Младший сын Деорака был величайшей драгоценностью в его империи, непревзойденным оружием и даром самих Богов. Император вместе со своей соратницей — обожаемой Маланой мечтали о таком сыне с того самого дня, когда поняли, что их первенец слишком хил и, скорее всего, не дотянет и до совершеннолетия. Истан часто хворал, слабея с каждым годом всё больше и больше, к тому же обещал стать посмешищем их империи или же тем, кто её развалит, а новых детей Боги им не давали.

Двадцать четыре года назад, когда они с Маланой уже отчаялись произвести на свет достойного наследника, пришёл великий маг их пирамиды — Вольгер Грут. Он разделял убеждения роглуарцев о том, что власть может быть унаследована лишь сильным приемником и, как и родители Истана, видел, что принц никогда им не станет.

Шестилетние мальчики роглуара (особенно знатные) уже сидели в седле, а порой и ходили с отцами на охоту. Истан же жался к маминой юбке и больше любил слушать сказания о деяниях святых, нежели о великих воинах и их завоеваниях.

Так вот, когда Малана в очередной раз произвела на свет мёртвого младенца, Вольгер Грут посоветовал императорской чете провести ритуал по древнему обычаю и отвел их на Вату-раа — священную гору воинственного Бога Вату.

Семь дней они возносили Богу молитвы и жертвы, как когда-то делали их предки, а когда Таймара завершила своё небесное вращение, вернувшись в чертог Вату, кей оставил их одних. Они зачали своего мальчика пред ликом звезды, и Вату благословил их, подарив сильного и смелого воина, каких ещё не видел Роглуар со дня последней демонической битвы.

Каждый раз, когда Таймара зажигалась аккурат над башней Страха, император вспоминал Вату-раа и свою драгоценную Малану, отдавшую жизнь за наследника. Императрица была воительницей и соратницей во всех делах Деорака. Вместе они поднимали города из руин, вместе объединяли народы и вместе карали неверных, создавая империю Дей-Айрак. Она сносила любые тяжести и невзгоды, но не смогла пережить последних родов. Малана вскрыла себе живот, чтобы непомерно крупный младенец смог появиться на свет.

Ветра стонали всю ночь, оплакивая императрицу и приветствуя будущего правителя Дей-Айрака. Каждый придворный империи знал, что рождение наследника благословил сам Вату, а его вечная спутница — кровавая звезда, дала ему имя. А когда принцу исполнилось четырнадцать, и он одержал свою первую большую победу, слава о нём распространилась и за границы его будущих владений.

— Что же я с тобой буду делать лет через пять? — задавался риторическим вопросом император, пока не раздался стук в дверь.

— Войдите, — разрешил император.

На пороге показался Алам.

— Что ведьма? — повернувшись к камердинеру, спросил Деорак.

— Сказала, что передаст сообщение, но гарантировать ничего не стала.

— Вот курва.

— Не стану спорить, — держа высоко голову, согласился Алам и взглянул на полупустой графин. — Приказать наполнить?

Деорак махнул рукой. Ему предстояло говорить с сыном (если, конечно, он отыщется), а тот был страшным брюзгой, когда дело касалось крепких напитков, — не терпел пьянчуг.

Деорак обернулся к окну, именно в тот момент, когда в башне его сына стали поочерёдно зажигаться свечи. Покои Таймара наполнились теплым желтоватым светом, в окне мелькнула тонкая фигурка служанки, а ещё через пару мгновений к нему подошёл и Таймар, чтобы задёрнуть гардины.

— Попался! — возликовал император, но тут же нахмурился. — Как он там оказался? Его же не было в столице.

— Не могу знать, Ваше Величество. Стража принца опять не пустила меня в его покои.

— Совсем зарвался, молокосос! — прошипел Деорак, ударяя кулаком в мягкую подушку. — У меня под носом творится какая-то колдовская дичь! Сын то исчезает, то появляется, словно из ниоткуда, а я и не в курсе, как он это делает. Иди туда снова и найди его! Скажи, что я в ярости от его выкрутасов и немедленно жду к себе.

Алам кивнул и удалился, а император упал в кресло и, скрестив на округлом животе пухловатые пальцы, стал думать, как так вышло, что и второй его отпрыск оказался со странностями, да к тому же на редкость скрытным.

Алам вернулся далеко за полночь. Сказал, что отыскал Таймара и передал ему наказ отца. По словам камердинера тот обещал его выполнить, вот только отчего-то не торопился. Деорак начинал злиться.

Тягостно, словно подстреленные, тащились минуты, наматывая нервы императора на воображаемый кулак. Но вот за плотно закрытыми дверями кабинета послышались, наконец, тяжёлые шаги. Створки распахнулись, и на пороге возникла могучая фигура наследника.

— Ты не спешил, — недовольно изрек отец. — Надеюсь, она стоила моего ожидания, — брезгливо бросил он, обращая внимание на небрежно зашнурованный ворот сыновней рубашки.

— Вообще-то, я уже спал, — оборвал ворчание отца Таймар.

— Сон нынче роскошь, мой мальчик, — процедил Деорак, борясь с желанием устроить разнос по причине явного вранья.

— Тебе не кажется, что я уже вырос для подобных слюней! — прогудел в ответ Таймар, не терпящий, когда отец забывал о том, что он уже мужчина.

— Да, верно, ты уже не ребенок и задание у тебя на этот раз не детское.

— Огайра, всё-таки соизволил посетить тебя? — догадался Таймар, и по его широкому лицу прошлась волна раздражения.

— Да, сын, и завтра он выполнит мою волю: он переправит тебя и твоих людей в верхний мир.

— Ты мог бы отправить с ним Истана, — начал свою старую песню Таймар. — Он мечтает увидеть твой сказочный круг грёз.

— А ты нет?

— Мне не до Валамара сейчас. Я хочу сохранить то, что мы имеем. Бычий остров осаждают разведчики Раймана. Если южане поймут, что он остался без присмотра, они направят свои мечи в его сторону, и ты это знаешь. Подумай, продержится ли Вайрук следующую зиму, если мы потерям самые плодородные земли империи?

Деорак опустил голову, набрал в грудь побольше воздуха.

— Ты отбудешь всего на несколько дней. За это время ничего с островом не случится. Не угонят же его вверх по реке?

— Для тебя это шутки? — прохрипел Таймар.

— Отнюдь, — серьёзно заявил император. — И ты должен это понимать. Но ты почему-то гораздо больше озабочен своими личными землями, нежели всей империей. Я хочу предотвратить саму возможность нападения на нас. Если ты сумеешь вернуть артефакту его былую силу, то мы снова заживём в мире, как раньше.

— Надолго? — широкие руки сына скрестились на груди, черноволосая, голова чуть наклонилась. — Пока ты пытаешься удержать власть с помощью чужой силы, я хочу показать свою.

— Довольно! — вдарил император кулаком по столу. — Поговори мне ещё! Силу он свою показать захотел. А о солдатах ты подумал? У нас их не так много, чтобы разбазаривать на междоусобицы.

Взгляд Таймара потемнел, желваки заходили взад-вперед, но он промолчал.

— Завтра ты отправишься в Валамар и точка! А почему ты, а не Истан — ясно, как день. Я хочу знать обо всех способах проникновения в верхний круг, к тому же мне нужны трофеи. Я убежден, что за тридцать лет валамарцы придумали много такого, о чём я и помыслить не в состоянии. Вряд ли Истан добудет мне что-то ценное, кроме свитков с заповедями.

— И что я должен привезти тебе?

— То, что ты сочтешь важным — информацию, технологии, что-то такое, чего у нас нет и никогда не появится. Но помни, Огайра не должен знать, как именно ты завладеешь «сувенирами». Он дикий зануда по части честных сделок.

— Император боится мага? — поразился Таймар.

— Не боюсь, а опасаюсь и тебе советую держать с ним ухо востро. Он из другого круга, и я не вполне понимаю природу его способностей. К тому же мы не знаем всех тонкостей перехода. Хоть я и уточнил, что ты должен быть цел и невредим по возвращении домой, все же не исключаю, что этот хитрец найдет способ подгадить мне.

Таймар тяжело вздохнул.

— На рассвете. Маг будет ждать тебя у восточных ворот замка.

Разве мог он знать, чьим мечом суждено ему стать?