— Тогда давай-ка спрячем его как минимум до вечера, а сами выпьем кофе и немного поболтаем.

— А пожрать будет? — спросил зеленокожий проглот, втянув своим вывернутым носом воздух с остатками ароматов завтрака.

— Ну, а куда ж тебя девать, — с притворным недовольством вздохнул я.

Несмотря на все старания орка, приободрить меня не особо получилось, и следующие три дня прошли не то чтобы в состоянии депрессии, скорее озадаченной задумчивости. Клиенты, причем даже те, кого я нашел лично, как назло, притихли. Не сказать, что до этого они ходили ко мне косяками, но такое, чтобы несколько дней подряд не было никого, случалось редко. Тут уж поневоле опечалишься.

Ну кто же знал, что в сопоставлении ценности как поставщика клиентов нужно было выбирать не Пахома, а манерного итальянца? Вот теперь приходится пожинать плоды своей непредусмотрительности. Вроде бы и лицензия на руках, и объявление об этом появилось на сайте, но клиент не идет. Возможно, Пачини тоже внес меня в какой-то черный список.

То, что зря я катил бочку на коллегу, стало понятно под вечер третьего дня вынужденного безделья, когда оживился мой телефон.

— Слушаю вас, Майкл. — Я старался говорить вежливо, но при этом не показывать свою заинтересованность.

— Назарий, здравствуйте, — вполне доброжелательно поприветствовал меня итальянец, что было хорошим признаком. — Мне кажется, в прошлый раз мы с вами как-то нехорошо расстались. И я чувствую немалую долю своей вины в этом недоразумении.

— Ну, честно говоря, я тоже повел себя некрасиво и непрофессионально.

Я всегда уважал в людях умение признавать свои ошибки и особенно идти первым на контакт, так что с легкостью ответил тем же.

— Радует, что мы смогли понять друг друга, — завершил все эти расшаркивания итальянец. — Я вот почему звоню, Назарий, у меня для вас есть дело.

— Внимательно вас слушаю, — опять же стараясь не показать своих эмоций, сказал я.

— Дело немного странное, но мне почему-то кажется, что вам к такому не привыкать, слишком уж у вас получается специфичный профессиональный уклон.

Заявление спорное, и в другое время оно бы меня задело, но не сейчас, так что спокойно слушаем дальше.

— Суть дела в том, — продолжил Майкл, — что время от времени со мной связывается один богатый и очень эксцентричный человек. Он заказывает оценку своего нового приобретения, но не описывает, что именно нужно будет оценивать, и отказывается привозить объект к нам в галерею. К тому же общение с этим человеком оставляет очень специфический привкус. Я не эмпат, но, честно говоря, меня от него бросает в дрожь. Поэтому я каждый раз отказываюсь, и каждый раз он поднимает цену, что настораживает меня еще больше.

— А как же ваши товарищи по профсоюзу? — из чистого любопытства поинтересовался я.

— Поверьте, их он пугает еще больше.

— Личность известная или человек прячется под псевдонимом?

— Более чем известная. Это некто Джозеф Карлайл. Думаю, вы найдете информацию о нем даже в Википедии, так что не стану затягивать разговор. Сегодня он опять вышел на связь и предложил семьдесят тысяч франков за оценку произведения неизвестной направленности. Я снова хотел отказаться, но тут вспомнила о вас и подумал, что это будет отличным поводом снова наладить наши, так сказать, треснувшие отношения.

— Он хочет, чтобы оценщик явился к нему в указанное место, причем в одиночку?

— В первом нашем разговоре были озвучены именно такие условия. Мне хотели еще и глаза завязать. Затем он сам предложил возможность сопровождения одного охранника.

— Любопытно, — задумчиво выдал я. — Могу я взять пару десятков минут на размышления?

— Конечно, Назарий, жду вашего звонка.

Блин, кажется, Иваныч прав: все у меня как-то наперекосяк. Ну вот почему это не обычный заказ за небольшие деньги, а сразу хороший куш, но с таким запашком, что аж в носу крутит? Не случись эта нелепая полубандитская разборка, можно было бы вызвонить Косаря, и он пробил бы для меня, нет ли там чего совсем уж мутного. Иваныча такими вопросами трогать точно не стану. Остается лишь один вариант, если, конечно, вообще соглашаться. Нужен туз в кармане.

Я набрал номер Йохана.

— Здорово, Херсир, — поприветствовал я скандинава, когда он ответил на вызов.

— О, Назар, давно не виделись. По делу звонишь или так, поболтать?

— Ну вот такой я нехороший человек, что звоню, только когда припечет, а не чтобы пригласить славную компанию на десяток-другой кружек доброго эля.

— Да ладно, — добродушно отреагировал на мои покаяния здоровяк. — Сами все в заботах, как собака в блохах.

— Даже боюсь спросить, где ты таких собак находишь, в наши-то просвещенные времена. Насчет забот: вы сильно заняты или сможете отвлечься на вечерок?

— Тебе нужна вся команда? — посерьезнел наемник.

— Если честно, то нет. Как насчет отпустить со мной Дверга на пару часов, скажем, за двадцать пять кусков франков? Это если он просто постоит и позевает от скуки, а если будет заварушка, то заплачу пятьдесят.

Я решил не жадничать. Если все это подстава, сдеру себе компенсацию либо с наглого клиента, либо с итальянца. В Женеве вира дело привычное и практически главный хлеб местных адвокатов.

— Сделаем по-другому, — внес свои коррективы Йохан. — Если будет только зевать, просто накроешь нам стол в «Старом хевдинге». Ну, а если случится заварушка, выдашь ему четвертак для успокоения нервов.

Я, честно говоря, не знал, что и ответить на этот аттракцион невиданной щедрости. Прозорливый наемник тут же понял, к чему такая пауза:

— Ты не подумай, это не ответная услуга за твою помощь. Мы все помним и, если будет туго, не подведем. Просто скидка как первому клиенту, причем принесшему нам удачу, а это дорогого стоит.

— Ну если скидка, да еще и первому клиенту, тогда с удовольствием воспользуюсь.

— Дело сегодня вечером? — Предводитель наемников снова сменил тон на деловой.

— Точно еще не знаю. Через двадцать минут сброшу всю информацию.

Созвонившись с коллегой, а затем снова с Йоханом, я полностью утряс все нюансы. Оставалось только подождать четыре часа и наконец-то удовлетворить и мое и Майкла любопытство. Главное, чтобы наш совместный и не совсем здоровый интерес не вылез боком мне одному, ну, и еще одному неугомонному поляку. Дело, конечно, до предела мутное, но такие деньги на земле не валяются. К тому же наладить контакт с человеком, который может либо открыть, либо закрыть перед моим носом дверь к большим заказам на высшем уровне рынка произведений искусства, дорогого стоит.

Времени на подготовку было предостаточно, но это не значит, что можно тратить его понапрасну. Так что я сразу полез в интернет за информацией. И действительно, долго искать сведения о Джозефе Карлайле не пришлось. Википедия без проблем предоставила мне статью о наследнике нефтяной империи, пытавшемся сочетать управление компанией и карьеру художника. Как живописец он ничего особенного из себя не представлял и, скорее всего, именно поэтому перешел к менее требовательной форме инсталляций и даже перформанса. Я хоть и погрузился с головой в мир искусства, но если первый вариант еще как-то понимал, то любителей сотворить с собой что-нибудь эдакое, желательно извращенное, и называть это искусством принять пока что не мог. Возможно, в будущем во мне что-то изменится, но, честно говоря, что-то побаиваюсь я таких перемен.

Жизнь моего нового клиента резко изменилась после того, как он понял, что является латентным магом. Недолго думая, новоиспеченный волшебник продал часть акций компании и переселился в Женеву. На этом общедоступные сведения о данном персонаже заканчивались. Я залез на закрытый сайт, доступ к которому мне предоставил Бисквит, но ничего особенного там тоже не обнаружил. Женевская светская хроника предоставила лишь скупые сведения о загулах богатенького буратино, но тут этим никого не удивишь. Скорее, редкие скандалы выглядели не особо впечатляюще для того, кто считает себя мастером перформанса. Значит, он старается скрывать свои творения. Моя паранойя усилилась, но при этом любопытство разгорелось еще сильнее.