3 Крик дракона ― предвестника дождя (также обр. о звонком, громком голосе).
В этот же момент изначальный дух Чэн Цяня столкнулся с чужим изначальным духом. Не менее мощным, чем его собственный. Чэн Цянь был ошеломлен. Юноша щелкнул пальцами, и длинная тонкая полоска света озарила пространство на расстоянии в десять чжан.
Прямо перед собой он увидел тень черного дракона. Дракон приземлился рядом с ним, буквально в десяти шагах от Чэн Цяня, и принял до боли знакомый облик.
Хань Юань.
На мгновение они оба оказались в тупике.
Чэн Цянь не ожидал так скоро встретить Хань Юаня. Юноша замолчал, всерьез задумавшись над тем, как выйти из сложившегося положения. Но в его мыслях то и дело всплывал образ потухшей белой свечи.
Вдруг, Чэн Цянь осознал, что с момента его появления в башне Красной птицы и до сего дня, Хань Юань все время шел по этому пути. Неужели ни один его шаг не был запятнан кровью?
Сдадутся ли те, кто возложил на себя бремя своих наставников и братьев?
Хань Юань первым нарушил молчание и произнес:
— А я-то думал, что мне придется долго ждать, прежде чем я встречу следующего человека. Маленький старший брат, твоя жажда крови нисколько не уступает печально известным «кошмарный путникам».
Чэн Цянь снова щелкнул пальцами. На его ладони вспыхнул маленький огонек и тут же взвился в воздух, раскрывшись, словно цветок лотоса. Речной фонарь медленно поплыл над их головами, освещая темноту Массива десяти сторон, заливая все вокруг лунным светом. Чэн Цянь тут же выхватил Шуанжэнь. Холодные ножны тихо стукнулись о землю. Внезапно, юноша наклонился, сел рядом с ними и жестом поманил к себе самого ужасного монстра на свете.
— Иди сюда.
Хань Юань не сдвинулся с места.
— Ты тот внутренний демон или ты Хань Юань? Скажи Хань Юаню, пусть выйдет и поговорит со мной.
«Хань Юань» усмехнулся:
— Хань Юань… Когда-нибудь я окончательно избавлюсь от этого мусора.
Но даже несмотря на эти слова, он все равно прикрыл глаза, и красноватое свечение в глубине его зрачков внезапно погасло. Его взгляд все еще был полон коварства, но, тем не менее, он стал куда яснее.
Настоящий Хань Юань молча подошел к Чэн Цяню, сел и тихо сказал:
— Маленький старший брат.
В детстве Сяоху был неказистым ребенком. Он только и делал, что фонтанировал дурацкими идеями и глупо хихикал. Но даже теперь, когда он вырос, его все еще нельзя было назвать красивым.
Он был высоким и худощавым человеком, со впалыми щеками. На плечах он носил длинный черный халат с изображением свернувшегося дракона4. Он всегда казался напряженным. В нем соединились две разные личности, что сделало его настроение крайне переменчивым. Скрываясь за слоями черный Ци, он выглядел совершенно другим человеком. Человеком, что вел себя как собака.
4 蟠龙 (pánlóng) — свернувшийся дракон (орнамент: фигура дракона, обвившегося вокруг своей головы).
Чэн Цянь запрокинул голову и посмотрел на утонувшую в тумане верхушку Массива десяти сторон. Некоторое время спустя он вновь отвел взгляд, посмотрел на Хань Юаня и спокойно спросил:
— Что ты будешь делать, когда скандал достигнет апогея?
Но Хань Юань не ответил, он пристально посмотрел на юношу.
— Почему ты прыгнул в море? Зачем убежал и спутался с «кошмарными путниками»? Зачем позволил внутреннему демону взять верх? Зачем? — продолжал Чэн Цянь.
Хань Юань опустил глаза.
— Тан Чжэнь сказал, что если бы мастер не запечатал старшего наставника, ты мог бы получить титул Господина Бэймина... Но если ты такой сильный, то зачем вернулся к подножию горы Фуяо? Зачем подслушивал ее?
Хань Юань с силой стиснул зубы.
Чэн Цянь легонько похлопал его по ноге.
— Что ты слышал там, на горе?
На этот раз, Хань Юань, наконец, заговорил. Его голос звучал очень хрипло:
— Я слышал, как шелестит соломенная крыша Тайного зала, и как треногий столик учителя «постукивает» по земле. Я слышал, как огромные птицы расправляют свои крылья, и ветер колышет их перья. Я думал... что это могла бы быть Лужа.
— Тайный зал... В Тайном зале учитель дал нам наставления. Тебе — «несокрушимую скалу», а мне — «свободу». Нашим первым заданием было переписать правила клана. Но ты говорил, что не умеешь читать и отказывался это делать.
Лицо Хань Юань выражало одновременно и радость, и сожаление.
— Ты действительно хочешь вытащить кости Небесного Чудовища из Лужи? — спросил Чэн Цянь.
Хань Юань медленно поднял голову.
— Если ты скажешь «нет», я поверю тебе, — прошептал юноша.
В детстве, когда они играли вместе, Хань Юань постоянно болтал. Чэн Цянь никогда не обращал на него особого внимания и время от времени вознаграждал небрежным «а-а-а». Но теперь они, казалось, поменялись местами. Чэн Цянь продолжал засыпать его вопросами, а Хань Юань лелеял слова, как золото.
Хань Юань снова уклонился от ответа и медленно произнес:
— Управление небесных гаданий желает заполучить в свои руки весь мир. Единолично, словно дерево с глубокими корнями5. Долгие годы никто не мог разоблачить их, и это лишь верхушка айсберга.
5 树大根深 (shùdà gēnshēn) — большое дерево с глубокими корнями (обр. крупный и стабильный, влиятельный).
Чэн Цянь слушал молча. Его лицо ничего не выражало, но юноша совсем не выглядел удивленным.
Хань Юань заметил это и сказал:
— О, похоже, тебе известна причина одержимости старшего наставника, и то, почему был несправедливо убит владыка Гу?
— Я не об этом тебя спрашивал...
Но Хань Юань прервал его.
— Ты знаешь, что в тот день среди учеников Западного дворца были люди из Управления? Кроме вас и парочки бродячих заклинателей, были и другие обедневшие кланы, в Чжунду6 существует множество различных школ...
6 中都 (zhōngdū) — Чжунду (название Пекина при династии Цзинь).
Заметив, что Хань Юань снова уклонился от ответа, Чэн Цянь не на шутку разозлился. Кое-как взяв себя в руки, юноша произнес:
— Я не об этом тебя спрашивал!
Хань Юань пробормотал:
— Во время своих путешествий, Цзян Пэн нашел Поглощающую души лампу. Если бы он не смог ее подчинить и отказался бы следовать по Призрачному пути, она бы поглотила и его, как те несчастные души до этого. Но знаешь ли ты, кто поведал ему о том, как пользоваться этой лампой?
Чэн Цянь никогда раньше не слышал об этом, но сейчас ему было абсолютно все равно. Его рука непроизвольно сжалась в кулак. Его спокойствие, наконец, треснуло по швам, обнажив таившийся в глубине гнев.
— Когда-то давно учитель рассказал нам, что он нашел и похоронил останки того несчастного, первого призрака, рожденного Поглощающей души лампой. Но знаешь ли ты, кем были второй и третий? — продолжил Хань Юань. — В пятидесяти ли от горы Фуяо лежит то место, где мы сейчас находимся. Гора Тайинь. Свихнувшись, Цзян Пэн явился в неизвестный городок и убил там более пятидесяти человек... Из десяти домов девять оказались пусты7. Одна из семей успела положить своего новорожденного ребенка в корзину и опустить ее в колодец. Младенец провел в колодце три дня, пока его не нашел какой-то старый нищий, решивший промочить горло по дороге.
7 十室九空 (shíshìjiǔkōng) — из десяти домов девять пустуют (обр. об опустошённом и разорённом районе).
Чэн Цянь замер, чувствуя, что что-то вот-вот всплывет на поверхность...
Почему, чтобы захватить Хань Юаня, Управление небесных гаданий разместило «Массив истребителей демонов» не у горы Фуяо, а в пятидесяти ли от нее, у подножия горы Тайинь?
В мире так много нищих детей, почему мастер выбрал именно Хань Юаня?
— Последовав за стариком, ребенок вскоре превратился в маленького нищего. И лишь десять лет спустя, в разрушенном храме, он повстречал настоящего мастера. С тех пор у него появился двор, в котором он мог жить, и журавль, с которым он мог играть. Он мог носить чистую одежу, а его старшие братья позволяли ему есть и пить каждый день. Даже бессмертные не ведают такого счастья... — Хань Юань медленно повернулся к Чэн Цяню, его взгляд упал на грудь юноши. Долгое время спустя, он произнес севшим голосом:
