Их бросило вперед с ужасающей скоростью. Все быстрее и быстрее. Море вокруг превратилось в бурлящий шар, какое-то время никто из юношей не осмеливался открыть глаза.

Кто знает, как долго они «летели» сквозь воду. Вдруг, их обоих окутал странный свет. До ушей донесся резкий гул, и аура клинка пробила поверхность моря Бэймин.

Янь Чжэнмин был сыт по горло страданиями моря Бэймин. Едва им удалось вырваться на поверхность, как он тут же выхватил деревянный меч. Он не желал больше оставаться в этих зловещих водах. Схватив Чэн Цяня, он устремился прочь, словно молния.

— Вперед! Уходим отсюда!

Черная бездна и огромная водная стена, скрывавшие тайное царство горы Дасюэшань, были стерты с лица земли. В этот раз они не стали брать лодку, чтобы попытаться уйти отсюда также спокойно, как и пришли. Острые клинки уносили их отсюда на тысячи ли.

Обретя, наконец, возможность говорить, Чэн Цянь спросил:

— Подожди, дело ведь еще не закончено. Ты еще успеешь разобраться со мной. Как ты думаешь, Тан Чжэнь сразу же отправится к Хань Юаню?

— Когда мы вошли в тайное царство горы Дасюэшань, я почувствовал, что меч изначального духа, который я оставил Ли Юню, пробудился, — произнес Янь Чжэнмин. — Но ты ведь знаешь Ли Юня. Он никогда не прикоснется к чему-то подобному, если только ему не будет грозить смертельная опасность... Вырвавшись из объятий моря Бэймин, я, вероятно, вновь смогу почувствовать его. Ты ведь поищешь его со мной?

После всего пережитого Чэн Цяню казалось, будто его только что окунули в ледяное озеро, медленно, но верно, он восстанавливал свои силы.

— Значит, нам придется искать целую вечность⁶? — сказал Чэн Цянь. — Ты не такой, как Тан Чжэнь. Пока у него есть призрачные тени, он может скакать от горизонта до горизонта сколько угодно. Когда мы туда доберемся, боюсь, будет уже слишком поздно. Даже если мы уничтожим его призраков, он всегда сможет создать новых. Это бесполезно.

⁶ 猴年马月(hóu nián mǎ yuè) — в год обезьяны, месяц лошади, обр. неизвестно когда, никогда, когда рак на горе свистнет, после дождичка в четверг, до бесконечности.

— Хочешь сказать, что мы должны вытащить дрова из-под котла⁷ и отправиться к его истинному телу? К Поглощающей души лампе? У тебя есть идеи, как это сделать? — осведомился Янь Чжэнмин.

⁷ 釜底抽薪 (fǔdǐ chōuxīn) — вытащить дрова из-под котла (обр. в знач.: коренным образом разрешить проблему: идти до конца, применить радикальные меры, пресечь в корне).

— Подожди, я думаю.

— Стой! Осторожнее! — Янь Чжэнмин резко развернул деревянный меч. Вскинув руку, он попытался поймать Чэн Цяня за плечо, и Шуанжэнь под его ногами издал глухой свист. Оба клинка одновременно остановились.

Чэн Цянь проследил за его взглядом и увидел неподалеку от них серую тень. Тень висела в воздухе, держа в руках молочно-белый сияющий шар. Казалось, она ждала их.

— Это одна из призрачных теней Тан Чжэня? — отозвался Янь Чжэнмин. — Она все это время ждала здесь, чтобы доложить своему хозяину, мертвы мы или нет?

Не говоря ни слова, Чэн Цянь внезапно подался вперед, последовав за сиянием.

Янь Чжэнмин тут же бросился за ним.

— Тише, тише, эти призраки умеют взрываться не хуже, чем заклинатели с изначальным духом... А? Что он тут делает?

Чэн Цянь в миг посерьезнел.

— Люлан?

Эта призрачная тень и в самом деле была тем юношей, Люланом, что всюду следовал за Тан Чжэнем!

Когда Люлан был одержим Цзян Пэном и оказался на пороге смерти, Чэн Цянь использовал собственные силы, чтобы накрепко пригвоздить три его души и семь духов обратно к телу. Тогда он обратился к Нянь Дада и попросил юношу отвести Люлана к Тан Чжэню, изучавшему путь души и духа, чтобы спасти ему жизнь.

Тан Чжэнь действительно спас его, и Люлан, в благодарность за доброту, всюду следовал за ним. Он добросовестно служил своему наставнику, оставаясь его прислужником даже тогда, когда ему представилась возможность остаться на горе Фуяо вместе с Нянь Дада.

Янь Чжэнмин лишился дара речи.

— Этот ребенок ведь... Тан Чжэнь, ты совсем лишился рассудка!

Чэн Цянь поднял руку и при помощи Шуанжэня отрезал от своего одеяния небольшую полоску ткани. Начертав с двух сторон пару-тройку очищающих заклинаний, он бросил новоявленный амулет Люлану в грудь.

Этот очищающий сердце амулет не был похож на ту подделку, которую Чэн Цянь случайно создал сотню лет назад. Едва заклинание коснулось Люлана, как взгляд юноши прояснился, и серая тень сползла с его лица. Он выглядел спокойным, словно только что очнулся от кошмара. Люлан пристально посмотрел на Чэн Цяня.

— Старший Чэн.

— Тан Чжэнь даже тебя не отпустил? — поспешно ответил Чэн Цянь. — Ты знаешь, где сейчас Поглощающая души лампа? Твоя душа еще не полностью исчезла, если проведешь нас к ней, сможешь освободиться. Еще можно успеть...

Люлан слегка улыбнулся.

— Старший, уже слишком поздно.

В руках юноша держал небольшой фонарь. Отделившись от света, в стороны, как стая птиц, разлетелась вереница маленьких огоньков. Огоньки устремились прямо к Чэн Цяню. Прежде, чем они успели приблизиться, Чэн Цянь уже понял, что это такое. Это была часть его жизненной силы, которую он когда-то отдал Люлану.

— Я смог сбежать лишь из-за тех гвоздей, которыми старший прибил мою душу к телу, — ответил Люлан. — Именно они привели меня сюда. Теперь пришла пора вернуть их истинному владельцу.

Часть дарованной ему жизненной силы возвратилась обратно к Чэн Цяню. Тем временем, призрак Люлана становился все прозрачнее и бледнее, будто готов был вот-вот рассеяться.

— Настоящая лампа спрятана в куске Пламени ледяного сердца, на горе Фуяо. Пламя ледяного сердца, добытое старшим Чэном, было разделено на две части. Одна часть была спрятана в недрах горы Дасюэшань, а вторая осталась на горе Фуяо. Пламя ледяного сердца способно скрыть от божественного сознания все, что угодно. Даже гору Фуяо. Она может быть у вас прямо перед глазами, но вы даже не почувствуете ее присутствия.

Закончив говорить, душа Люлана окончательно превратилась в дым. Чэн Цянь протянул руку, силясь схватить ее, но почувствовал под пальцами лишь соленый морской бриз. Тень юноши бесшумно рассеялась, не оставив в небе ни следа.

Заклинатели переглянулись, и оба меча, как падающие звезды, устремились к горе Фуяо.

«Я даже запечатал для него гору, — подумал Янь Чжэнмин. — Я действительно заботился о доме».

Добравшись до края ледяных равнин, оба юноши вновь миновали зал Черной черепахи. Холодные земли в миг наполнились звоном колокола, но в этот раз никто не вышел, чтобы проверить его.

Здесь, на крайнем севере, зал Черной черепахи темной тенью возвышался над тысячами ли белого снега. Но теперь он казался мертвым. Вокруг царила тишина, не было видно ни души. Лишь потертое знамя одиноко развевалось на холодном ветру.

— Что здесь произошло? — осведомился Янь Чжэнмин.

Чэн Цянь оглянулся и произнес:

— Бянь Сюй мертв.

С этими словами, он внезапно выхватил Шуанжэнь, и на зал Черной черепахи обрушилась сила клинка прилива. Взметнувшаяся в небо черная энергия столкнулась с ледяным мечом и оказалась разрублена пополам. Извиваясь, она рухнула вниз, издав скорбный крик, и исчезла без следа.

Янь Чжэнмин был ошеломлен.

— Это что, внутренний демон? Он обрел собственную сущность?

— Сдается мне, Бянь Сюй либо погиб от рук Хань Юаня, — начал Чэн Цянь. — Либо сошел с ума и сделал какую-то глупость... В любом случае, ситуация не из приятных.

Среди льда и снега вновь засияли две падающие звезды.

В это время Тан Чжэнь, перенесший свой изначальный дух в самое сердце Шу, воспользовавшись одной из своих призрачных теней, глубоко вздохнул. Непробиваемая чешуя демонического дракона под его рукой казалась слишком хрупкой.

Глаза Тан Чжэня покраснели, его взор затуманился.

Увидев кровь, он, казалось, напрочь позабыл обо всем. Тан Чжэню казалось, что в его руках находилась великая сила. Он буквально чувствовал эту ни с чем не сравнимую мощь.