— Поэтому я и наказал взять тридцать воинов. Не думал же ты идти на отцовское задание со всей этой оравой.

— Это мои лучшие люди и я не собираюсь их терять, — жестко проговорил Таймар, снова останавливая коня.

— Воины призваны умирать за тебя, разве нет? — равнодушно напомнил маг и тоже придержал свою кобылку. — Хотя, знаешь, дело твоё, не хочешь идти — не ходи. Я буду только за. Всегда считал эту затею скверной.

На широком лице Таймара заходили желваки. Он оглядел свой отряд, уже видя, как тяжелая длань обречённости легла на плечи этих славных людей, а вскоре и вовсе раздавит их крепким каменным ухватом. Несомненно, кто-то должен был остаться в живых — не думает же Огайра переместить его одного? Но кто именно — не знал даже сам маг. Жрецы храмового комплекса славились своим мастерством в боевых искусствах, да и оружие у них наверняка имелось и не только колюще-режущее.

«Будь проклят, гнусный колдун! — негодовал Таймар про себя. — Если бы я знал, что нам придется сражаться ещё и с этэри, ни за что не выложил бы пистоли и ружья».

Взглянув в непроницаемо-равнодушное лицо Огайры, князь вспомнил наказ отца, — держать с ним ухо востро. Несмотря на жгучее желание размозжить зарвавшемуся колдуну голову, он натянул поводья и двинулся вперёд.

— Не могу сказать, что рад твоему упорству, но, раз ты намереваешься идти до конца, должен предупредить — схватка с храмовыми этэри покажется тебе детской забавой, по сравнению с манической вибрацией Золотых вод, которую ты должен будешь вынести, чтобы пройти через портал. Я помогу тебе выжить, но только тебе. Остальным придётся справляться самостоятельно.

Таймар смерил Огайру тяжелым взглядом, коротко кивнул и припустил вперёд, обгоняя ненавистного колдуна.

Князь гнал своего жеребца, за которым еле поспевал тарантас, вплоть до границ Вайрука — столицы Дей-Айрака. Ещё когда это было пустынное, но богатое гранитом место, кей по имени Вольгер Грут оградил его защитной магией и посоветовал построить тут замок Дей, в котором теперь и заседал его отец. Благодаря этому защитному куполу император мог не страшиться колдовских заговоров и нежелательных проникновений сквозь порталы. Правда и сам он не мог воспользоваться магическими услугами на территории столицы. Как только в пределах города совершалось колдовство, защитный купол дребезжал и вибрировал, сея панику у горожан. Во всём Вайруке имелось лишь одно место, где могла твориться магия, и этим местом была башня Страха, в подвалах которой жила Шема. Но это обстоятельство держалось в строжайшем секрете, о нем знали лишь князь, император и сама ведьма.

Раскрывать свою тайну князь не хотел, нарушать покоя столицы тоже, а потому решил ещё с вечера, что воспользуется умениями мага за стенами города. И как только они покинули Вайрук, Огайра незамедлительно продемонстрировал своё мастерство; умело и на редкость изящно сделал прокол в пространстве, переправив всех своих спутников к Каовельским лесам. А вот тарантас с заготовленной провизией и лошадей пришлось оставить на поруки городской стражи. Маг сказал, что за стенами города они больше не понадобятся.

— И каков дальнейший план? — поинтересовался Таймар, стоя у непроходимой чащи, охраняющей Тива-Яо от нежелательных гостей.

— В долине четыре храма: Гессонит, Иолит, Уваровит и Сфалерит, — стал пояснять Огайра, — они окружают Стержень нашей Пирамиды. Двадцать твоих воинов «пошумят» в Гессоните, в нём служат женщины. Ты и десять остальных отправитесь со мной.

— Куда? К Стержню?

Огайра расхохотался, чем немало удивил князя, полагающего, будто тот умеет лишь высокомерно ухмыляться.

— Храмовый комплекс не соприкасается со Стержнем, меж ними есть непреодолимые для простых смертных преграды, и первая, — это грот, полный золотой воды. Вот в нём-то нам и нужно оказаться.

— Ясно. Дело нехитрое, особенно если учесть, что ты знаешь местоположение всего, что там находится, — легкомысленно произнес Таймар.

Огайра в упор посмотрел на князя, и тому померещилось, будто из глаз мага на него опрокидываться целая волна презрения и гнева.

— Запомни, Таймар Маелрах, — процедил он, почти не раскрывая рта, — храмовый комплекс — это святыня. Если погибнет хотя бы одна этэри или твои солдафоны повредят фрески, я лично приду за каждым из них и отправлю в демонический круг.

— Как можно захватить храм без жертв? — проговорил Таймар, злясь, что его вопрос звучит как оправдание.

— Я не сказал, что нам нужно его захватывать. «Пошуметь» — отвлечь, но не вредить этэри! — разгневался маг.

— Понял, — раздраженно проскрежетал Таймар, — двадцать моих воинов умрут, отвлекая монашек, чтобы те не увидели, как мы полощемся в их золотом бассейне.

Огайра скрипнул зубами, и князь заметил, как в его глазах разливается холодная синь. Страшное ультрамариновое свечение не сулило обычным людям ничего доброго, и как бы Таймар не был зол на бесцеремонного мага, а всё же припрятал до поры своё уязвленное самолюбие и проговорил:

— Не сердись, Огайра. Я не набожен, но уважаю твою веру, а потому прикажу солдатам быть осмотрительнее.

— Дело не в вере, а в том, что вы ни на грамм не осознаёте всей ценности Каовельи. В каждом круге существует подобный храмовый комплекс. И в каждом круге он служит одним и тем же целям: защищать Стержень, на который нанизаны все миры и преобразовывать свет, что из него исходит. Пострадает хоть один храм, подвергнется опасности и вся Пирамида, но в первую очередь твой мир. Отец рассказывал тебе о мане?

— Немного, — признался князь.

— Тогда ты должен понимать, что изуродованный храм не сможет отражать даже то жалкое количество «священного огня», которое доходит до Роглуара. А без него весь твой круг просто зачахнет.

— Хочешь сказать, Роглуар существует, пока цел храмовый комплекс?

— Именно.

Таймар не верил Огайре. В вынужденных взаимоотношениях колдунов и людей он видел лишь потребительский мотив, причем с обеих сторон. Люди прибегали к помощи магов, потому что не обладали и десятой долей их возможностей, а маги пользовались людьми, как лопатами для разгребания сточных ям.

У каждого ссыльного мага была такая ямка, из-за которой он, собственно, и низвергался в Роглуар. У кого-то побольше у кого-то поменьше, но она всегда имелась. Иной раз маги по неосторожности или из благородства давали клятву отплатить за услуги и попадались на крючок, как Огайра. Но даже в этом случае они не делали ничего сверх данного обещания и всегда старались извлечь из мероприятия свою выгоду.

В чем она заключалась теперь, — Таймар не знал, но был абсолютно уверен, что неспроста Огайра притащил их в храм. Может, жрецы приносили человеческие жертвы или им просто не доставало слуг, потому маг и затребовал двадцать его лучших воинов. А может, дело было вовсе не в них. Угадать мотивы колдуна Таймар не мог, потому как не понимал, чем живут эти отшельники мира сия, и просто спросил:

— Что будет с моими людьми?

— Какими именно?

— Теми, что останутся отвлекать жриц.

— Служители храмов — не сторонники насилия, поэтому постараются оставить им жизнь.

— А потом?

— Это будет зависеть от того, как сильно они достанут этэри. Скорее всего, им подчистят память и отправят туда, откуда они пришли. Этери Валамара поступили бы именно так. Как поступят ваши жрецы, — я не знаю.

— Хорошо, а что за участь ожидает тех, кто пойдет со мной?

— Тут все сложнее, — повёл изящной, словно нарисованной бровью Огайра. — Выживут немногие, всё будет зависеть от изначальной частоты их вибраций, поэтому я сам отберу людей, которые пойдут с тобой в Валамар.

Огайра потребовал всем воинам выстроиться в шеренгу и долго ходил вдоль них, иногда брезгливо касаясь того или иного солдата. Наконец, смотрины были окончены, и утомлённый маг назвал десять человек.

— Я предпочел бы заменить некоторых солдат, — проговорил Таймар, отводя его в сторону. — Большая часть сильных и умелых бойцов осталась в той двадцатке, которая участвует в отвлекающем манёвре. А в Валамаре мне нужны лучшие из лучших.