музыка, чем совсем никакой.

Мелодия, которую всадник сыграл Этери, была придумана много лет назад. В Часовых Городках. То, что Фонзи был свидетелем его игры и первым слушателем, сильно раздосадовало.

Баррад развернулся к Иэну всем корпусом. На его перевязи отсутствовал меч. Непростительная халатность для хьенда. Или Фонзи так хотел показать свою позицию?

“Я не боюсь тебя”, — читалось в глубине его темнеющих глаз.

— Наиглупейший маскарад, — скривился Фонзи и громко захлопнул крышку рояля. — Преступница в роли герцогини и четыре предателя.

Внутри Иэна Кадогана взвилась ярость. Она была такой ледяной, что могла обжечь любого, кто к нему посмеет приблизиться. Всадник сжал кулаки, его голос был готов замораживать океаны:

— И этотыназываешьнаспредателями? За то, что мы выбрали другой путь, помимо жестокого убийства невиновных? А не напомнишь ли мне, друг, кто нас сдал Филберту? Из-за кого мы вынуждены скрываться? Это ты предал нас, Баррад. Не наоборот. Ты предал Авалону.

— Вы защищаете фейри! Водите дружбу с их королем! — Фонзи вскочил со стула. Он всегда загорался слишком быстро. Вот и сейчас его жар столкнулся с холодом Иэна. — Может быть, это мне надо напомнить тебе, сколько невинных людей они убили? И не просто убили, а заставили проживать последние минуты в агонии!

— Времена меняются, — покачал головой Иэн. — В Ареморике царствует жестокость. Фейри убивают людей. Люди убивают фейри. А мы, как ты выразился, предатели, находимся посередине. За нами стоит та, чье имя вписано в пророчество. Она принесет мир с собой и не только в Приморское Королевство, но во всю Ареморику.

Фонзи рассмеялся, согнувшись пополам и упираясь в колени.

— Ми-ир, — протянул он, выпрямляясь. Улыбка пропала с его лица, — Не будет никакого мира. Сущность этих проклятых тварей не изменить. Этого не понимаешь ни ты, ни Авалона. Хотя… Какое ей дело до проблем людей, раз она все это время была шпионкой королевства. Я восхищался ей, а она оказалась такой же, как все они. Мерзкой, жестокой, отвратительной сукой…

Иэн за одно мгновение очутился рядом с Баррадом и с размаху ударил его в челюсть. Звук сломанных костей стал для всадника прекрасной музыкой. Голова Фонзи дернулась в сторону. Иэн сломал ему не только челюсть, но и перегородку носа. Теперь черные доспехи заливала багряная кровь. Она лилась по разбитым губам хьенда, по его острому подбородку. Впервые мужчина почувствовал удовлетворение после встречи с бывшим соратником.

Фонзи медленно повернулся в его сторону. Облизал кровавые губы и попытался ударить в ответ. Промахнулся. Пролетел на несколько шагов вперед, а Иэн успел схватить его за воротник нагрудника и с силой прижать к роялю.

— Никогда не говори о ней так, понял? — тихо, но с угрозой в голосе предупредил Иэн. — То, что ты, мудак, струсил и сбежал, дабы сохранить себе жизнь, еще не дает тебе право так отзываться о женщине, которая относилась к тебе как к другу. Женщине, что готова была тебя защищать, не смотря на то, что ты этого не достоин. Ты думал, что любил ее, а на деле продал наши жизни Белому Ворону. Ладно, ты продал меня. Кевина. Фейт. Но ты пообещал ему сердце Авалоны. Что? Не заполучил его любовью и решил, что в таком случае оно не достанется никому? Это ты омерзителен. Вся твоя сущность — ненависть. Ты не лучше тех фейри, которых презираешь.

Всадник отпустил Фонзи и, поморщившись от вида свежей крови, развернулся, направляясь к выходу. Этот разговор его смертельно утомил. Фонзи изменился. Раньше Иэн видел в нем доброго шутника, что порой способен становиться серьезным в моменты опасности. Теперь же Фонзи Баррад представлял собой ни что иное, как один единый ком из ненависти и лжи.

За спиной Иэна раздался оглушающий смех.

— Идиот! Вы в моих руках! — смех нарастал, но мужчина не оборачивался. — Слышишь? Вы не выйдите из этого дворца живыми! Только через мой труп.

Идея Этери убить Баррада больше не казалась такой жестокой. Если придется выбирать между Этери с всадниками и Фонзи, Иэн быстро свернет шею последнему.

— Не долго вам находиться под защитой эрцгерцога. Скоро клетка захлопнется! — прокричал напоследок Баррад, прежде чем двери, ведущие в музыкальную комнату, медленно захлопнулись.

В день политического приема Этери, пожалуй, нервничала даже больше, чем в день, когда она только попала в Ареморику. Просто она знала, чего ожидать, но не знала, как это предотвратить. Прибытие делегации западного государства девушка с успехом пропустила. Она и до этого не собиралась приветствовать воинов Дэхарт иль Зоро, а теперь, после двойного столкновения с Фонзи, так и вовсе решила потратить это время на сборы.

Тина все утро стенала. Хотела, чтобы ее тоже взяли посмотреть на “заморских людей”, но в этот раз Иэн с Этери были солидарны. Дочь должна остаться в покоях с Фейт. Так для нее будет безопаснее. Тина с таким раскладом дел была не согласна, обиделась и заперлась в своей спальне. Этери с тяжелым вздохом посмотрела ей вслед. Да, никудышная из нее вышла мать. Но лучше она будет плохой мамой, чем позволит Тине рисковать своей жизнью ради сиюминутного любопытства.