— Вы тоже неплохо справляетесь.

Ну и как это может увязаться с образом вечных рабов, которые переходят из подчинения королеве в рабское служение другому разумному существу? Любопытство раздирало меня, но я никак не мог сформулировать вопрос так, чтобы не задеть чувства мышоура. А потом просто спросил напрямую, перед этим извинившись за возможно неправильную формулировку.

— Не беспокойтесь, Назарий Аристархович, и можете не называть фор Айвана моим шефом. Он действительно хозяин, а я его слуга. Просто мы вкладываем в эти понятия совсем не то, что люди и даже другие пришлые. Для нас хозяин, будь то человек или королева, — это не господин, а старший член семьи, который заботится и поэтому имеет право приказывать. К тому же, уйдя от королевы, своего нового хозяина мы выбираем сами.

— Ну, не думаю, что у мелкого был выбор.

— Вы ошибаетесь, — качнул головой мышоур. — Выбор был, и малыш сделал его осознанно. Он приметил вас еще в человейнике Один.

— Так, значит, я не ошибся и именно его пинал тот скандинав.

— Да, — кивнул Тик-тун. — Перед самым началом Большой чистки малыш с бригадой других рабочих выполнял заказ в вашем квартале и учуял ваш запах. Так что, когда встал выбор между жизнью и смертью, он выбрал вас. И если я не разучился разбираться в людях, выбор очень правильный.

Вот я прямо сейчас весь засмущаюсь. Кто бы спросил, на фига мне такое счастье? Вслух произносить свои мысленные терзания я, конечно же, не стал.

— А что там насчет общения? Скоро у меня получиться говорить с ним так, как с вами?

Было такое впечатление, что мышоура внезапно одолел приступ чихания.

Выдав быструю серию чихов, он поднял на меня глаза и пояснил:

— Это мы так смеемся, если вы не знали. А что касается вашего вопроса, то нет, не скоро. И дело тут не в его умении разговаривать или в несовершенстве переводчика. Это еще одно заблуждение. На самом деле я сейчас говорю с вами не на мышоурском, а произношу коды. Программа привязывает их к словам, фразам и даже целым предложениям. Таких кодов я знаю более трех тысяч. Часть из них добавляет в синтезированную речь эмоциональные оттенки. Ваш новый слуга неплохо понимает общий, иначе бы его не отправляли на внешние работы, но пока он вряд ли осилит более пары десятков кодов для общения с вами. Думаю, в ближайший год вам не стоит использовать голосовой модулятор, чтобы не путаться. Достаточно будет общения через мессенджер. В том смысле, что вы можете обращаться к нему голосом, а в ответ получать текстовые сообщения.

Не такой уж плохой вариант. И все же Тик-тун рассмотрел на моем лице какую-то тень недовольства. Он вообще был очень внимателен к реакциям окружающих, возможно даже слишком.

— Не переживайте, малыш будет очень быстро развиваться. Кстати, как бы вы хотели его назвать?

— В смысле? У него что, нет своего имени? — удивился я.

— У рабочих детей королевы имен не бывает. Они есть только у самцов.

Блин, теперь я должен ему еще и имя придумывать! Решил особо не заморачиваться и выдал:

— Может, Тик-так?

— Это будет большая честь для меня, — опять поклонился мышоур.

— В смысле?

— Первая часть нашего имени означает принадлежность к внутрисемейной группе. Если вы не измените свое решение, то мы с Тик-таком будем, так сказать, родственниками.

— А вы дети одной королевы?

— Нет, но после разрыва материнской связи это уже не имеет никакого значения, — пояснил мышоур.

— Если вы сами не возражаете, становитесь родственниками. Мне же проще. Думаю, моментов, когда вам придется помогать нам с Тик-таком, будет еще целая куча. Даже представить боюсь, насколько веселая нас ожидает жизнь.

— Не переживайте, Назарий. Тик-так научится всему очень быстро. Королевы всегда сдерживают развитие рабочих особей. На свободе мы учимся намного быстрее, особенно если есть у кого. Слуги всегда перенимают черты характера и взгляд на жизнь своих хозяев.

— Да ладно! Глядя на вас, и не скажешь. Извините, — быстро поправился я, чтобы не задеть чувства мышоура, который сам сказал, что Иваныч для него является старшим родственником.

— Ничего страшного, я понял, о чем вы. Хозяин совсем не такой, каким кажется окружающим.

Ну, если Иваныч на самом деле не такая заноза, как мне видится, то гоблин просто гений перевоплощения.

Мы еще немного поболтали о странностях социальной изнанки магического города. Я попытался сунуть мышоуру деньги за вещи и услуги, но он отмахнулся, сказав, что и телефон, и одежда — это его старая собственность. Так что ничего не жалко, тем более для нового родственника. Может, мне показалось, но старый эксперт был дико рад получить в компанию кого-то наподобие малыша Тик-така.

Нужно признаться, что ни в ночь Большой чистки, ни даже на следующий день я так толком и не осознал всю глубину изменений, произошедших в моей жизни. Все это доходило до меня постепенно, иногда шокируя, иногда умиляя, но чаще всего вызывая искреннее недоумение. Поэтому перегруженный событиями и размышлениями мозг засунул информацию о возможном приезде Женьки куда-то на самые дальние задворки памяти.

По большому счету после появления в нашем доме Тик-така жизнь практически не изменилась. Кроме того, что теперь Фа надоедала мне значительно меньше, пропадая где-то в глубинах моей не такой уж маленькой собственности. Похоже, теперь она морочила голову новому жильцу. Но это касалось лишь событийной части нашего бытия. Буквально на следующий же день увеличения нашего состава я заметил, как в доме стало непривычно чисто. Я, конечно, никогда не был неряхой: бытовую дисциплину и чистоплотность нам прививали жестко. Но все равно полностью вычистить такой большой дом не удавалось. Теперь же взгляд не цеплялся за пыль на мебели и подозрительный цвет недостаточно тщательно чищенного ковра. Кстати, как у него получилось почистить его без пылесоса? Но больше меня волновал вопрос с мытьем посуды. Пришлось перемывать все после него, и дело даже не в вылизывании, за которым я пару раз заставал Тик-така, просто сам процесс в исполнении мелкого мышоура вызывал неоднозначные чувства. Правда, уже вылизанную и вымытую посуду домывать было легко и приятно.

Большую часть времени малыш старался не попадаться мне на глаза, но все же были особые моменты, когда Тик-так не прятался где-нибудь по щелям или спал в своем логове, под которое приспособил одну из ниш в основания барной стойки. Если честно, я сам не знал, где его поселить, так что просто махнул рукой: пусть устраивается где хочет. Единственное событие в доме, которое он никогда не пропускал, это моменты, когда я занимался готовкой на кухне. Кажется, для маленького мышоура данное действо имело какую-то особую привлекательность. Сразу вспомнился мультик о крысе-поваре, но к готовке я его точно не подпущу.

На самом деле обжорой он совсем не был, а вот гурманом оказался первостатейным. Так что когда я ел дома, то делал это практически в семейном кругу. Фа получала от меня шарик энергии, а Тик-так свою порцию еды на маленьком блюдечке. Все повторилось и на сегодняшнем завтраке.

Закончив с гигиеническими процедурами, я быстро приготовил любимую фриттату. Выделил мышоуру где-то одну восьмую часть и накормил фуки энергией, чтобы дала мне нормально поесть. Не знаю, делает ли так Тик-тун, но мой подопечный столовыми приборами не пользовался, а ел руками даже жирную и горячую пищу. Супы и любые другие жидкие блюда он не признавал в принципе. Кстати, после еды мышоур всегда мыл лапки с особой тщательностью, да и вообще был заправским чистюлей.

Вот на этом семейном завтраке и прозвучал тот роковой звонок, хотя таковым он мне поначалу не показался. Высветившееся на экране имя однокашника вызвало у меня улыбку.

— Привет, Жека! Как поживаешь, несчастный узник офисных церберов?

— Ни фига ты не угадал! — радостно и даже восторженно ответил мой однокашник. — Я больше не узник. Я свободен и плыву к тебе на всех парах.