— Это не так. Я не испытываю к тебе отвращения, — спокойно заметил мужчина, открывая глаза.

— Спасибо, так гораздо легче! — съязвила она. Выдохнув, Этери нашла внутри единственную ниточку невозмутимости и ухватилась за нее. Разум снова прояснился. Следующие слова она произносила так, словно ее сердце не рвалось на части. — Мне не нужны твои извинения. Мне больше ничего от тебя не нужно. Оказывается, потребовался срок в три года, чтобы я узнала о том, как ты насмехался надо мной.

Иэн моргнул. На его лице появилось выражение искреннего недоумения.

— О чем ты говоришь?

— Ах, точно! Ты же забыл, стерев из памяти все воспоминания, связанные со мной, — едко произнесла Этери. — Возможно, я была наивной дурочкой, когда думала, что разговор около озера хоть что-то значил для тебя. Когда ты обнимал меня, когда я бросилась тебя спасать. И вот проходит несколько лет, и я узнаю, что у тебя есть дочь и любишь ты совершенно другую женщину.

Лицо Иэна вытянулось, а Этери горько рассмеялась.

— Я не хочу скрывать это от тебя. Не хочу, как ты, прятать за маской истинные чувства. Да, я была влюблена в тебя, Иэн Кадоган. Поэтому, если будешь смеяться, я хочу, чтобы бы рассмеялся мне в лицо.

С каждым словом тянущая сердце боль становилась все тише.

— Этери… — Иэн выпрямился, избегая смотреть ей в глаза, — Это сложно объяснить.

— Действительно, — хмыкнула она. — Не бойся, мне не нужны объяснения. Как я уже сказала, мне ничего больше не нужно. Разве что, — Этери улыбнулась, голос ее стал ниже и глубже, а по экипажу из угла в угол начали шнырять невидимые тени, — мое королевство.

Остаток пути они провели в молчании. Иэн казался сам не своим, но девушка больше на него не смотрела. Когда вдалеке показались высокие шпили замка, она равнодушно бросила:

— Мы на месте.

Стоило Этери ступить на расчищенную скользкую дорожку, ведущую к главным дверям, как она испытала неприятное чувство дежавю. Нет, ничего общего дворец эрцгерцога с замком короля Артура не имел, но там, где сейчас останавливались экипажи гостей, когда-то протекали воды лагуны Варга. Теперь этих вод не было и в помине. Их место занял прекрасный летний сад с высокими молодыми деревьями, чьи бледные листья припорошил хрупкий снег, а стволы покрылись тонкими узорами изморози. Они с Иэном проходили мимо огороженных клумб и статуй из хрустально чистого льда. По пути встречались невысокие здания со шпилевыми крышами, помещения, предназначенные для прислуги. Со странным весельем Этери осознала, что дворец ей чем-то напоминает Элфи. Весь в острых углах, с тянущимися к небу пиками. Выстроенный из гранита, он был выкрашен в черный, и лишь свет в окнах, подобно светлячкам, делали его менее мрачным. Также и сердце альва горело огнем, не давая ему превратиться в бездушного монстра.

Иэн не предложил ей руки. Куда делась былая галантность, оставалось только гадать. Плечом к плечу они прошли через высокие двери, оказываясь в храме белоснежного мрамора и золота. Свет свечей и факелов на секунду ослепил ее. Стены и пол, вымощенные мраморными плитами, были белее снега. Хватило одного взгляда, чтобы глаза начало нестерпимо жечь. Двойной стрельчатый свод был расписан металлической золотой краской, изображая целые сцены из истории Империи Сион. Этери резко остановилась. Одну из них она узнала без труда.

— Дьявол, это же… — тихо шепнула она Иэну.

— Не стой, — перебил он ее. Ни один мускул не дрогнул на его лице, хотя Этери была уверена — он взбешен.

Свод венчала сцена падения Приморского Королевства. Художник изобразил коленопреклоненного короля Артура и почему-то в этой вариации Хагалаз, чье изображение Этери узнала с трудом спасался бегством.

— Это возмутительно, так переписывать историю! — сквозь плотно сжатые губы бросила девушка.

Иэн не ответил.

Они прошли мимо колонн, поддерживающих свод. За ними в стенах прятались ниши с замершими статуями богини Морриган. Ее изображали по-разному. И в виде молодой девушкой с густыми волосами и вечным огнем в руках, и маленькой девочкой с большими мудрыми глазами, и даже в виде умудренной годами старушки с запутавшимися в седых волосах алыми бусинами. Оторвавшись от созерцания девочки-феи ведь именно феей, по словам Авалоны, являлась Морриган, Этери повернула голову и увидела прямо перед собой огромную скульптуру ярой лошади. Выглядела она устрашающе: острые зубы, наголовье в виде кричащего ворона и маленькие, налитые кровью глаза. Стараясь не задерживаться рядом, Этери влилась в поток придворных, обошла статую и вместе с всадником попала в большой продолговатый зал.

— Империи хватило три года, чтобы отстроить замок из руин, — проговорила Этери, сбрасывая плащ с плеч и передавая его слуге.

— Вообще-то два года, — поправил ее Иэн, цепко вглядываясь в лица проходивших мимо лордов и леди. — Вижу Авалону.

— Где? — она вытянула шею, стараясь рассмотреть всадницу, но ничего не увидела.

— Мне нужно идти, — он сделал шаг, но холодный голос Этери остановил его.

— Бросишь меня в одиночестве?

Мужчина заметно колебался. В конце концов, покачав головой, он произнес:

— Развлекайся. От кавалеров отбоя не будет. Ты прекрасна, Этери, — и мгновенно исчез в толпе.

Этери раздраженно выдохнула. Разумеется, она прекрасна, но ей не нужны другие мужчины, ей… Стоп! Она тряхнула головой, отчего часть волос упала ей на грудь. Больше она не будет о нем думать. Хватило и высказанного в карете. Развлекаться? Замечательно! В этом и состоял ее план.

Она подошла к высокому бледно-голубому столику на высоких ножках, взяла бокал с рубиновой жидкостью, должно быть, вино и огляделась.

Зал, в котором она очутилась, предназначался для танцев и был сквозным. Двери по бокам вели в другие помещения. Большие стрельчатые окна украшены белыми цветами с тонкими раздвоенными лепестками, двери, ведущие на маленькие балкончики, также обвивали белые и синие растения. Внимание Этери привлекло пустое тронное возвышение из чистейшего золота. По бокам от него возвышались стеклянные фигуры людей. Мужчины и женщины. Морион и Дива — догадалась она. Мужчина был одет в тяжелый фартук и с молотом в руках, что намекало на его призвание. Кузнечное дело. Фигура Небесной Дивы, или же Агнес, была вырезана в виде танцующей девушки, что годами служила в театральной труппе злодея Дальётоне. Они оба тянулись руки к небу, и если поднять голову, можно было увидеть на потолке Созвездие Родственных Душ, что помогало им искать Хризу свое дитя.

На отдельном подиуме появились музыканты, и зал наполнился громкой торжественной музыкой. Этери быстро различила в ней полонез — танец, открывающий бал.

Не успела она и шага сделать, как рядом возник мужчина в преклонных годах, поклонился и протянул ей руку. Пришлось идти танцевать. Они присоединились к колонне идущих по кругу пар. Мужчина о чем-то быстро заговорил на сионийском. Этери бросило в жар. Она совсем забыла, что большая часть придворных герцога коренные сионийцы. Приняв задумчивый вид, Этери произнесла:

— Признаться, я уже долгое время стараюсь практиковать приморский язык. Мне кажется интересным его мелодичное построение.

Мужчина моргнул. На его лице появилось выражение удовлетворения.

— Превосходно! Не многие леди утруждают себя знанием приморского языка. Мне кажется, я не встречал ранее столь юную особу, иначе всенепременно запомнил бы вас.

— Графство Шаран расположено в отдалении от Утера и в связи скоропостижной смертью мужа я три года не посещала столицу, — представилась Этери.

— Ах, неужели вы та самая Адель Шарани? Примите мои соболезнования, ваше превосходительства. Мое имя лорд Феррис Кершоу. Должно быть, вы слышали его. Я один из советников Его Высочества, — похвалился он.

— Доводилось, — соврала девушка.

Дойдя до центра зала, они повернули налево вслед за парой впереди и продолжили идти по диаметру круга. Этери все время бросала нетерпеливые взгляды на тронное возвышение, но никого похожего на принца разглядеть не могла. Еще она невольно пыталась заметить в фигуре танцующих кого-то из всадников, но ни Авалоны, ни Иэна нигде не было.