Данные размышления не отняли много времени — максимум, пару секунд, по ощущениям разогнанного до безопасного пика разума. Поэтому создать значительный разрыв щупальцевый змей не сумел даже несмотря на то, что мы сначала разминулись и Раух пришлось тратить время на разворот.

Безнадёжно плетущийся в хвосте дракон попытался достать нас узкой струёй пламени — не знала, что он способен на столь дальнобойные атаки — но столь же безнадёжно промазал.

Что занятно: в преследование втянулась и Печенька, которая стартовала на земле. Питомица, не дождавшаяся появления противника в своей зоне досягаемости, заподозрила, будто «добыча» может нырнуть в воду, где я не смогу её преследовать, и вознамерилась нас подстраховать.

Передаю Печеньке одобрительный мыслеобраз. Умная она у меня. И в правильную сторону инициативная.

Когда же гадский шустрый змеечервяк действительно нырнул в воду, мне осталось лишь мысленно выругаться и отвернуть. И мысленно же похвалив интуицию отправившейся за ним прожоры (а также пожелав моей трёхголовой принцессе удачи), развернуться навстречу дракону.

Летающий огнедышащий крокодил с крылышками, к слову, всё сильнее впадал в бешенство, будто глотнул озверина напополам со стимулятором. А учитывая, что, судя по поведению, он понял, что догнать Раух не получится (либо получил такой приказ), и вместо погони за мной, начал крушить здания на земле, отправляя вниз похожие на огненные кометы взрывающиеся плевки — нам с Раух не помешало бы поторопиться.

Спалит ведь союзный (или уже нет, после таких-то шуток) город, сволочь мелкокрылая!

А он может пригодиться даже в том весьма печальном состоянии, в каком он пребывает сейчас. Но вот если разрушения продолжатся… Нет, такое развитие событий нам не выгодно от слова «совсем». Холодная часть сознания хорошо это понимала даже в накатившем на меня боевом, злом и социопатично-весёлом настроении, навеянном горячкой схватки и влиянием силы тейгу, активно мной используемой.

То, что вражеский монстр не только стал свирепее, но и во всех смыслах раскочегарился — подтвердилось, когда мы с Раух попытались достать его заряженными негативной энергией когтями и энергослешем с Яцуфусы. Нам просто не дали этого сделать, пыхнув невероятным жаром на несколько десятков метров.

Причём не из пасти этого пылающего от ярости существа или какого-либо иного технологического отверстия (моё чувство прекрасного благодарно за отсутствие последнего, хотя внутренний насмешник был даже немного опечален), а сформировав воздействие у поверхности шкуры. Та, кстати говоря, словно бы обуглилась, изменив свой цвет со старой тёмно-зелёной окраски на угольно-чёрную с (пока) редкими огненными прожилками, кои постепенно расползались по всей поверхности тела, со временем разгораясь всё ярче.

«Ба, да ведь это не то самое легендарное возгорание задницы, как мне вначале показалось! — мелькнула в голове весёлая мысль. — У него, оказывается, просто закладка на самоподжог сработала! Это не так смешно, да и Кей не лопнет от смеха, когда ему расскажу — просто надорвётся от хохота. Но и такая замечательно-агрессивная самозажаривающаяся ящерка-камикадзе — тоже забавна.

Хех! Интересно: если отрубить кусочек, он будет сырым или уже приготовленным? Вот бы попробовать!»

Несмотря на посторонние мысли, которые мелькали на задворках разогнанного сознания, основной поток внимания полностью концентрировался на бое. Резко усилившийся противник этого вполне заслуживал.

Видимо, способный направлять пламя монстр — или сам, неожиданно для всех, смог больше, чем просто сгореть, или, что вероятнее, эта его возможность изначально учитывалась и теперь была активирована. В любом случае, отпускать этого берсерка-камикадзе на вольные хлеба не стоит. Никому (кроме врагов) не станет лучше от того, что этот огнедышащий летающий чемодан, к примеру, выдаст по центру поселения посмертный удар на полранга выше своего предела.

Если от Гейделя останется пепелище, то кто станет распространять слухи и различные печатные пасквили о революционных отморозках, уничтожающих мирные города тех стран, которые позвали их на помощь? Или лить вёдра помоев на неразборчивую в средствах новую власть, которая, судя по делам, радеет не за свободный Север, а за безлюдный? Уж не для колонистов ли с Запада жизненное пространство освобождает эта новая метла?

Ещё не помешает попробовать возложить вину за инициированную мною Волну Монстров на РА. Скажем, раз Гейдель порушили монстры, то и восточную часть королевства тоже разорили они. А что? Звучит правдоподобно, особенно для стороннего слушателя. Небось, этот копчёный союзничек северян пытался кого-то подчинить, да не преуспел. Какой плохой! Ругайте его дружно, хе-хе.

Почему я сейчас, перед лицом усилившегося врага, могла позволить себе не только мимолётные мысли, но и отвлечённые рассуждения об информационной войне? Для начала, летучая ящерица сконцентрировалась именно на мне, что означало отсутствие необходимости привлекать к себе внимание и заботиться о побочном ущербе. А кроме того, несмотря на свою почти физически ощущаемую ненависть (полагаю, выжившим горожанам будет очень нехорошо от такого давления) и дополнительную огневую мощь, «драконье жаркое» не слишком прибавило в скорости.

Да и меткость у него хромала. Мне даже не требовалось сознательно рулить Раух: находящаяся в своей стихии птичка и сама успешно уклонялась от нападок врага, вместе с тем имитациями собственных атак держа противника в постоянном напряжении.

Столкнись они в, так сказать, живой природе — у птички, в отличие от более энерговооружённого дракона, быстро закончились бы силы. Но сейчас она успешно демонстрировала плюсы своего нового, немёртвого существования. Сила на манёвры и атаки, конечно, тратилась, в том числе и моя, но терпимо. И быстро восстанавливались за счёт тейгу.

Ну, а различные воздушные зигзаги, что, у склонных к высотобоязни обладателей плохо развитого вестибулярного аппарата могли вызвать слабость в ногах и головокружение даже при созерцании со стороны — лишь веселили.

Восьмёрка!

Нисходящая спираль!

Мёртвая петля!

И вот мы сзади! А теперь запустим в спину оказавшейся снизу-спереди вражины заряженными негативной энергией перьями! Ага, не нравится?! На ещё!

Рядом — и вместе с тем безнадёжно далеко — пролетает настоящий столп плазмы, способной жечь камень и кипятить металл. Пролетает — и бесполезно уносится ввысь.

Такой сильный, а такой неуклюжий и косой! Крылатый бычок на корриде, хи-хи-хи!

Мы с птичкой закрутили новый финт, да так удачно, что удалось достать отвлёкшегося на огненный выдох дракона когтями. Увы, отрезать кусочек мяса, дабы узнать, сырой наш «крылатый бычок» или уже жареный — не получилось. Но энергослеш, заряженный негативной энергией и немного духовной силой с оттенком воздуха, таки оставил свою отметину на чешуйчатой тушке.

В отместку нас в очередной раз чуть не сожгли сформированной вокруг тела огненной атакой. Этакой сферой пламени. Но «чуть» не считается. Так что дестабилизированному негативной силой духовному пламени пришлось довольствоваться защитным барьером Раух.

Последняя, кстати, радовалась схватке не меньше меня, даже упивалась ею. Застоялась птичка в качестве транспорта. А вот сейчас эмоции пернатого хищника и его хозяйки, действовавшей с Раух, словно единое целое, были как никогда близки.

«И-иху! Да, да! Так его! Весело! Ха-ха-ха, всегда любила высоту и хорошую драку!»

Пока мы бесили — а также уводили вверх и в сторону — всё ярче пылающего любителя дышать огнём, который всё хуже контролировал оный огонь в своём теле, Печенька, отрастившая широкий плавник на удлинившемся хвосте, достаточно успешно преследовала свою не совсем трёхмерную добычу. Не позволив хитрой бестии повторно провернуть трюк с изменением среды, она загнала щупальцевого змея на глубину и потихоньку нагоняла.

Было бы неплохо, если бы она его поймала, но не съела. И чтобы монстр оказался без системы самоуничтожения, как я рассчитала. Интересное всё же существо, хотелось бы изучить. Потом.