Авалона старалась, чтобы ее слова звучали естественно, вложила в них как можно больше восхищения, хотя ее саму мутило при одной мысли, что Фонзи начнет описывать свои геройские похождения.

Но мужчина лишь слабо улыбнулся и сказал:

— Вы правы. Всадники культа Пресвятой Морриган сделают все, чтобы очистить святую землю от вечной гнили.

“Избавит от гнили священную землю империи Пресвятая Морриган”, — Авалона как наяву услышала голос инквизитора и поняла, что Фонзи не собирается ничего рассказывать. Он говорил словами Святого Деррака.

— И все же вам нужен свежий воздух. Или хотя бы место потише, — кивнул Фонзи.

— Могу я просить вас показать мне дворец? — невинным голоском прощебетала всадница.

— Разумеется.

Музыка как раз замедлила темп. Их окружили новые пары, и им удалось покинуть зал почти незамеченными. Авалона надеялась, что Кевин и Фейт найдут Иэна и последуют за ней.

Обогнув статую ярой лошади, они поднялись по парадной лестнице. Благодаря содействию лорда Мелори, Авалона знала, что на втором этаже располагается малая комната для чаепития, библиотека, зал для фехтования и несколько гостевых помещений.

— Не хочу хвастаться, но в проектировании дворца есть и моя заслуга, — с гордостью произнес Фонзи, ведя Авалону через широкий холл.

Пол был устелен белыми коврами. На стенах в золотых рамах висели пейзажи, изображающие далекие земли Империи Сион. На одной из картин девушка увидела кровавый лес и внутренне содрогнулась. Высокие сводчатые потолки были отделаны лепниной, высеченной из мрамора. Авалона пыталась найти в интерьере замка слабый намек на другие краски, помимо белого и золотого, но иные цвета присутствовали разве что на пресловутых картинах.

— Многие из картин были перевезены из королевского дворца императора, — рассказывал хьенд, — так, например, эта: “Странник холмов”, располагалась на четвертом этаже в большой гостиной младшего принца Его Высочества Хейдена. А вот “Искусство требует смирения”, написанная в прошлом столетии Реджинальдом Риччи, — подарок императрицы.

— Удивительно! — Авалона периодически вставляла в речь бывшего друга короткие реплики, полные притворного восхищения. Фонзи мог заметить отсутствие интереса со стороны собеседника, если бы не был так поглощен своим рассказом, ведь все ее мысли занимала головная боль и сладкий удушливый аромат, пропитавший хэлла одежду.

Он завел ее в малую гостиную для чаепития, и девушка с облегчением вздохнула. Хотя бы внутри некоторых помещений присутствовала мебель ярких цветов. Так, например, несколько узких диванчиков, располагающихся около камина, были обиты алой тканью, а сам камин окрашен в черный. Помещение имело выход на балкон, и первым делом Авалона распахнула дверцы, впуская в помещение желанную прохладу.

— Не хотите чаю? — с любезной улыбкой поинтересовался Фонзи.

Он остановился в дверях, не спеша заходить. Авалона посмотрела на мужчину, которого когда-то, несмотря на всю ненависть к Приморскому королевству, избрала в свой отряд. Среди сотни рядовых всадников, решила она тогда, никто не достоин этого больше него. Она вспомнила его шутки. Как он мог разрядить напряженную обстановку одной своей светлой улыбкой.

И этот человек погубил тысячи людей? Разве это он обрек ее на вечные бега и страх, что Алая Инквизиция подвергнет ее друзей на вечные муки?

— Не откажусь, — хрипло произнесла всадница.

Фонзи довольно прищурился и кивнул.

— Одну секунду, только заберу из кабинета одну важную вещь, — с этими словами он вышел.

Авалону словно пронзило молнией.

“Копье!”.

Не раздумывая ни секунды, она двинулась следом за ним.

Идти далеко не пришлось. Кабинет Фонзи располагался неподалеку от малой гостиной. Сразу же за поворотом хэлла увидела приоткрытую дверь. Авалона понимала, что не сможет выкрасть оружие незаметно, ей все равно придется раскрыть свою личность перед ним и от осознания, что это произойдет прямо сейчас, стало трудно дышать. Одной ей Фонзи не одолеть. Она рассчитывала на поддержку всадников. Вчетвером им удастся подавить волшебные свойства копья.

Сосредоточившись, Авалона вошла в помещение. Но вместо кабинета ее ждали голые безжизненные стены, грязный пол из белого камня и несколько зажженных факелов на стенах, рассеивающие тьму.

— Приятно оказаться правым, — раздался за спиной его голос.

Авалона повернулась. Юбки ее платья взлетели.

Фонзи Баррад все это время стоял у нее за спиной. Он толкнул дверь и облокотился на нее, скрестив руки на груди. Рядом с ним к стене было приставлено копье Создательницы. Фонзи больше не улыбался. В зеленых глазах горел огонь, словно зимний лес охватило пламя невысказанных чувств.

— Неужели ты поверила, что я не узнаю тебя? — каждое его слово, словно железные стрелы, пронзающие плоть. Холодные, причиняющие боль. — Тебя. Женщину, рядом с которой я вырос и которую полюбил. Скажи, ты правда в это поверила,Авалона?

Авалона застыла, прикованная к месту, не в силах пошевелится или отвести взгляд. Да, она поверила. Она поверила, потому что не могла даже предположить, что Фонзи знает ее настолько хорошо, чтобы догадаться, кто перед ним.

Всадник криво усмехнулся.

— Мы вместе выросли. Ты вечно отчитывала меня за легкомысленность, безрассудство, ветреность. И думала, я не узнаю этот командный тон? Ты можешь скрыться за тысячами лицами, — прошептал он, поддавшись вперед, — я все равно тебя узнаю, моя маленькая глупая мышка.

— Довольно! — Авалона подняла руку, не желая больше его слушать. Скрывать личность больше не было смысла. Она сорвала с шеи амулет. — Я не хотела тебя обманывать, но иначе во дворец не проникнуть. Ты можешь говорить все, что заблагорассудиться, называть меня глупой, но… я рада тебя видеть.

Несколько ударов сердца он смотрел на нее, а потом рассмеялся, запрокинув голову наверх. Неровные светлые пряди волос коснулись его дрожащих плеч.

— Я искал тебя по всей империи, — сказал он, немного успокоившись, — а ты сама пришла ко мне в руки.

— Зачем ты искал меня? — прищурилась она. — Можешь высказаться. Я не стану убегать.

Фонзи фыркнул.

— Все, что я хотел тебе сказать, ты уже слышала. Видишь ли, Авалона, я нахожусь в незавидном положении. Филберт держит меня на острие ножа и прежде чем посвятить меня в хьенды, взял с меня клятву. И я не могу не выполнить его волю.

Авалоне стало так холодно, словно она прямо сейчас оказалась в зимнем саду во время сильнейшей вьюги.

— Ты пообещал преподнести нас Алой Инквизиции?

— Нет же! — презрительно выплюнул мужчина. — Я поклялся убить вас!

К головной боли прибавилось головокружение и тошнота. Авалона стояла на месте и не могла поверить в то, что слышит. Этого не может быть. Здесь должно быть нечто большее, чем ненависть. Здесь должна быть…

Нескончаемая боль.

— Фонзи.

Она произнесла его имя шепотом, но он услышал и вздрогнул от неожиданности. Авалона сделала шаг, не чувствуя под собой пола. Ей казалось, что она летит над землей, парит в облаках, где нет и никогда не будет тепла.

Еще шаг.

Взгляд всадника оставался равнодушным, однако пальцы его мелко подрагивали. Авалона вспомнила, как несколько дней назад в гостиной Эллиота Моро Этери приказала Кевину убить Фонзи. Тогда девушка засомневалась в способностях хэлла. Кевин был сильным и смелым, но даже он не отважился поднять руку на товарища. Но этого Фонзи Кевин пронзил бы клинком, не моргнув и глазом.

Шаг.

Надежда, что не все еще потеряно, не оставляла ее. Приблизившись к нему, девушка запрокинула голову, чтобы смотреть хьенду в лицо. Такой родной и в то же время чужой.

— Ты не убьешьменя, — одними губами произнесла она.

Фонзи склонил голову. Она отражалась в его глазах, сильная и потерянная одновременно. Чувствовала его дыхание на своих губах, горячее и сладкое.

— Ави, — нежно прошептал он, — прошли годы, а ты до сих пор продолжаешь верить в сказки.