Бай Цзи совершенствовался почти тысячу лет, и, конечно же, его было не так-то просто поразить. Он развернул руку и достал из рукава скипетр размером с ладонь. Он дважды взмахнул своим оружием, удлинив его примерно до человеческого роста, и безжалостно всадил в макушку окровавленного человека, пригвоздив того к месту.

Но удар его не убил. Даже будучи проткнутым насквозь, он не перестал бороться. Мгновение спустя он вдруг взорвался, превратившись в бесчисленные куски плоти, окутанные темной аурой.

Отовсюду из толпы послышались крики. Кровавая плоть оказалась пропитана ядом, к ней нельзя было прикасаться.

Выражение лица Чжоу Ханьчжэна изменилось.

— Эту темную технику называют «Душа художника». «Художник» накладывает невидимое заклинание на души других людей без их ведома и заставляет подчиняться всем его приказам.

Стоило ему произнести эти слова, как вокруг Гу Яньсюэ немедленно освободилось большое пространство. Даже ученики острова Лазурного Дракона смотрели на него с подозрением — среди нынешних грозных мастеров, кроме Четырех Святых, кто еще обладал способностью создавать невидимые заклинания?

Тан Яо, казалось, ждал этих слов. Он повернулся к владыке острова, размахивая длинным мечом. Искры, вспыхнувшие на тонком лезвии были результатом слияния клинка с его ядром.

Тан Яо сказал:

— Владыка Гу, как ты это объяснишь?

Владыка острова горько рассмеялся:

— Этому нет оправдания.

— Значит, тот дьявольский камень действительно у тебя?

Наконец и он показал свои истинные намерения. Несмотря на то, что Тан Яо так тщательно скрывал свои мысли, его целью все еще был камень.

Но был и тот, кто отказывался понимать ситуацию. Тан Ваньцю немедленно вышла вперед, вставая рядом с владыкой острова и упрямо сказала:

— Глава клана, я клянусь своей жизнью, что владыка острова не темный заклинатель и у него совершенно точно нет никакого демонического артефакта!

— Закрой свой рот, — прорычал Тан Яо низким голосом. — Тан Ваньцю, ты становишься все наглее. Пусть ты больше не младший ученик, но ты все еще часть горы Мулань. Ты собираешься пойти против своих старших собратьев?

Глаза Тан Ваньцю расширились, стоило ей услышать эти бесстыдные злобные речи. В этот момент, как бы она ни пыталась обмануть себя, она все равно понимала: пусть слова главы клана с горы Мулань звучали достойнее, чем речи Чжоу Ханьчжэна, но его истинные намерения были ничуть не лучше.

Тан Ваньцю побледнела. После долгого молчания она запинаясь проговорила:

— Тогда... Тогда я попрошу главу изгнать меня из клана.

Владыка острова вздохнул:

— Если слава о человеке распространит по всему свету, то распространится и ложь. Все в порядке, Ваньцю, тебе не нужно этого делать.

Тан Ваньцю стиснула зубы и осталась невозмутимой.

Владыка острова хотел еще что-то сказать, но вдруг, среди бушующего моря резни, он услышал, как Чжоу Ханьчжэн медленно произнес:

— Я все еще не верю, что владыка острова стал бы незаконно хранить такие вещи? Глава клана Тан, откуда вы узнали, что этот необычный камень находится на острове Лазурного Дракона? Разве он не мог быть уничтожен вместе с повелителем демонов? Вам известно истинное происхождение этого Господина Бэймина?

Как только эти слова были произнесены, поведение владыки острова изменилось. Его фигура, казалось, выросла, а рука метнулась к Чжоу Ханьчжэну. Спокойный, всегда казавшийся усталым, человек, наконец рассердился:

— Кто твой хозяин?!

Чжоу Ханьчжэн неловко уклонился от атаки, делано встревожившись:

— Я лишь пытаюсь защитить вас. Владыка острова, что все это значит?

Но тут вмешался Тан Яо и встал между Чжоу Ханьчжэном и Гу Яньсюэ:

— Что, ты собираешься убить свидетеля, чтобы никто не смог раскрыть твои секреты?

Пока эти грозные мастера обменивались ударами, совершенно сбитый с толку Янь Чжэнмин вдруг услышал в своей голове голос владыки острова. Словно убеждая юношу, мужчина произнес:

— Возьми братьев. Смешайтесь с толпой. Поторопись и уходи. Отныне никогда больше не упоминай гору Фуяо и тем более имя своего старшего. Запомни — ты ничего не знаешь!

Среди ярких вспышек молний и огня, в затуманенном разуме Янь Чжэнмина наконец-то родилась мысль. Чжоу Ханьчжэн явно знал о связи клана Фуяо и Господина Бэймина. Это было слишком опасно.

Если владыка острова откажется признать, что камень находится в его владениях, Чжоу Ханьчжэн поднимет вопрос о том, что Господин Бэймин был родом из клана Фуяо. Если камень не достался Четырем Святым, то, конечно же, он был на горе!

С артефактом, исполняющим желания, даже малейшее подозрение может навлечь на них большие неприятности. Будет ли кому-то интересно, виновны они или нет?

Наблюдая за развернувшейся кровавой бойней, Янь Чжэнмин чувствовал себя добычей среди хищников. Опасность подстерегала его везде, куда бы он ни повернулся, и ждала, чтобы наброситься.

Несмотря на свой страх, он знал, что должен забрать отсюда Сяо Цяня и всех членов своего клана. Но как он мог оставить владыку острова, не испытывая при этом угрызений совести?

На мгновение Янь Чжэнмин застыл на месте, не в силах принять решение.

Владыка острова вдруг воскликнул:

— Тан Ваньцю!

Услышав его голос, Тан Ваньцю вздрогнула, будто ее ударила молния. Выражение ее лица несколько раз переменилось. Наконец, она стиснула зубы и повернулась к Янь Чжэнмину:

— Я провожу вас, идем.

— Но…

Тан Ваньцю сощурилась:

— Зачем ты тянешь время? Дела предыдущего поколения не имеют к вам никакого отношения, не создавайте помех!

Ли Юнь соображал быстрее всех, поэтому то, что могло прийти в голову Янь Чжэнмину, он наверняка уже обдумал. В этот момент его единственным страхом было то, что глава их клана бессмысленно пытался изображать героя, поэтому он поспешно воскликнул:

— Старший брат, Сяо Цянь ранен, а наша сестра еще слишком мала... Послушай старшую!

Янь Чжэнмин в изумлении повернулся к нему. И тут он снова услышал, нетерпящий возражений, голос владыки острова:

— Я отсылаю тебя.

Владыка острова, яростно сражавшийся с Тан Яо в воздухе, внезапно выплюнул маленький разноцветный треножник¹. Тан Яо удивленно уставился на него. Увидев, что все пошло не так, как он ожидал, он тут же попытался отступить, но было уже слишком поздно. Из треножника вырвался тайфун и, словно пробудившийся дракон ветра, бросился к земле, сметая всех без разбора.

¹ 鼎 (dǐng) — бронзовый треногий сосуд с ручками-ушками. Служил для приготовления пищи, жертвоприношений и казни через вываривание. 

В ушах Янь Чжэнмина зажужжало. Прежде, чем он успел среагировать, его затянуло в водоворот. Бесчисленные крики смешались с ревом стихии, уносившей его все дальше и дальше. Юноша не знал, как далеко его отбросило, тошнота накатывала на него, заставляя голову пульсировать.

В следующий момент Янь Чжэнмин почувствовал, как что-то сдавило его пояс. Длинный кусок ткани рванулся к нему, обвиваясь вокруг его талии. Таинственная сила потащила Янь Чжэнмина прочь, и он снова упал на землю. Когда он открыл глаза, то увидел, что другой конец ткани был зажат в руке Тан Ваньцю. Сразу после этого Тан Ваньцю бросила в его сторону еще одного человека. Янь Чжэнмин рефлекторно поймал его и увидел, что это был Чэн Цянь. Мальчик выглядел не очень хорошо.

— Владыка не может никому доверять, поэтому он велел мне увести вас. Поскольку он доверил эту задачу мне, я должна ее выполнить, — сказала Тан Ваньцю. — Вставай и иди.

Ли Юнь мягко подтолкнул его:

— Старший брат, давай поторопимся.

Янь Чжэнмин не мог не смотреть на Чэн Цяня. Мальчик, наконец, поднялся на ноги, опираясь на меч. Должно быть, восстановив дыхание он восстановил и часть сил. Встретив пристальный взгляд Янь Чжэнмина, Чэн Цянь произнес лишь несколько слов:

— Все зависит от тебя. Решай.

Свирепый ветер и темные тучи накрыли остров. Дракон ветра отбросил их на большое расстояние. Фигура Гу Яньсюэ утонула в бесконечном хаосе, что даже его силуэт нельзя было различить. Сердце Янь Чжэнмина болело так сильно, что казалось, будто внутри у него бушует море.