Знать — не означает понимать.

Так что за выходками соперницы Кей Ли за звание главного шутника мне слышалось недоверчивое: «Я что, правда, теперь имею какие-то права? Правда-правда? И даже если буду чуть-чуть мешать миссии, меня не накажут?». Группа A взирала на сие с некоторым превосходством, а вот команда Хана и сам её лидер испытывали чувства, сходные с эмоциями Сены — и внимательно смотрели на мою реакцию. Тоже хотели подтвердить или опровергнуть свои ожидания, пусть сами действовать и не желали.

Раз уж момент назрел именно сейчас, то пусть и выплеснется всё накопившееся до того, как мы прибудем на место и напрямую приступим к выполнению задания. Думаю, когда я вернусь, эта выразительница чувств группы B перебесится и успокоится. Ну, а если нет, то с ней всё же придётся провести пояснительно-воспитательную беседу.

Примечания:

Пункт тапкоприёма открыт)

Автор и Куроме выражают признательность тем, кто поддерживает текст на Бусти или делает пожертвования на Тёмный Алтарь Печенек.

Завершён Hydrargyrum (ГП + Фэйт Зеро) https://ficbook.net/readfic/6570064/34092724

Недавно обновился небольшой, но занимательный фик по «Ведьмаку» https://ficbook.net/readfic/7500931 Правда, я хз - это разовое явление или признак выхода из криосна.

Если кому-то интересны новости о происходящем в России, то вот: https://www.youtube.com/@p.a.ivanov/videos нашёл неплохую площадку. Правда, негатива многовато, человек старается привлечь внимание к проблемам и расшевелить чиновников.

А.Н. — бечено.

По главе: Куроме Коварна! *злодейский хохот в одобрительной тональности*

P.S. В порядке (само)рекламы: https://ficbook.net/requests/663579 -- обратите внимание на шестой комментарий ("А вот это, собственно, неплохой выход" и пр.), в котором из заявки выпарены навороты, накручивающие её техническую сложность, и оставлена только самая суть реквеста.

Если кто решит написать (полу)оридж на таких условиях -- готов выступить консультантом, бетой и даже, может, соавтором!

*Добродел*

Я бы тоже такое почитал. Так что не проходите мимо, товарищи!

Сидя на стволе поваленного давней бурей дерева, которое очень удобно упало ровно под разлапистой кроной второго, Акаме смотрела в небо, в ту сторону, откуда должна появиться сестра, и нервно грызла очередной питательный батончик из прихваченных с собой запасов.

То есть со стороны никто бы не заподозрил девушку с очень спокойным лицом, отстранённо рассматривающую небо, в том, что она, оказывается, нервничает. Однако саму себя внешним безразличием не обманешь. То есть можно подавить эмоции и буквально изгнать все лишние чувства и мысли из разума, но... молодая революционерка этого не хотела.

Мысли Акаме путались, а чувства противоречили друг другу.

Желание увидеть родителей и, как сказала Куроме: «Такую похожую на тебя нашу самую младшую сестрёнку», — мешалось со страхом оказаться отвергнутой. В унисон страху звучала обида на родителей, которые когда-то отказались от них с младшей сестрой, а потом завели нового ребёнка. Понимание своей неправоты — Куроме говорила, что их пытались спасти от голода хотя бы таким способом, да и сама девушка что-то такое помнила, пусть и очень смутно — окрашивало обиду в цвета стыда, а он, в свою очередь, будил нежелание сталкиваться с источником подобной бури противоречий. Тейгу, чей безмолвный шёпот, подло маскирующийся под её собственные эмоции, девушка теперь ни с чем не перепутает, лишь раздувал это нежелание, пытаясь исказить его в странные и страшные формы.

Тщетно. Воля бывшей имперской убийцы, что теперь ясно ощущала врага, легко подавляла не принадлежащие ей мысли.

Она ведь действительно очень хотела вдвоём с Куроме отправиться на встречу с семьёй (казалось бы, давно и навсегда потерянной)! Ведь Элитная Семёрка, члены которой когда-то стали для неё практически братьями и сёстрами, а глава и наставник заменил отца — более не существует. И сама Акаме приложила к этому руку, некогда в смертельной схватке убив наставника Семёрки, с оружием в руках пытавшегося остановить попытку Алоглазой оставить ряды Империи. А потом она лишила жизни и Цукиши — сокомандницу, которая попыталась отомстить за лишённого жизни отца-наставника.

Нельзя сказать, что Акаме действительно хотела убить милую и по-человечески тёплую девушку-стрелка, которая просто выбрала не подругу, а семью в лице Гозуки и остальной команды. Отнюдь нет! Тут скорее был виноват проклятый клинок Мурасаме, коварный шёпот которого и сделал своё чёрное дело. Ведь она не хотела убивать ни Гозуки, ни подругу, с которой они вместе росли и за это время стали как сёстры! Просто приёмный отец не оставил ей выбора, а с Цукиши произошла... случайность. Акаме не хотела, но…

Реальность такова, что она всё-таки убила тех, кого любила. Пусть и защищаясь.

Теперь их команда, их странная «почти что семья» исчезла. Большая часть погибла, двое живы, но пропали в неизвестном направлении. И Акаме, которая пусть невольно, но нанесла добивающий удар — осталась одна. Даже младшая сестра стала её врагом.

Ей было больно. Очень.

Девушка на несколько секунд отвела взгляд от неба, чтобы проморгаться от «залетевшей в глаз соринки».

Отголоски тех событий по сию пору царапают не зажившее сердце, тревожа незримые раны внешне холодной убийцы с кроваво-алыми глазами. И шанс на то, что у неё в этом мире осталась не одна лишь Куроме, с которой они тоже чуть не стали смертельными врагами и примирились не иначе, как чудом… Он задевал многие струны её измученной души, заставляя сердце биться быстрее.

…И он же порождал страх быть отвергнутой, запуская весь цикл переживаний заново.

Наконец, в отдалении, высоко в небе, из-за облаков вынырнула небольшая, обманчиво неторопливая точка, что по мере приближения обретала очертания крупной птицы, стремительно режущей слои воздушной стихии. По мере приближения летающего монстра стали проявляться и очертания сидящей на его спине всадницы. А спустя пару минут Куроме спрыгнула с закреплённого на пернатом седла и стремительно двинулась навстречу Акаме, которая вздохнула с облегчением, только увидев ездового монстра (ведь любимая сестра избавила её от тяжёлых мыслей) и радостно шагнула вперёд.

— Куроме, я рада тебя видеть, — едва заметно улыбнулась она, делясь с сестрой всей бурей одолевающих её эмоций одним взглядом... и небольшими изменениями в плотно приставшей к лицу холодной маске.

Встретившись взглядом со старшей сестрой, младшая ничего не сказала: тёмные глаза юной эмпатки отразили беспокойство алых, вернув обратно спокойную уверенность и поддержку, а сама миниатюрная убийца шагнула к Акаме вплотную и молча её обняла. Ведь поймавшая грустинку старшая сестра нуждается в ощутимом доказательстве того, что она не одна. А ещё ей самой очень приятно обнимать любимого человека.

— Летим? — спустя некоторое время спросила Куроме.

— Да, — коротко, но значительно увереннее и спокойнее ответила Акаме. — …Спасибо, — добавила она после некоторого промедления.

Уверенность и молчаливая поддержка Куроме очень хорошо помогли прийти в себя и успокоиться. Будто на несколько минут они вернулись в прошлое и поменялись местами, и Акаме обратилась младшей сестрой, что в поисках поддержки так трогательно держалась за руку старшей. Обычно скупая мимика убийцы, привыкшей прятать эмоции, стала оживать, и девушка подарила Куроме ещё одну улыбку.

— Да, сестра, я тоже тебя люблю, — прекрасно расшифровав молчаливый посыл, ответила та, и действительно потянулась к ладони старшей родственницы, чтобы крепко её сжать.

Взявшись за руки, девушки направились к огромному пернатому хищнику тёмно-синего, отливающего металлом цвета. Вскоре Раух, вновь поднявшаяся в воздух, снова превратилась в небольшую точку, что скрылась за облаками. Теперь уже с двумя всадницами на спине.

* * *

— Ну-ка повернись, — скомандовала я Акаме, придирчиво разглядывая результат своего труда.