Он швырнул меч в снег и подошел к ней.

— Герион, я не могу! — сказала она, понимая, что еще чуть-чуть и больше будет не в силах сопротивляться.

Он снял перчатки, дотронулся до ее лица.

— Даже если у тебя кто-то есть… Даже если… Мы не знаем, что ждет нас завтра и будет ли оно у нас. Есть только сейчас. И я хочу, чтобы минуты, подаренные нам судьбой, остались лишь нашими. Я хочу, чтобы у нас остались воспоминания.

Он снова целовал ее, и она отвечала. Она обняла его за шею, прижимая к себе. Их горячее дыхание сливалось в одно клубящееся облачко. Она больше ни о чем не жалела.

— Дай мне еще минуту посмотреть на тебя! — Герион гладил ее по волосам, провел пальцами по порозовевшей на морозе щеке. Затем отстранился, вдруг снова став чужим и холодным.

— Я должен идти!

— Не возвращайся к ним! Прошу тебя!

— Ты просишь о невозможном!

— Нет ничего невозможного! Герион, не совершай ошибки!

— Ошибку я совершил давно и буду расплачиваться до конца своих дней. Но со мной или без меня, война все равно будет. Мы ничего не можем изменить!

— Неправда! Мы уже меняем!

Он посмотрел на нее.

— Тогда скажи, что мне делать с этим? — он раскрыл ладонь и полосонул по ней ножом, сжал кулак и поднял вверх. По запястью в рукав потекла вязкая черная кровь.

Он отвернулся. Айра молчала. Кровь из раны стекала по пальцам, оскверняя черными кляксами девственно чистый снег. Гериону было больно. Ответа не последовало.

Он быстро зашагал прочь от нее. Услышь он еще хотя бы одно слово, он бросил бы все, но слов больше не было. Он хотел уйти, не оглядываясь, но неожиданно для себя остановился и вслушался в страшную звенящую тишину. А может ее здесь и не было? Может она всего лишь плод его уставшего разума, выдавшего желаемое за действительное? А может сон, морок, вселяющий ложные надежды? Он обернулся — Айра стояла на коленях, склонив голову. За ее спиной проявился черный силуэт Королевы. Она вытащила окрашенный алым кинжал, и Айра сложилась, как карточный домик.

— А я все думала, кто может быть тем предателем, который помог ей бежать?

Герион пожалел, что так опрометчиво, забыв об осторожности, бросил меч, шансов поднять его уже не было.

— Надеюсь, мне удалось тебя удивить, любимая?! — ответил он, медленно приближаясь к ней.

— У тебя всегда получалось развлечь меня! — улыбаясь, сказала Королева. — А знаешь, — подумав, продолжила она, — я, пожалуй, дам тебе шанс сделать это еще раз. — Она протянула ему кинжал. — Я прощу тебя, если ты убьешь ее! Мы ведь так и не заключили наш союз, теперь ты можешь закончить обряд.

Как просто: взять кинжал и вонзить в еще бьющееся сердце, чтобы оно замолчало навсегда. Тебе ведь не впервой! Жизнь одного человека в обмен на твою. Разве она не стоит того? Убей и о твоей минутной слабости забудут. Ты вновь обретешь силу и могущество, которых чуть было ни лишился, и уже никогда больше их не упустишь. Возьми и сделай! Здесь нет места чувствам! Они бесполезный хлам, мешающий холодному разуму!

Ей нравилось смотреть на его колебания, ощущать его внутренню борьбу, зная, что победит в нем в конечном итоге.

Герион склонился перед Королевой, принимая кинжал. Все правильно, так и должно быть! Тебе никогда не изменить свою природу. Не противься ей! Впусти тьму в сою душу, откройся, и она отблагодарит тебя дарами! И он принял смертоносный дар. Еще секунда и Королева ощутила его холод у своей шеи. Герион стоял сзади, крепко сжимая ее.

— Шелохнешься — и я убью тебя! — предупредил он. — У меня рука не дрогнет!

— Ну, и чего ты хочешь?

— Дай нам уйти, и я тебя не трону.

Она молчала, и Герион плотнее прижал лезвие к ее коже.

— Хорошо, забирай ее! — сквозь зубы процедила Королева.

Он оттолкнул ее в сторону, взял Айру на руки и стал осторожно отходить на безопасное расстояние.

— Тебе все равно не спасти ее, кинжал отравлен цираном! Противоядия не существует, — гнев и злорадство, исходившие от Королевы, словно стали видимыми, плащом обволакивая ее. — Однако у тебя еще осталось время попрощаться!

Герион ничего не сказал, он продолжал удаляться, надеясь побыстрее убраться отсюда, пока она не передумала.

— Герион! — снова обратилась Королева. — Мне интересно, почему ты променял все, что у тебя было, на эту девку?

Герион посмотрел на нее, прожигая ненавистью, на которую только был способен.

— Потому что мне осточертела ты и твои приспешники! — ответил он. — Я так устал от вас! Я иногда жалею, что тогда не сдох в камере духов!

Он повернулся к ней спиной и растворился в сизой дымке.

Герион укутал ее плащем, как ребенка, и обнял. Но остатки жизни утекали сквозь пальцы, пытавшиеся зажать рану. Герион понимал, что уже ничего не может сделать, лишь немного замедлить, чтобы хватило времени… проститься... Она была в сознании и еще слышала его.

— Я расскажу тебе одну историю, — он с трудом произносил слова, будто они застывали на морозе. — Давно, когда мне было лет пятнадцать, за провинность меня отправили приводить в порядок библиотеку. Там хранились тысячи книг, и работы было на много недель вперед. Разбирая верхние полки, в дальнем углу я случайно наткнудся на старинную книгу. Она была настолько старой, что при неаккуратно обращении ее страницы могли рассыпаться в руках, — он сделал паузу, переводя дыхание. — Не знаю, кто был ее автором, часть текста на обложке стерлась. И как вообще в Огмерт могла попасть подобного рода вещь, ведь посвящена она была не черной магии, наоборот, в книге говорилось, как защитить себя от нее. Я открыл наугад и прочел на пожелтевших от времени страницах:

«Глубоко в недрах земли сокрыто священное голубое озеро. Его светящиеся воды даруют исцеление вошедшему в них. Но лишь тому, чьи помыслы чисты, единственный раз откроется вход в пещеру. Тьма не всесильна, она лишь видимость силы. Твоя дорога — в своем сердце».

Я боялся, у меня найдут книгу, поэтому убрал ее как можно дальше. Уничтожить ее я так и не решился, но больше никогда не открывал. Красивая древняя легенда. Но я все бы отдал, чтобы оказаться на берегу этого озера. Только я не знаю дороги. Все так глупо и неправильно! И так много нужно сказать…

Герион почувствовал, как по щеке потекла влага, тонкой нитью прокладывая себе путь. Он вытер лицо ладонью, закрыл глаза, крепче прижимая Айру к себе.

Снова по лицу потекла вода, капало откуда-то сверху, и, как будто, воздух стал теплым и влажным.

Не было камней, на которых он сидел, не было снега, лишь тусклое светлое пятно в конце темного прохода. Держа Айру на руках, он встал и пошел вперед. Расширялся коридор, усиливалось нежное голубое свечение, заигравшее по неровным каменным сводам.

— Не ходи, остановись! Ты всех нас погубишь! — взмолились темные духи. — Не ходи туда! — упрашивали они. — Делай, что хочешь! Мы никогда больше не станем препятствовать тебе!

Покрытый кристаллами высокий потолок искрился всеми цветами радуги. Ровная гладь воды казалась стеклянной, словно на нее можно ступить.

Он остановился у самой кромки воды.

— Я слышала твою просьбу, но готов ли ты отдать то, что обещал? — голос шел отовсюду, женский, певучий, словно сам воздух издавал его.

— Да! — ответ эхом отразился от стен, постепенно затихая.

— Тогда ты должен зайти вместе с ней!

Герион сделал шаг вперед. Вода обхватила мыски его сапог, потянулась вверх. Он начал медленно погружаться. Вот она достигла голенищ, просочилась внутрь — боль расколенными иглами вошла под кожу. Он на секунду остновился, стараясь удержаться на ногах. Нельзя останавливаться, надо пройти до конца! Он с трудом втянул в легкие воздух, через силу продолжил движение. Теперь вода уже по пояс, по грудь… Герион раскрыл руки, отпуская Айру, с головой уходя под воду.

Завопили и застонали темные духи, кружась в грязном облаке над искрящейся гладью, чувствуя свой конец.