Дом пустовал. Джон, как и всегда, засиживался в офисе допоздна, перерабатывал, а потом жаловался на черные круги под глазами. Он уделял огромное количество времени работе, но каким-то неведомым образом умудрялся выкроить его и для Лилит с Этери. На сердце сразу становилось тепло. Все же он сильно любил свою семью.

Повесив пальто на вешалку, Этери заварила себе чай с малиной и, волоча за собой огромный том сказок, поднялась в кабинет Лилит Фэрнсби. Постояв на входе, она осознала, что никогда не находилась в мамином кабинете дольше десяти минут.

Светлые потолки и стены, большое окно, создающее в помещении ощущение легкости и света, длинные современные лампы под потолком, стол из темного дерева, а вдоль стен тянущиеся застекленные книжные стеллажи. Мама часто хранила там документы и рабочую литературу. Также в углу притаился черный замшевый диванчик и стеклянный журнальный столик.

Этери прошла к столу, села в кресло с высокой спинкой и обвела взглядом кабинет.

“Лилит Фэрнсби… ты ушла также неожиданно, как и появилась в этом мире”, — подумала Этери, рассматривая узкие ящики, встроенные в стол.

Может, мама оставила ей какую-то подсказку? Хотя бы намек на то, что же случилось. Этери не знала, что ей делать. Она безумно боялась за Лилит и боялась, что она исчезнет снова. Пропадет. Окажется наваждением или сном. Когда-то Этери думала, что ее мать появилась так внезапно, что, может быть, ее вообще никогда не существовало, а теперь, ей не нравилась эта мысль. Она волнами навевала ужас.

Открыв один из ящичков, девушка не обнаружила ничего интересного. Одни документы на недвижимость. Во втором ящике среди бумаг она заприметила блокнот в кожаной обложке. Этери вытащила его и с удивлением рассмотрела со всех сторон.

Он выглядел точно так же, как ее дневник, купленный у старушки Хопкинс. Должно быть, Лилит приобрела его там же.

Раскрыв блокнот, Этери погрузилась в чтение мыслей Лилит Фэрнсби, запечатленных на бумаге.

“Меня зовут Лилит. Просто Лилит, без каких-либо приставок или титулов. Я очнулась в холодной воде, а над головой смыкалось темное ночное небо. Оно было красивым, с миллионом звезд и запомнилось мне на всю оставшуюся жизнь. Ведь больше я ничего не помнила. Только имя.

Меня зовут Лилит. И раз это мое единственное воспоминание, я сделаю все, чтобы больше никогда его не забыть”.

Руки Этери дрогнули, но она перелистнула страницу. Лилит записывала все, что с ней происходит. Первое знакомство с Джоном. Новость о беременности. Как она выбрала имя дочери и назвала ее Этери, потому что в переводе имя означает “звезда” или “вечерний свет”. Читая сухие строчки, у Этери сжималось сердце, в него впивалось тысячи иголок, а глаза наполнялись слезами.

Лилит была строга, но справедлива. И любила дочь. Не так, как остальные родители любят своих детей, но любила.

На последней странице не было ничего. Только картонная нарисованная карточка, на которой была изображена молодая Лилит и незнакомый Этери мужчина. На губах матери блуждала радостная улыбка. А мужчина обнимал женщину за пояс, насмешливо глядя на художника. Раньше Этери не видела этого рисунка. Кроме кольца у Лилит ничего больше с собой не было.

Или было?

Спрятав карточку в карман жакета, Этери убрала дневник обратно в ящик и потянулась к книге. Неспроста незнакомец из книжной лавки выбрал именно эту книгу. В ней должно было быть нечто особенное.

“Сказки Древней Ареморики”.

Листы сухого пергамента пожелтели от времени, а некоторые буквы с завитушками выцвели. Зато иллюстрации сохранились так, словно художник только-только закончил их рисовать.

С первой страницы на Этери смотрела женщина с насмешливыми глазами. Она была не старой и не молодой, в алом плаще, капюшон которого был накинут на голову. Женщина держала высоко над головой фонарь, в котором ярким пламенем горел огонь, а в другой руке сжимала копье, на первый взгляд самое обычное. В книге была сказка об этом копье. Его обладатель становился непобедимым в честном бою.

Сказки показались Этери занимательными, хотя она ни разу не видела ничего подобного. Картинки будто бы оживали на страницах книги с каждым новым прочитанным словом. А в ее голове звучал негромкий обволакивающий голос, рассказывающий о сотворении мира и безжалостных богах.

Очнулась девушка на середине, когда за окном стемнело настолько, что пришлось включить верхнее освещение. Книга была открыта на странице с изображением меча. Очень интересным, надо сказать, изображением. Этери никогда не видела подобного оружия. Лезвие, словно зеркало, отражало все, на что было направлено, навершие в форме человеческого черепа заставило Этери передернуть хрупкими плечиками. Слишком реалистично его нарисовал художник. Сам же клинок горел пламенем, и в этом огне проявлялись алые руны.

— Экскалибур… — прочитала она вслух и почувствовала, как в кабинете мигом похолодало. Ее пальцы словно сжали холодную рукоять, а в ушах зажурчала вода.

Этери по прежнему сидела с прямой спиной в кресле, но смотрела не на иллюстрацию, а на стол перед собой.

Меч. Перед ней лежал точно такой же меч, о котором она только что читала. Остро заточенный клинок опасно блеснул. Этери одернула руки от книги, пораженно отшатнувшись. Сердце билось в груди, как бешеное, глаза широко распахнулись. Не отрываясь, она смотрела на меч, не понимая, что происходит.

Это шутка? Розыгрыш? Какого дьявола на столе ее матери лежит оружие, которого еще секунду назад здесь не было!?

Панические мысли прервал хлопок двери и быстрые шаги. Этери схватила меч, борясь с предательскими мурашками, и спрятала его под стол. С ним она разберется позже.

— Этери?

В кабинете появился Джон. В деловом костюме, дорогими часами на запястье и золотыми запонками, он напоминал ей одного из работников парламента. На его лице залегла тень усталости. Он подошел ближе, рассматривая книгу, которую Этери не успела закрыть. Про себя девушка молилась, чтобы он не обошел стол. У Джона возникнет много вопросов, на которые она сама хотела знать ответы.

— Что читаешь?

— Сказки, — она выдавила улыбку. — Мистер Ли одолжил.

— Почему не купила? — нахмурился Джон. — Мы можем себе позволить покупать книги.

Джона часто задевали вопросы о деньгах. Он не хотел, чтобы его семья в чем-то нуждалась, и делал все для того, чтобы не происходило подобных ситуаций.

— Зачем мне книга, которую я прочитаю всего один раз? — рассмеялась Этери, ласково глядя на него.

— Может быть, она тебе понравится, — патетично вставил Джон.

— Если понравится, куплю.

Этери вздрогнула от этой мысли. Никогда и ни за что. Она к этой странной книге больше не притронется.

Джон ушел готовить ужин, а Этери заглянула под стол. И на что она надеялась? Что меч на столе был всего лишь галлюцинацией? Следствием проблем со сном? Или показателем, что она окончательно сошла с ума?

— Показалось…

Нет. Не показалось. Меч Экскалибур все также валялся под ее ногами. Этери обессиленно упала на стол, больно стукнувшись лбом. Этого ведь не может быть? Ее мозг отказывался верить в телепортацию. Но… она ведь видит черные ленты. Видела свет, вырывающийся из груди Элфи де Флуа. Может, это он все подстроил? Этери просто уснула, а парень, каким-то образом пробравшийся в их дом (для него это обыденная практика), подложил меч.

Но нет, все это звучало еще бредовее, чем простое появление предмета со страниц книги. Захлопнув том, Этери чихнула от книжной пыли и оставила книгу в кабинете. А меч… Его пришлось забрать, чтобы Джон не увидел.

Клинок оказался тяжелым. Этери еле как дотащила его до спальни, бросила на тумбочку рядом с дневником и настольным зеркальцем и устало опустилась на краешек кровати.

— Что ж за день-то, — вслух посетовала она.

Сначала книга, которую Элфи де Флуа не удосужился забрать, а потом меч, появившийся из неоткуда. И это даже не спишешь на видение из-за недосыпа! Клинок был настоящим. Она держала его в руке, чувствуя исходящие от него силу и мощь. Этери бросила взгляд на тумбочку. Меч отражал абсолютно все, что видел. Потолки в ее спальне были не обычного белого цвета, а кремового. На таком оформлении настояла мать. И сейчас клинок приобрел нежно-кремовый оттенок.