Калеб мотнул головой, будто отгоняя непрошенные воспоминания.

— Отец проводил дни и ночи в мастерской. Я перестал его видеть. Пытался приносить ему еду, но каждый раз он кричал на меня и выгонял прочь, пока в один из дней не вернулся домой со странной улыбкой на губах. Его глаза из карих стали ртутными, холодными. Мне было десять лет. Я испугался и закрылся в своей комнате на втором этаже. Но отец смог проломить дверь. Он стал умолять меня о помощи, говорил, что почти закончил клинок, который нас озолотит, что без меня не справится. И я повелся. — мальчик горько рассмеялся. — Я не знаю, что он сделал. На чары это было не похоже. Да и боли не было. Он просто толкнул меня, и я почувствовал в теле небывалую легкость. Будто парю над городом высоко в небе. А потом резкое падение, и вот я уже внутри клинка. Вижу все только сквозь металл.

Этери прижала тыльную сторону руки к губам. В уголках глаз появились непрошенные слезы.

— Я потерял себя. Не чувствовал тела. Не хотел есть и не мог спать. Все, что было необходимо человеку, стало для меня чуждо. Этери, — мягко обратился к ней Калеб. Мальчик тепло улыбнулся, отчего ее сердце сжалось, а губы превратились в тонкую нить. — Я давно умер. Мое тело, скорее всего, результат очень умелой проекции. Я больше не человек. И мое последнее желание — освободиться.

Он застыл с искусственной улыбкой на губах, а Этери не могла поверить. Или не хотела верить, что мальчишка, который помогал ей и встал на ее сторону, мертв? Она подошла к Калебу, провела рукой по его мягким кудряшкам. Не мог он быть ненастоящим. Девушка обняла его за плечи. Тело мальчика было едва теплым и все же он казался ей живым.

— Почему ты мне сразу не сказал? — спросила она, стараясь запихнуть жалость куда подальше.

— Ты была не готова поверить.

Калеб отстранился.

— Я буду помогать тебе, Этери Пендрагон, — он запнулся. Протянул руку к ее влажным волосам и пропустил между пальцев черную смоляную прядь. Хмыкнув, Калеб продолжил, — Нет. Правильнее будет сказать Этери Фэрнсби, да? Моя душа принадлежит тебе, Этери. Даже если я навеки буду заточен в Экскалибуре.

— Все будет хорошо, — едва слышно, но уверено шепнула она.

Калеб кивнул.

“Я верю тебе”, — пронесся в ее голове звонкий мальчишеский голос.

В комнате, затопленной первыми солнечными лучами, ее уже ждали. Его Величество Элфи Серокрылый сидел в глубоком кресле, закинув ногу на ногу, и читал книгу в кожаной обложке. Присмотревшись, Этери узнала в ней собственный дневник.

— Кто разрешил тебе брать мои вещи? — она выдернула книгу из его рук.

Элфи поднял на нее взгляд, и удивленно вскинул бровь.

— Что это?

Волосы Этери высохли, но, несмотря на измененный цвет, по структуре остались прежними. Они завивались в красивые блестящие локоны. Только уже не в золотые, а цвета черной северной ночи. Девушка отбросила часть волос на спину.

— О чем ты? — прикинулась она недалекой.

Элфи плавно поднялся, сделал несколько шагов и провел рукой по ее волосам. Этери сумела удержать равнодушное выражение лица и даже не вздрогнула, почувствовав его ласковое прикосновение. От альва исходил легкий флер трав и прохлады. Глаза Элфи потемнели, как и всегда, отвечая за его эмоции.

— Так начинается революция, моя дорогая, — он ухмыльнулся.

Этери вернула ему улыбку. Она быстро смекнула, о чем речь. Совсем вскоре они начнут новую игру, только в этот раз вместе. Этери не позволит помыкать собой. Она будет пристально следить за альвом и разгадает все его замыслы.

— А это довольно занимательная рукопись, — ухмылка Элфи стала шире.

Он поднял руку, в которой сжимал ее дневник. Спохватившись, Этери поздно поняла, что больше не держит его в руках.

— Отдай!

Попытка схватить альва не увенчалась успехом. Он с нечеловеческой быстротой уклонился, издевательски помахав дневником у нее перед носом. Этери оставалось только в бессильной злобе сжимать и разжимать кулаки. А еще наблюдать, как Элфи меряет шагами комнату, лениво перелистывая страницы дневника.

— У мамы тоже такой был, — вдруг сказала Этери.

Альв остановился, не отрываясь от чтения.

— Почему мои воспоминания вернулись за три месяца, а она так ничего и не вспомнила даже за двадцать пять лет?

Элфи завел длинную прядь волос за ухо.

— Удивлен, что ты вообще смогла нас вспомнить.

Он протянул ей книгу. На раскрытой странице ее почерком были вписаны имена всех, кого она повстречала в Ареморике. Элфи постучал пальцем по своему имени.

— Это все Калеб, — устало сказала она, — в отражении клинка я увидела правду.

— У Лилит не было того, кто смог бы ей помочь. Даже после моего рассказа она не вспомнила, а значит, не поверила. К тому же ты никогда не была обычным человеком. Ты видящая. На протяжении жизни тебе удалось повидать множество странностей, поэтому твой мозг позволил тебе вспомнить. Блок, который поставила Ареморика, ослаб.

— Вернув воспоминания, я заплатила за них этим? — спросила Этери, глядя прямо в черные омуты глаз Элфи.

Она закатала рукав ночной рубашки, продемонстрировав ему вязь. Альв нахмурился, взял ее за руку, грубо притягивая к себе, и всмотрелся в символы. Если даже он не сможет сказать, что это…

— Так вот оно что.

Элфи отпустил ее и весело рассмеялся. Никакого беспокойства или неуверенности. Он просто веселился. Этери пошатнулась, не понимая, что такого смешного он увидел.

— Это проклятие, да? — спросила девушка, когда альв успокоился.

— Не бери в голову, — отмахнулся он.

— Всмысле?

— Ничего такого, что могло бы угрожать твоей жизни.

— Но как это появилось у меня на руке?

— Кто знает… — загадочно протянул Элфи, широко улыбаясь.

— Ты! Ты знаешь!

Она начинала закипать. Элфи опять так поступает! Опять скрывает от нее информацию. Злость все больше брала верх над разумом, а лед, которым она заморозила колбу с чувствами, начал плавиться. Этери вовремя остановила себя, прежде чем впасть в неконтролируемую ярость. Жар растворился, оставляя только приятную прохладу.

Когда Этери подняла голову, чтобы снова посмотреть на Элфи, в ее глазах не было ни единой эмоции.

— Отвечай мне, — ее голос стал ниже и грубее. Она сама себя не узнавала.

Элфи тоже не узнавал. На миг он потерял над собой контроль, удивленно нахмурившись, но почти сразу же взял себя в руки.

— Я уже ответил, — в голосе альва прорезались металлические нотки, которые, словно ножи полетели в Этери. — Меня заботит сохранность твоей жизни, а все остальное не имеет значения. У нас есть более важные дела.

— Я не сдвинусь с места, пока не услышу правду, — одним ударом она отбила его выпад.

— Упрямая девчонка! — разозлился Элфи. На дне его зрачков заклубилась пугающая тьма. В ней плясали демоны, махали руками и звали к себе. Этери проигнорировала их зов. — Ладно, будь по твоему.

Альв наклонился к ней. Его волосы защекотали шею.

— Это, — он провел пальцем по вязи на ее руке. Все тело Этери покрылось мурашками. От ледяного дыхания альва кружилась голова, — метка духовной связи. Она навечно связала тебя с другой душой.

— Но как? — хрипло спросила она.

— Без понятия, — отстранился Элфи. — Я ответил на твой вопрос. Теперь переодевайся. Нас ждет долгая дорога в Утер.

Но Этери его не слышала. Метка духовной связи? Но с кем? И каким образом могла образоваться настолько прочная связь? Если пораскинуть мозгами, то обещанием она связана только с Калебом. Но мальчик понятия не имел, что за вязь у нее на руке. Казалось бы, переживать не стоило. Раз Элфи сказал, что в метке нет ничего опасного, значит, так оно и есть. С другой стороны, альв не может знать всего, будь он хоть трижды королем.

Пока девушка пребывала в агонии безрадостных мыслей, Элфи устал ждать. Он подошел к ней, схватил за плечи и с недюжинной силой, что есть только у нелюдей, встряхнул ее. Перед глазами Этери заплясали черные и белые мушки.