— Я же говорил, что придумаю что-нибудь, — продолжил он, удовлетворенный ее реакцией. — Но мне понадобиться помощь. Думаю, после бала у нас будет больше времени поговорить об этом. А пока твои способности могут здорово помочь Авалоне во дворце. Подумай об этом. Дар фейри не всегда есть проклятье.

Отвернувшись от Фейт, альв направился к крыльцу.

Глаза Иэна пылали такой яростью, что Этери не на шутку встревожилась. Даже Клементина, вместо того, чтобы обрадоваться появлению отца, в ужасе спряталась за ее спину.

— Клеми! — сказал мужчина, прожигая ненавистным взглядом Этери. — Ко мне, сейчас же!

Девочка была вынуждена выйти. Понурив голову, она встала рядом с всадником.

— Кто дал тебе право общаться с моей дочерью?! — продолжил он.

Этери проигнорировала его вопрос. Пытаясь скрыть раздражение за маской равнодушия, девушка покинула маленькую каморку и направилась к выходу из кухни.

Иэн в сопровождении дочери догнал ее на лестнице, когда она поднималась на второй этаж. Он перегородил ей путь.

— Уйди. С дороги, — сквозь плотно стиснутые зубы выдохнула Этери.

— Не уйду, пока ты не объяснишь, зачем ты, вопреки моим приказам, забрала Клеми из ее комнаты?

Мужчина стоял на несколько ступеней выше, скрестив руки на рубашке с яркой алой вышивкой. Вся его поза и взгляд выражали предельную степень гнева. Куда же подевался тот равнодушный мужчина, который принес ей в подвалы похлебку, чтобы она не умерла с голоду? Оказывается, когда дело касалось тех, кого Иэн Кадоган любил, ни о каком равнодушии и речи быть не могло.

Этери посмотрела на Тину. Иэн заметил ее взгляд и нахмурился еще больше, а Этери рассмеялась.

— Пап, — девочка подергала мужчину за рукав, и тот нехотя к ней обернулся, — Тери меня не забирала. Я сама ушла. Мы просто играли.

— Мне очень жаль тебя, — одновременно с ней сказала Этери.

Это была чистая правда. Девушка могла понять, какого это не знать, кто твой ребенок. Она была на месте малышки Тины. Порой Этери ловила на себе отстраненные взгляды матери, которая словно не могла поверить, что Этери ее дочь. Не такого существования она желала для Клементины.

Однако Иэн до сих пор ничего не знал.

“Пусть все остается, как прежде”,— подумала она.

“Ты уверена?”,— вмешался в ее мысли Калеб.

“Да. В конце концов, он прав. Тина его дочь”.

Больше всадник не стал ее останавливать. Этери добралась до своей комнаты, опустилась в кресло рядом с камином и долго смотрела на игривые языки пламени. Жар огня ласкал ее руки, лежащие на коленях. Она все никак не могла забыть бледное лицо Брэма Гасперса, кляла Элфи за беспечность и переживала за Эллиота.

Зачем Элфи раскрылся перед Брэмом? Догадаться, что он является третьим драгоценным камнем императора, не стоило труда. Кольцо с лазуритом сильно выделялось на фоне прочих перстней. Но чего альв хочет добиться своими действиями? Он поставил под угрозу не только их операцию, но и подверг опасности Эллиота и Лилит. А что, если Брэм Гасперс не сдержит слово? Что если этим вечером улицу Ядовитых Клыков окружат сотни всадников? Как им спасаться?

Этери сжала руки в кулаки. Признавать свое бессилие было сложно. Когда Элфи вернется, решила она, то лишиться головы.

Опасения и чувство тревоги накрыли девушку с головой. И, как оказалось позже, не напрасно.

Ближе к вечеру, когда солнце скрылось за горизонтом, а небо потемнело, предвещая наступление тьмы и холода, во дворе послышался приглушенный стук копыт. Этери, задремав в кресле, дернулась, медленно распахнула глаза, а потом вскочила на ноги и стремительно подлетела к окну. Ей открылся прекрасный вид на внутренний двор ресторации Звездный путь. Этери с ужасом наблюдала, как экипаж в сопровождении десятка всадников культа Пресвятой Морриган останавливается около кованых ворот.

“Они окружили здание”, — холодея, подумала она.

На дверях крытой повозки был изображен герб Империи Сион. Ярая лошадь в боевом одеянии. Этери стало дурно.

Один из всадников, облаченный в зеркальные доспехи, открыл дверь. На землю ступил высокий мужчина. На его плечи была наброшена кровавая мантия, а под ней угадывались очертания парадного черного жилета и брюк. Светлые волосы разметал ветер, глаза, цвет которых не угадывался в темноте, обвели внимательным взглядом двор, не упуская ни единой детали. При первом рассмотрении Этери показалось, что в руке он держал длинную трость. Но когда мужчина направился к дверям ресторации, Этери поняла — это была не трость.

В руке человек сжимал копье Великой Создательницы.

Мужчина скрылся в здании, а девушка так и стояла около окна, не в силах пошевелиться. Он нашел их. Нашел ее и Авалону. Мысли в голове путались. Пришлось ударить кулаком стену, чтобы боль помогла ей прийти в себя.

“Эллиот!”.

Нужно было предупредить его. Пока не поздно, нужно что-то сделать. Этери вылетела из комнаты и бросилась к кабинету хозяина ресторации. Но она не успела. Кабинет располагался рядом с лестницей, по которой поднимался хьенд Фонзи Баррад в сопровождении своих всадников.

Этери оглянулась. Назад бежать было поздно, а до кабинета она добраться не успеет. Сердце заколотилось в груди, как безумное. И в ту же секунду рядом распахнулась дверь, и чья-то сильная рука втянула ее в освещенную теплым каминным светом общую гостиную.

Дверь закрылась. Девушка привалилась к ней спиной, стараясь отдышаться.

“Не успела. Дьявол все пожри, она не успела!”.

Этери сползла вниз.

— Она самоубийца? — тем временем спрашивал знакомый голос.

— Иногда бывает.

— Тете Тери плохо? — звонкий голосок вынудил девушку поднять голову. Над ней стояла малышка Тина.

— Тина? — охрипшим от волнения голосом произнесла Этери.

— Тетя Тери едва не покончила с собой, — раздался ехидный голос.

Посмотрев за спину девочки, Этери увидела Иэна. Всадник стоял около окна. Она видела только его спину, обтянутую плотной тканью.

— Ну, закончилось все не так плохо.

Этери запрокинула голову, и ее предположение подтвердилось. К косяку привалился Хагалаз и это он затащил ее в гостиную.

— Вы его видели? — она не стала уточнять, кого именно. Мужчины и без слов поняли, о ком речь.

— К счастью, Фонзи еще не превратился в человека-невидимку, так что да, Этери, мы его видели, — отозвался Иэн. Голос его сочился едким сарказмом.

Девушке не было дело до его шуток. На негнущихся ногах она встала, а потом повернулась в малышке Тине. В ее голове созрел план.

— Тина, милая, не могла бы ты снова повторить тот фокус, что показывала мне в каморке? — попросила она, наклонившись к девочке. — Твой папа и дедушка его еще не видели.

Личико девочки засияло. Она кивнула, и прежде чем Иэн успел хоть что-то сказать, с руки Клементины сорвалась широкая лента. Она накрыла собой стену со стороны камина. Кирпичная кладка исчезла, и они увидели кабинет Эллиота Моро.

Несмотря на напряженную атмосферу, Этери не смогла отказать себе в удовольствии увидеть, как бледнеет и замирает от шока Иэн Кадоган. Хагалаз же отнесся к способностям девочки спокойнее, что, по мнению девушки, было более чем странным. Бывший хьенд всю жизнь отдал на служении империи и ненавидел все, что связано с волшебством и приморцами.

Отбросив лишние мысли в сторону, Этери отвернулась к стене. Точнее, к месту, где раньше была стена.

Эллиот Моро стоял рядом с книжным стеллажом. За ним, гордо расправив плечи, находилась Лилит. Этери отстраненно заметила, что мама, как всегда, выглядела восхитительно. Яркий цвет легкого платья в пол подчеркивал голубизну ее глаз. Эллиот, не успевший сменить одежду, рядом с матерью смотрелся как верный страж. Они оба словно охраняли ценные фолианты, преграждая к ним путь.

Но, осмотревшись, Этери поняла, что дело было вовсе не в книгах. В кресле Эллиота сидел хьенд Баррад. В последний раз Этери видела его в музыкальном зале крепости Короля Артура. Тогда он бросился к Авалоне, так как думал, что она мертва. Тогда Этери видела в его глазах безграничную любовь. Но теперь все изменилось. Зелень его глаз была словно ядовитое облако, состоящая из грехов. Алчность, гнев, гордыня. Он почти не изменился за три года, разве что из юноши превратился в мужчину.