На этом мерзкая жаба просто отключилась. К счастью, ненадолго. Я даже не успел закончить третью матерную тираду, мысленно обкладывая своего куратора совсем уж грязными выражениями, как снова оживился телефон, высвечивая неопределяемый номер. Я тут же догадался, к чему все это, и быстро ответил на вызов.

— Так, а теперь рассказывай, что там зародилось в твоей бестолковой черепушке.

Я не стал ломаться и выложил все как есть, даже не стесняясь присутствия наемников, которые ловили каждое мое слово. Говорили мы по-русски, так что шансы что-нибудь понять есть только у Яцека, да и то не факт. К тому же после явления ангела скрывать от них свои новые возможности было попросту глупо.

После моих откровений Иваныч взял минутную паузу, которую мне очень хотелось прервать, но все же удалось сдержаться.

— Сейчас за тобой прилетит Бенедиктус, — коротко проквакал чем-то взволнованный гоблин и разорвал связь.

— Так, народ, вечеринка заканчивается. Вам пора спать, а у меня еще дел невпроворот.

Было видно, что наемникам очень хочется узнать, что происходит, но им хватило ума не задавать лишних вопросов. Операция по выдворению гостей на свежий воздух и перемещению нафаршированного ими микроавтобуса куда-нибудь подальше прошла успешно и очень вовремя. Буквально через несколько секунд после того, как машина свернула за угол, с неба рухнул магокар Бенедиктуса. Мне, конечно, не помешало бы принять душ и переодеться, но сейчас я еду не на свидание с утонченной дамочкой, а в жандармское управление или же в место куда похуже.

— Приветствую, — использовал я максимально нейтральное слово, не понимая, как вести себя с разоткровенничавшимся орком.

Бенедиктус в ответ проворчал что-то невнятное, и мы взлетели над улицей. Честно говоря, возвращение прежнего стиля общения с напарником Секатора меня даже порадовало. И вообще, в последнее время я начал ценить стабильность, а сюрпризы, пожалуй, в дальнейшем будут вызывать у меня стойкую идиосинкразию.

В здании жандармского управления Серой Женевы я уже однажды бывал, и повторять этот опыт совершенно не хотелось. Но кто бы меня спрашивал! Сели мы рядом с запасным входом. Возле ничем не примечательной двери стоял человек в жандармской форме и, судя по тому, как он дернулся к опустившейся на мостовую машине, ждал именно меня. Так что, не задавая лишних вопросов орку, я просто выбрался наружу.

— Назарий? — уточнил жандарм и, увидев утвердительный кивок, добавил: — Прошу проследовать за мной. Инспектор ждет вас.

Я точно помню, что кабинет Иваныча находится на третьем этаже, поэтому немного напрягся, когда мы, пройдя небольшой холл со столом охранника, спустились по короткой лестнице. А затем вообще зашли в неприятно тесный лифт. Такое впечатление, что этой конструкции уже лет сто. Несмотря на антикварный вид кабинки, вниз мы поехали без скрипов и стонов, причем довольно шустро. На секунду я даже подумал, что получится как в некоторых голливудских фильмах и под не особо впечатляющим четырехэтажным зданием старой постройки обнаружится огромнейшее подземелье в стиле хай-тек.

Фантазия не оправдалась, хотя как минимум два уровня подвала присутствовали. Мы вышли на втором. Также не попало в цель предположение, что здесь меня могут ждать темные, мрачные застенки: серые коридоры и одинаковые двери с глазками как в тюрьме. Подвал оказался всего лишь продолжением наземного рабочего пространства. Чуть менее благоустроенный и не такой презентабельный. Впрочем, кое-что колоритное все же имелось: в конце коридора мы подошли к тяжелой бронированной двери, покрытой едва светящимися рунами. Что бы там ни говорил мне Иваныч по поводу возможности или невозможности использования людьми боевых проклятий, китайца он все же засадил в усиленную камеру.

Дежуривший возле двери орк в броне открыл массивные запоры. За дверью обнаружился своеобразной предбанник, в дальней стене которого тоже установлена бронированная, но чуть менее мощная преграда. Направо вела всего лишь обычная офисная дверь. Через нее мы и прошли. А вот нечто подобное я уже не раз видел в полицейских сериалах и фильмах: небольшое помещение, несколько стульев и стол перед окном во всю стену, наверняка с односторонним стеклом. За окном я увидел тоже практически хрестоматийную допросную со столом и двумя стульями, один из которых был занят китайцем в балахоне ситха. Теперь, с отброшенным капюшоном было видно, что ничем эдаким от обычных людей азиат не отличался. Руки арестованного были скованы за спиной, а голову охватывал самый настоящий намордник. Все это опять же говорило о том, что Иваныч прислушался к моим словам или же сработала его профессиональная паранойя.

Самого гоблина нигде не было видно, но долго ждать не пришлось. Буквально через минуту после нашего прихода дверь в смотровую открылась, и внутрь вошел инспектор.

— Уже посмотрел на него?

— В смысле? — сначала не понял я, а затем дошло.

Быстро достал стикер и активировал щит. Увы, сквозь силовое поле удалось рассмотреть лишь легкое марево вокруг головы китайца.

— Нужно подойти поближе.

— Как скажешь, — недовольно сморщился гоблин.

Он явно рассчитывал на более четкий и быстрый ответ. Жандарма гоблин отпустил, так что дверь в допросную ему пришлось открывать самостоятельно. Либо сил у тщедушного пришлого просто немеряно, либо массивность и тугость запоров была лишь кажущейся, потому что открылась они без особых проблем. Как только я перешагнул через порог, в кармане тут же запиликал выпрошенный у Гюрзы приборчик, о котором, пока добирался сюда, совершенно забыл.

— Что это? — насторожился гоблин, но я больше обратил внимание не на то, как подобрался инспектор, а буквально затылком ощутил за спиной присутствие чего-то огромного.

Очень осторожно оглянулся и увидел, что даже не через плечо, а прямо через голову приборчик в моих руках рассматривает непонятно откуда и, что самое главное, абсолютно беззвучно появившийся орк в защитной броне. Я снова посмотрел на инспектора и все же ответил:

— Да так, одна штучка. Позже расскажу.

Гоблин все понял правильно и настаивать не стал. Я же вернул прибор обратно в карман и повторно активировал еще находящийся в левой ладони щитовик.

Вот, совсем другое дело! То, что издалека выглядело как легкая дымка вокруг головы китайца, вблизи оказалось знакомыми черными нитями. Правда, в отличие от опутывавшей Дверга сети, эти были очень тонкими и напоминали редкие волосы, почему-то не просто вставшие дыбом, а еще и колыхающиеся, словно водоросли в воде. Есть у меня подозрение, что если бы сейчас на китайца посмотрел какой-нибудь малефик, то он увидел бы нечто похожее на голову Медузы Горгоны. Я повернулся к гоблину и едва заметно кивнул. Этот намек тоже был понят без проблем.

Когда мы вышли из камеры в предбанник я увидел, что там появилась еще одна дверь, раньше замаскированная под участок стены. За этой фальшпанелью и скрылся орк, после того как запер камеру, а мы с инспектором вернулись в смотровую.

— Рассказывай, — жестко потребовал гоблин, когда мы остались наедине.

Если честно, это уже начало раздражать, но я все же решил не выделываться. Пока.

— Не знаю, что вам рассказали ваши эксперты, но в голове этого типчика сидит проклятие, причем очень ядреное.

— Ты уверен? — не унимался инспектор, явно не желая расставаться с какими-то своими иллюзиями.

— Нет, конечно, — не стал я вступать с ним в бессмысленный спор, — просто делаю выводы на основе того, что вижу. Ну и вот эта коробочка немножко помогает.

Я снова достал приборчик из кармана и показал его гоблину.

— Что это? — Гоблин тут же цапнул коробочку и начал вертеть ее в своих длинных пальцах.

— Сам точно не знаю. Разработала одна моя знакомая. Вроде прибор должен улавливать остаточные следы проклятий, — ответил я совершенно искренне.

Перед тем как с большой неохотой отдать мне прибор, Гюрза кое-что объяснила, но очень кратко и сумбурно. Были у меня опасения, что гоблин сейчас отберет вещь, которую мне дали на время, под честное слово, но он все же вернул приборчик обратно.