Старик вышел из своей мастерской и, подойдя к Таймару, с восхищением стал разглядывать его.

— И правда, великолепен, — признал маэстро. — Вы ведь не натурщик, мэй, верно? — сразу сообразил профессионал.

— Нет, и у меня не так много времени, — деловито начал князь. — Я дам вам право использовать моё лицо, но за услугу попрошу информацию.

— Что ж, — протянул художник, сцепляя пальцы рук на груди, — что бы вы хотели от меня услышать?

— Расскажите мне всё, что знаете о виманах и валадии.

— Я слышал не больше чем прочие, но охотно поделюсь своими знаниями, — промурлыкал мастер, предвкушая плодотворную работу. — Сколько у вас свободного времени?

— После окончания вечерней службы мне нужно быть у храма Авадитты.

— Прекрасно, у нас есть чуть больше часа. Я сделаю наброски, а потом мой помощник вмиг домчит вас до места на улане.

Старик вежливо пропустил гостя вперёд, но прежде чем войти внутрь мастерской, князь обернулся и посмотрел на подиум, завешанный полупрозрачной драпировкой. Обладательница вересковых волос исчезла, но её грозные воины, по-прежнему крутились у помоста. Вероятно, она просто переместилась под крышу.

— Что это за важная особа посетила ваш приют? — как бы шутя, полюбопытствовал князь, махнув рукой на амбалов.

— Китэрия лилулай, — чуть напрягшись, проговорил маэстро.

Таймару показалось, что говорить о загадочной незнакомке с приезжим, ему хочется ещё меньше, чем распространяться о секретах волшебного корабля.

— Это имя должно мне о чём-то сказать? — Князь вопросительно изогнул бровь и постарался как можно мягче улыбнуться.

— Нет, сомневаюсь, — поджал губы мастер. — Оно и мне ничего не говорит, кроме того, что она этэри из Доли-Яо.

У-у-у, — протянул Таймар, изображая понимающее лицо.

Маэстро работал с невиданным для князя азартом и жаром, восхищался «неординарными данными» своего гостя, деликатно и не вдаваясь в подробности его биографии. Понимал старый пройдоха, что путник со столь необычной внешностью не просто из далёких, а ну очень далёких мест с неведомыми ему обычаями. В отличие от своего подмастерья маэстро сразу понял, что перед ним не простолюдин. Гордый, прямой взгляд, величественная осанка и обманчиво непринужденные, скупые движения говорили о том, что это человек благородных кровей, убивший за свою недолгую жизнь больше существ, чем тот нарисовал.

Пока Таймар позируя менял позу за позой, маэстро рассказывал ему всё, что знал о драгоценном сплаве и о корабле, способном путешествовать по Бескрайнему океану. А знал старик об интересующих князя вещах действительно немного, но и этой информации молодой разведчик был рад.

Корабли, как и сплав для них делали инженеры этэри — особая каста жрецов, которая, собственно, и двигала в Валамаре весь технический прогресс. Какие-то изобретения этэри делали для народа, но некоторые создавались исключительно для нужд братства. Виманы — межзвёздные корабли, используемые в основном для полётов по Бескрайнему океану, были как раз таки привилегией этэри.

— То, что вам посчастливилось увидеть её на улицах города, — вещал маэстро, залихватски выкручивая углём пируэты на бумаге, — говорит лишь о том, что готовится экспедиция, и этэри ездят по храмам, собирая команду. Управляют виманами пилоты этэри. Для простого человека задача непростая, но для этих удивительных существ дело нехитрое.

— Что прям вообще никак без них не разобраться? — уточнил князь.

— Не знаю, мэй, я управляюсь с уланой, там всего пара тройка рычажков да штурвал, а на вимане приборная панель, как расписные ковры в столичном дворце.

— Ясно, — хмуро изрек Таймар. — А что за металл, валадий?

— Насколько мне известно, сплав, который инженеры используют для своих виман в разы дороже золота. Его ещё во врачевании и различных приборах связи применяют. Но это не точно, — добавил маэстро, почесав затылок. — А-а-а, — вспомнил он, — ещё его используют в качестве универсальной валюты, но не часто. Воспроизвести этот металл или разузнать хотя бы формулу, не удавалось пока никому из людей, этэри держат всё в строжайшем секрете. А не зная формулы металла, виману построить невозможно.

— А использовать другой сплав?

— Это будет уже не вимана. Ни один другой сплав просто не выдержит давления, что возрастает, как только оказываешься в Бескрайнем океане. Я думаю, что этэри неспроста держат в секрете эти свои разработки. Вы только представьте, что за бардак начнётся, если каждому толстосуму будут доступны полёты в другие круги?

— Ну, этэри же летают, и не начался никакой бардак.

— Вы сравнили тоже, — хмыкнул маэстро.

Таймару страшно хотелось расспросить старца об удивительных этэри, которыми местные так восхищались, несмотря на то, что те были продуктами генной инженерии. Но он не рискнул выдавать своё полное невежество касательно и этих вопросов. Мастер и так видел больше нужного и, пожалуй, ещё чуток начнёт догадываться, что перед ним не просто лорд из дальних далей, а настоящий нижнимирянин.

Князь понял, что задерживаться дольше опасно, да и маэстро, кажется, поведал о виманах и валадии всё, что знал.

— Твоё время кончилось, художник, — проговорил он, — вели подать улану.

Мудрый человек не стал спорить и тотчас послал за слугой, который должен был сопроводить гостя до храма Авадитты.

Слуга оказался немногословен, и довольно скупо отвечал на вопросы, когда Таймар пытался расспросить об особенностях управления уланой. Он посадил его позади себя в мягкое, обитое плюшем кресло и, пристегнув ремнями (для безопасности, как он выразился), резко дернул большой металлический рычаг, после чего раковина сорвалась с места и понесла ошарашенного князя вдоль мелькающих улиц и проспектов.

Не прошло и десяти минут, как летающий аппарат доставил его на место, но князь не спешил выбираться из устройства, он медленно открыл дверь, не спеша встал, старясь заглянуть через плечо пилота. Ему хотелось разглядеть панель управления, и только когда он прошелся взглядом по всем мигалкам, кнопочкам и рычажкам, вышел. Как только обе его ноги оказались на земле, двери уланы захлопнулись сами собой, и она сорвалась с места, а через пару секунд исчезла из поля зрения. Князь вынужден был признать, что и эти с виду несерьёзные игрушки вполне достойны его внимания, а потом повернулся, наконец, к пирамидальному храму, фантастически, можно сказать по-иноземному сияющему в сумеречном небе.

«Огайра был прав, — мысленно согласился с магом Таймар, — вечером приют самой любвеобильной Богини выглядит ещё впечатляющей».

Неисчислимое количество ламп, горящих внутри храма, вырывалось сквозь полупрозрачные стены светоносными призраками, а зажжённый на вершине огонь, поливал золотыми потоками резные грани пирамиды. Свет играл на них столь причудливо, что наблюдателю мерещились то бегущие по периметру звери, то танцующие люди, то письмена, а то и вовсе какая-то абракадабра. И вся эта фантасмагорическая конструкция дополнялась ещё и ароматами благовоний.

Таймар прислушался, не идёт ли ещё служба. Вроде никто не пел, не исполнял странных обрядовых танцев, да и чанов с любовными эликсирами не наблюдалось. Он рассудил, что пришёл вовремя и, стараясь не слишком глубоко вдыхать коварные сладостные ароматы, разносящиеся по всей храмовой площади, вошёл внутрь.

Его встретила уже знакомая высокая жрица с неприятно вкрадчивым взглядом. Таймар коротко кивнул ей и остался у дверей. Женщина подозвала просителя жестом и велела следовать за ней. Вся процедура повторилась, как и утром, только на этот раз князя привели не в лабораторию, а в небольшую келью. Хозяйка комнатушки, вмещавшей в себя лишь кровать, стеллаж с книгами и крохотный стол, встретила гостя ещё более загадочно, нежели утром. Она поднялась с кресла и вышла из-за стола, велев жрице оставить её наедине с гостем.

— Ну что ж, воин, — пропел её мелодичный голосок, губы улыбнулись, но глаза остались задумчивыми. Годи снова старалась высмотреть в нём нечто таящееся, нечто спрятанное в глубине его естества, какую-то печать, глиф, что ставят иной раз Высшие на своих избранников.