Монстр двигался уже не столь стремительно, не нырял под землю и не призывал и четверти того числа каменных кольев, что раньше. Но и человек держался исключительно на чувстве долга и силе воли, с трудом уклоняясь от рогов и мелькающих тут и там каменных колонн и кольев.

Слишком прочным и огромным оказался монстр, чтобы убить подобное существо крошечным топором, и слишком обессилен был Карл, дабы срывающиеся с оружия энергетические удары имели достаточную степень мощи и концентрации.

Он проигрывал.

А помощь так и не приходила.

…На загривке обнаружился обломанный конец загнанного туда копья. Значит, тварь не смогла его вытащить, только сломала. Вот он, шанс! Карл со всей мочи ударил обухом топора по выглядывающему из кровавого месива обломку древка. Монстр дёрнулся. Удар, ещё удар! Сопротивление резко ослабло, обломок копья провалился в глубину, а чудовище перестало скользить по поверхности земли и задрожало в агонии.

Рядом, скатившись со спины трёхрога, рухнул навзничь его окровавленный убийца.

«Победил… — мысленно выдохнул Карл. — Справился… Бедствие не придёт… в мирные города… Как же устал… Хочется спать… А небо такое красивое… дочке бы понравилось».

На человека волнами накатывал холод, слабость и отупение. Лишь мысли о дочери не дали поддаться смертельной апатии. Уловив какой-то смутный зов, что сулил выживание и силу, Карл потянулся навстречу ему, сначала мысленно, а потом и физически.

Преодолевая боль и многотонную, гнущую к земле слабость, он пополз к медленно и почти неподвижно испускающей дух туше. Подвернувшийся под руку ранее оброненный боевой топор удивительно легко рассёк шкуру и плоть монстра, переставшего поддерживать духовную защиту после поражения. Поток горячей крови чудовища окатил воителя, мешаясь с его собственной рудой жизни. Стало чуть теплее. И даже, казалось, прибавилось сил. Отбросив оружие, он сделал шаг вперёд и, тяжело опершись плечом о тёплую шкуру, поросшую слабо шевелящимися зелёными растительными отростками, запустил руку в отверстую кровоточащую плоть.

Он сам не понимал, что стремится найти, но когда пальцы нащупали небольшой, оплетённый множеством тонких корешков округлый предмет, понял: это оно!

Напрягая последние силы, тяжело раненый, до предела измотанный и, прямо скажем, умирающий воин духа дёрнул руку на себя, вырывая предмет из тела чудовища, что, словно бы дожидаясь этого момента, вздрогнуло в последний раз и навеки затихло. Человек же…

Человек сорвал со своей добычи белёсые корешки, что походили на окровавленных червей и, разорвав воротник, приложил нечто, напоминающее плоское, с одной стороны заостряющееся семечко с детскую ладошку размером к центру оголённой груди.

Кожу кольнуло и от приросшего к ней тейгу — а внутри монстра находился именно он — стало расходиться тепло. На фоне приятных ощущений Карл не почувствовал, как под кожей прорастают мелкие корешки, исцеляя и меняя его тело. Так же, как не заметил и того, как к нему тянутся опавшие было растительные отростки на трупе трёхрога, на который он обессилено опёрся спиной. Исцеление и изменение тела хозяина древнего артефакта, что спустя века, наконец, нашёл себе подходящего носителя, требовало ресурсов.

А что может быть лучше, чем монстр высшей категории опасности, что некогда сожрал труп прошлого носителя и сотнями лет служил живой тюрьмой для Керн Иггдрасиль? Тем более что за сотни лет сосуществования тейгу и чудовище умудрились наладить некое подобие симбиоза. И теперь благодаря этому разветвлённая инфраструктура из растущих сквозь огромное тело корешков буквально выпивала ценнейшие соки из огромного тела, а потом передавала отфильтрованный полезный субстрат впавшему в кататоническое состояние Карлу.

Желающих разжиться ингредиентами для ценнейших эликсиров ждал большой и очень неприятный сюрприз.

Примечания:

Пункт тапкоприёма открыт)

Автор и Куроме выражают признательность тем, кто поддерживает текст на Бусти или делает пожертвования на Тёмный Алтарь Печенек.

А.Н. — бечено.

Про сюрприз в конце: мерзко хихикает, поминая всуе справедливость. И правильно, потому что в кои-то веки сильнее станет не человек на троне, пославший другого к анчару, а тот, кто САМ рисковал жизнью и даже почти потерял её.

Принц — хотя многие и многие уже называют его королём — Северного королевства, восседая на могучем и норовистом красавце-жеребце, несущем в себе заметную толику крови монстров, скакал вдоль многочисленных шеренг выстроившихся перед ним войск.

Бах-бах! Бах-бах! Бах-бах! — словно сердце хтонического великана, грохотали ударяющие в щиты кулаки, стучащие по земле пятки копий или просто топающие в такт ноги возбуждённых солдат, приветствующих своего лидера.

Стремительно пронёсшись вдоль рядов доблестного войска Севера — так, чтобы каждый солдат смог лицезреть своего владыку и почувствовать себя сопричастным к общему делу — Сейка направил своего скакуна в центр. Остановившись перед шеренгами, он поднял заржавшего жеребца на дыбы.

— Слава! Свободному! Северу! — во всю мощь усиленной духовной энергией глотки рявкнул командующий.

— Слав… сво-му Сев-ру!!! — оглушительным, немного диссонирующим рёвом и «проглатывающим» некоторые слоги, ответили ему десятки тысяч глоток.

— Отважные воины Севера! — когда солдаты успокоились, продолжил их полководец. — Мои дорогие соратники по праведной освободительной борьбе! Мы прошли долгий путь! Путь очищения наших исконных земель от имперской заразы! И вот мы здесь! У порога имперского города, крупнейшего из доселе встреченных нами! И знаете, что я вам скажу?! Он — ваш!!!

— Рр-раа!!! — ответил ему дикий, многоголосый рёв злой радости.

— Грязные имперцы веками притесняли наш великий народ! — продолжил Сейка, когда его солдаты, повинуясь молчаливому призыву в виде вскинутой вверх руки, дисциплинированно замолкли. — Унижали нас, наших пращуров и детей! Эти свиньи обращались с нами как со скотом! — эмоционально воскликнул принц, вызвав многоголосый возмущённый рёв. — Теперь пришла пора вернуть им долг! Жгите! Насилуйте! Грабьте! Убивайте! Не жалейте никого! Праведники на небесах узнают своих!!!

— ГАР-РАА!!! — уж и вовсе инфернально взревели солдаты.

Вновь застучали щиты и затопали ноги, выбивая всё ускоряющийся ритм.

— Сей-ка!!! Сей-ка!!! Сей-ка!!! Сей-ка!!! — как безумные скандировали рядовые и поддавшиеся общему настрою офицеры.

В этот момент и без того высокий авторитет Героя Севера перешагнул черту и вознёсся на какую-то запредельную высоту. Спустись с небес даже светоносное божество, и солдаты по первому приказу своего повелителя разорвали бы его на клочки — таков был накал эмоций.

А потом они пошли на штурм.

Множество прибывших с беженцами диверсантов и не знающих друг о друге заранее купленных Сейкой военных и чиновников сделали своё дело. Город быстро пал. Скатился под сапоги торжествующих солдат, словно перезревший плод.

…размазанный по грязному снегу, перемешанный с гарью, испражнениями и мужским семенем, кроваво-алый плод вечного древа крови и слёз.

* * *

Когда поздний вечер подошёл к границе ночи, неприметная карета главы разведки северного региона Империи остановилась у одного из предназначенных для конфиденциальных встреч домов. Генерал Нейман вышел из транспорта и, жестом показав охране, что она может быть свободна — то есть отправиться отдыхать в куда более скромный домик неподалёку — размеренным шагом направился к помещению, где у него намечена важная встреча. Доверенные телохранители, конечно, удивились таким изменениям в привычном течении событий, но лезть в дела босса, уточняя подробности (или тем более пытаться воспротивиться потенциально опасному для охраняемого объекта приказу), всё же не рискнули.

Ибо чревато.

Открыв фигурную кованую калитку, мужчина прошёл по недлинной мощёной дорожке и, поднявшись на невысокую лесенку, встал перед дверью, дабы отпереть замок. Щёлкнул механизм — и Нейман, распахнув дверь, шагнул в тепло натопленного дома… Чтобы увидеть там главу столичных убийц, которая по-хозяйски уселась на тумбочку и ела крупный печатный пряник.