– Что у тебя за привычка, держать гостей на пороге? – пробурчал мой неофициальный шеф, даже не думая здороваться.

А вот его спутник вежливо приподнял свой котелок и поприветствовал меня на общем:

– Добрый день, уважаемый Назарий Аристархович.

– Добрый, – немного ошарашенный таким вежливым поведением представителя этой специфической расы, ответил я.

Пока я рассматривал незнакомца, Иваныч, недолго думая, прошел мимо меня и сразу направился к бару. На гостевой регулируемый стул он садиться не стал, а обошел барную стойку и начал копаться в моих алкогольных запасах. Из-за стойки была видна только верхушка его бурой лысой головы. Свой котелок он бросил на столешницу рядом с тростью.

– О, – заявил гоблин, забираясь на барный стул хозяина и выставляя перед собой бутылку моего самого дорогого коньяка. Компанию ей составили три пузатых бокала. – Присаживайтесь, – полным радушия голосом предложил он и указал на два гостевых стула.

Я мог бы разозлиться, но почему-то подобные выходки моего псевдоначальника давно не вызывали ни злости, ни даже раздражения. Было в нем что-то, что не давало обижаться на все его закидоны, даже весьма резкие. Не чувствовал я в них намерения ни оскорбить, ни унизить. Поэтому просто решил игнорировать, а со временем и вовсе привык. Его компаньон снова удивил меня адекватностью. Он не воспользовался предложением самозваного хозяина, а посмотрел на меня.

– Прошу, – с вполне искренней улыбкой повторил я слова Иваныча.

Мы уселись у барной стойки, и после небольшого регулирования стульев наши головы оказались практически на одном уровне. Так беседовать было значительно комфортнее. Иваныч продолжал играть роль хозяина и собственноручно разлил коньяк по бокалам. Мало того, он тут же принялся копаться в недавно оборудованном мною уголке для варки кофе.

А вот это мне уже понравилось. В искусстве приготовления горячего напитка мне с гоблином точно не тягаться. Пока закипала турка, мы выпили по первой порции коньяка. Точнее, я пригубил, а оба гоблина просто выплеснули содержимое бокалов в свои раскрытые пасти.

Ничего, и к этому зрелищу можно привыкнуть.

Чуть позже, закончив с приготовлением кофе, Иваныч тоже перешел к делу.

– Я так понимаю, ты уже знаешь, что Кукольника мы взяли живым.

В ответ я лишь кивнул головой. Действительно, Бисквит отчитался по поводу операции захвата, причем больше всего он порадовался тому, что никто из его родичей в штурмовой группе в этот раз не пострадал. Но подробностей я не дождался. В принципе, для себя я это дело уже закрыл, в том числе пообщавшись с Заряной. Она довольно пылко заявила, что цыган реально собирался ее убить, а вот глаза девушки говорили о том, что она врет. Это был наш последний совместный вечер. Нет, я не обиделся на ее ложь и то, что можно было бы считать подставой. Просто понял – если чувства и были, то они выцвели и разошлись по швам, как не очень качественная одежда от резкого рывка судьбы.

– Эй, ты там не уснул? – оторвал меня Иваныч от слишком уж философских размышлений.

– Нет, – встрепенулся я. – Так что там насчет Кукольника?

– Сидит, зверек, в комнате с мягкими стенами. Окончательно двинулся кукухой. А все потому, что, убегая от твоего ангела, тени из разорванного голема все разом протиснулись в свой мир именно через слишком тоненький канал – разум твоего дружка.

– Ну, если он и дружок, то наш общий, – не остался я в долгу и тут же сменил тему: – Вы узнали насчет Академии?

Покосившись на второго гостя, я не стал разворачивать вопрос, а вот Иваныч решил не церемониться:

– Узнал. Там все чисто. Это просто его больная фантазия нашептала. Никакой педофилии в Академии нет. – Заметив мои сомнения, инспектор добавил с блеснувшей во взгляде сталью уверенности: – Я проверил. Лично.

– Ну и ладно, – покладисто согласился я, а затем еще раз с особым выражением посмотрел в сторону гостя.

– Знакомься, – перешел Иваныч к тому, что должен был сделать еще в самом начале. – Это фор Симеон, лучший предсказатель нашего народа.

– Приятно познакомиться, – с удивлением выдавил я из себя.

Насладившись недоумением в моем взгляде, инспектор добавил пару фраз, которые вызвали уже целую бурю противоречивых эмоций:

– Благодаря уважаемому фор Симеону на тебя была объявлена охота. Надеюсь, не забыл свои приключения в Черном городе?

Ответить хотелось очень многое, но я лишь глубоко вздохнул, даже не став кивать в подтверждение того, что помню все, особенно как морлок цапнул меня за ногу.

– Сема, начинай, – словно конферансье в цирке, провозгласил Иваныч.

– Уважаемый Назар Аристархович, – на хорошем русском, но все же не таком чистом, как у Иваныча, торжественно заявил гость. – Позвольте мне от себя лично и от высшего совета моего народа принести вам извинения за это недоразумение. Так уж вышло, что очень четкие пророчества указывали на то, что вы тесно связаны с действиями, которые могли принести и нашему, и вашему народу множество горя. Я ошибся лишь в одном – нужно было поставить знак плюс. Минусом оказался Кукольник, а вы тем, кто встал на его пути и…

– Все, прекращай, – вдруг прервал Иваныч велеречивые излияния своего сородича. – Ты еще речь толкни о дружбе народов и нашем общем светлом будущем. Нет чтобы сказать, что вы вместе с этими старыми жабами обделались, и по мелкому и по-крупному.

Я не до конца уверен в проявлении эмоций гоблина, но мне показалось, что мой куратор был в нешуточной ярости.

– Давай переходи к плюшкам.

Фор Симеон сдавленно квакнул, но все же выполнил явный приказ инспектора:

– Назарий Аристархович, за причиненные неудобства вам от совета полагается компенсация.

О, а это уже что-то интересное!

Увы, моя радость была недолгой.

– Посоветовавшись с вашим куратором, мы решили выкупить для вас этот дом.

Покосившись на Иваныча, я увидел, что он оскалился всеми своими пятью десятками мелких клыков. Даже не сомневаюсь, что гоблин прочитал на лице мое разочарование. Мало того, он его ждал и даже планировал.

Конечно, все это очень хорошо. Даже круто, но еще меня порадовала бы серьезная сумма, которая избавит от необходимости считать каждый франк. Впрочем, дареному коню в зубы не смотрят, а дом для меня стал не просто жильем, а крепостью и хорошо защищенной норкой, где можно отдохнуть и душой, и телом, особенно под присмотром заботливого ангела. Так что подарок царский, особенно учитывая, как дорого стоит жилье даже в Сером городе! А на комфортную жизнь я и сам заработаю.

Поборов в себе мелочное желание попросить еще немножко деньжат наличными и порадовавшись расстройству моего куратора, я лишь кивнул и сухо сказал:

– Извинения приняты.

Мы с мелодичным перезвоном столкнули наши бокалы, как бы подтверждая сделку и аннулирование взаимных претензий. Если честно, гоблины не такие уж плохие ребята, да и Женева, что Серая, что Черная, пусть и не совсем безопасное место, но жить здесь интересно. Осталось узнать, что там в самом центре – Белом городе. Уверен, все еще интереснее и опаснее. Но это дело будущего, а пока можно насладиться хорошим напитком в приятной компании, да еще в собственном доме.

— Слушай, Франсуа, ты уверен, что это место полностью безопасно?

— Конечно! — беспечно улыбнулся невысокий, в меру упитанный мужчина с мягкими чертами лица. — Я здесь уже бывал, и ничего страшного со мной не случилось.

Любой сторонний наблюдатель, имеющий хоть какой-то опыт жизни в Женеве, вполне разделил бы беспокойство спутника слишком уж уверенного в себя Франсуа. Нижние уровни человейника Артур — это совсем не то место, где стоит вести себя беспечно, но провожатый по-прежнему не выказывал ни тени беспокойства:

— Андре, поверь, все, что я тебе обещал, ты получишь сполна, и мы спокойно вернемся в Серый город.