Внизу свет был куда тусклее, и большая часть лица Янь Чжэнмина оказалась скрыта в тени книжной полки. Чэн Цянь не мог его рассмотреть. Юноша долго молчал. На мгновение Янь Чжэнмин, казалось, перестал дышать и превратился в неподвижную каменную статую.

Спустя долгое время он, наконец, спросил:

— Кто такой Чжуан Наньси?

— Очень разговорчивый ученик горы Белого тигра.

Тон голоса Янь Чжэнмина внезапно стал холодным.

— С этого момента ты больше не должен общаться с такими неприличными людьми. Чтобы преодолеть Небесные Бедствия ты отказался от всех чувств и удовольствий, тебе ли не знать, что значит «сохранять ясность ума и следовать истинному пути»? Если ты собираешься думать о ерунде, то отправляйся обратно в Цинань и делай это там!

Глаза Чэн Цяня внезапно потемнели.

Звук шагов становился все тише и тише. Глузо щелкнула дверь библиотеки. Благодаря наложенному на нее заклинанию, она закрывалась сама собой. По зданию пронесся холодный ветерок.

Чэн Цянь аккуратно поднял книги, которые он по неосторожности уронил, и поставил их обратно на полку. После этого он взял хронику острова Лазурного дракона, сел на скамейку у окна и приступил к чтению.

Висевшая на стене маленькая масляная лампа загорелась сама по себе. Чэн Цянь перелистнул несколько страниц и вдруг почувствовал, что все это попросту бессмысленно.

Все эти годы он сражался с небом и землей, сражался со своими сверстниками, сражался не на жизнь, а на смерть. Он никогда не отступал, и он никогда не хотел верить, что в этом мире есть что-то, чего он не смог бы сделать.

Только в этот момент он понял, что не всегда все идет в соответствии с его желаниями.

Может быть, все дело было в его раненом изначальном духе, но Чэн Цянь чувствовал себя подавленным и уставшим. Глядя на скучные записи, он вдруг подумал: «Какой смысл становиться знаменитым и могущественным заклинателем? Ведь все закончится тем, что ты станешь объектом зависти и мишенью для разговоров. В чем смысл стремиться к вознесению и искать бессмертия, если для этого нужно отбросить все человеческие чувства и идти по дороге, которую никто не видит? Разве в конце концов не придется смотреть на то, как привычный тебе мир исчезает без следа?»

Их жизни стоят меньше, чем жизнь обычных смертных, как бы коротка она ни была.

Сердцебиение Чэн Цяня замедлилось, и юноша снова стал самим собой. Ему казалось, что все его мысли завязались в сложный узел.

На душе у него было неспокойно.

Он так часто возвращался к этой теме, что, возможно, ему действительно стоило отправиться в уединение и посвятить себя самосовершенствованию...

Поскольку Чэн Цянь считал вознесение бессмысленной затеей, он принялся листать хронику острова Лазурного дракона, не зацикливаясь на поиске конкретно того, что имело бы отношение к клану Фуяо. Внезапно, его взгляд остановился. Он что-то нашел.

Хотя остров Лазурного дракона и лежал посреди моря, в его записях встречались сведения о множестве территорий. Следуя примеру обычных людей, помимо событий на острове, летописцы того времени записывали и все основные события, что происходили в мире заклинателей.

Чэн Цянь обнаружил в этих записях некую закономерность. Люди, которым потребовалось триста лет, чтобы сформировать свой изначальный дух, в основном останавливались именно на этом уровне. С ними не происходило ничего экстраординарного. Они доживали, в среднем, до восьмиста лет, а затем умирали.

И совсем другое дело те, кто, благодаря ли твердому сердцу или природному таланту, сформировали свой изначальный дух в достаточно раннем возрасте. Некоторые из их историй также были записаны в хронике. Должно быть, в свое время они были очень важными персонами. Однако все они либо стали отшельниками и вскоре исчезли, либо сошли с ума от отклонения Ци, или и вовсе встретили безвременный конец из-за Бедствий.

Ни в одной из записей острова Лазурного дракона не было ни слова о вознесении.

Чэн Цянь потер лоб и попытался собраться с мыслями, но в его сердце уже закралось сомнение... Может быть, те, кто вознесся, были слишком скромны? Или может быть с тех пор как начали вести эту хронику и до момента падения острова Лазурного дракона, никто никогда не добивался успеха на этом пути?

Чэн Цянь отложил книгу и быстро спустился вниз. Тщательно направляя свою духовную энергию, он начертил в воздухе заклинание, послал его в сторону украшенной резьбой книжной полки, и тихо произнес:

— Я хочу посмотреть записи о «вознесении».

Деревянная полка тут же покрылась тонким слоем инея. Стоявшие на ней книги слегка затряслись, а затем, несколько старых томов озарились слабым светом. Чэн Цянь забрал их и, один за другим, перенес в павильон Цинань.

В тот день из-за Чэн Цяня Янь Чжэнмин вышел из себя. Но стоило ему только переступить порог библиотеки, как он сразу же пожалел об этом. Тогда у него попросту не было другого выхода. Видит Небо, когда Чэн Цянь прислонился к перилам и задал ему этот вопрос, он почувствовал себя так, словно огромный валун рухнул ему на грудь, дробя внутренности и причиняя ему нестерпимую боль. Прикрывшись гневом, он ушел и какое-то время избегал Чэн Цяня.

Однако, вскоре юноша обнаружил, что в этом не было никакой необходимости. После этого происшествия Чэн Цянь больше не покидал Цинань. Они жили по соседству, но не виделись больше десяти дней.

Тогда-то и написал Чжэши.

Умевшая превращаться по желанию, Лужа стала их птичкой на побегушках. Чтобы скрыть ее более заметную форму, Ли Юнь использовал весь свой талант и превратил ее в воробья.

До смерти обиженная на своего второго брата, Лужа улетела прочь. Однако она довольно скоро обнаружила, что эта форма была крайне удобной. Маленькая птичка могла проникнуть куда угодно, не будучи обнаруженной. Хитрее нее были только мухи.

Благодаря этому она наконец-то встретилась с Чжэши.

— Брат Чжэши сказал, что в Управлении небесных гаданий существует сложная иерархия. Посвященные вынуждены шпионить снаружи десятки или даже сотни лет. Затем все они должны пройти строгую проверку, чтобы убедиться в подлинности их слов. Только после этого они смогут официально вступить в Управление. Однако недавно между внутренними учениками произошла крупная ссора. Всего за одну ночь половина из них исчезла, а затем случилось восстание четвертого… ах, демонического дракона. Управление небесных гаданий нуждалось в большем количестве рабочих рук, поэтому они принялись в спешке набирать новых учеников. Брат Чжэши и несколько других шпионов, вроде него, вполне годились, кроме того, они не совершали никаких ошибок, потому их быстро допустили до внутренних дел. Их послали устроить засаду у горы Тайинь. В приказе не было ничего конкретного, но брат Чжэши сказал, что их целью является четвертый брат.

Гора Тайинь находилась менее чем в пятидесяти ли от горы Фуяо.

Янь Чжэнмин ни секунды не сомневался. От сразу же принял решение.

— Завтра усадьба будет запечатана. Мы немедленно отправляемся на гору Тайинь.

Ли Юнь тут же поспешил за ним:

— Мы явимся на гору Тайинь, а что потом? Что мы будем делать? Ты планируешь помочь Управлению небесных гаданий захватить Хань Юаня? Или мы нарушим клятву истребителей демонов и выступим против всего мира, чтобы помочь Хань Юаню отомстить?

— Мы должны исполнить клятву истребителей демонов, — ответил Янь Чжэнмин голосом, не терпящим возражений.

Стоило ему только произнести эти слова, как у всех присутствующих сделалось тяжело на сердце.

Немного помолчав, Янь Чжэнмин продолжил:

— Однако мы не можем допустить, чтобы Хань Юань попал в плен к Управлению небесных гаданий. Мы должны остановить его до начала Великого Тайханского съезда и доставить сюда. Он один из нас, один из клана Фуяо. Даже если он пробил дыру в небесах и должен быть разрублен на куски, мы не должны допускать к этому делу посторонних.

*Когда Великий Путь в упадке… XVIII глава «Дао дэ цзин», освещающая два важнейших понятия конфуцианской нравственности, в древности нередко служившие для обозначения морали вообще.