– Я никогда не подставлял своих клиентов и не собираюсь этого делать, – заговорил он тоном подозреваемого на допросе. – Бабки очень люблю, но не настолько, чтобы из-за них делать гадости людям, особенно тем, кто мне симпатичен. А вы, ребята, мне нравитесь. В общем, клянусь, что никогда и никому не открою ваших тайн. Конечно, из меня их можно выбить, но даже этого куска серебра хватит, чтобы княжьи холопы вытрясли из вас душу. Поэтому скрывать остальное не вижу смысла.

Закончив свою пламенную речь, Барабаш тут же закрылся, но мне хватило времени, чтобы понять, – он полностью искренен. Конечно, не факт, что сейчас меня не водят за нос с помощью какого-то хитрого артефакта, но это уже паранойя, причем вредная.

– Хорошо, – согласился я и вернулся к шкафу, предварительно отдав артефактору обруч.

В этот раз Барабаш обошелся без матов, но минут пять глубоко дышал, глядя на горку оплавленного металла, которая была больше предыдущей раз эдак в шесть.

– Ладно, – осторожно, словно не желая расплескать лишние слова, сказал артефактор – Я, конечно, смогу увеличить производство и подтянуть клиентов, но такой объем будем продавать лет пять.

Если честно, пессимизм артефактора я не разделял. Спешить мне некуда. Да что уж там, даже зарплата станционного смотрителя вполне устраивала.

– И на сколько все это потянет? – нетерпеливо спросил Гена.

– Ну, навскидку, тысяч четыреста с хвостиком. Хотя…. – осекся он и, выудив из горки не до конца оплавившийся кусок, сунул его между стержнями.

Деталь ожидаемо зависла в воздухе. Пара манипуляций – и оплавленные усики отделились от ставшего идеальным маленького шарика.

– Может, даже до половины лимона дотянем, – после минуты молчания сказал он.

– Что-то ценное? – уточнил я, с трудом придя в себя после озвученной суммы.

Оно и неудивительно, ведь это больше, чем моя зарплата смотрителя за десять сезонов!

– Не особо, – отмахнулся артефактор. – Я такую же штуку могу склепать, причем потратив раза в четыре меньше истинного серебра. – Но иметь в доме конденсатор работы запредельцев считается очень крутым. Так что цена его взлетает до небес.

– А как же княжьи люди?

– Ерунда, – отмахнулся Барабаш, – запредельского антиквариата у нас тут как грязи. А вот самодельные слитки или лом чистого металла вызовут вопросы. Можно, конечно, наделать сплавов, но цена серьезно упадет.

– Ладно. – Под погрустневшим взглядом артефактора я аккуратно сгреб львиную долю металла в мешочек и спрятал в шкафу. Вместо него достал еще один сверток. – Что скажешь насчет этого?

Не менее театрально, чем представляя истинное серебро, я открыл взору артефактора увитый блестящими рунами пистоль, очень похожий на кремневый аналог.

Увы, реакция Барабаша меня разочаровала.

– Бесполезная штука. Только в переплавку.

– В смысле? – Это заявление повергло меня в шок.

Я ведь надеялся, что удастся снять привязку и самому научиться пользоваться этой наверняка убойной вундервафлей. Ну или в крайнем случае выручить за нее неплохие деньги.

– В прямом, – продолжал печалить меня артефактор. – Это оружие истинных. Так что покупателя искать долго. Новье, поэтому коллекционерам оно без надобности. Тысяч пять, не больше.

– А если самому…

– Забудь, – отмахнулся Барабаш. – Ни у тебя, ни у меня нет и никогда не будет такого резерва силы, чтобы запитать эту штуку.

Во время всего разговора, даже в моменты крайнего удивления парень не забывал таскать из лукошка вкусняшки от тетушки Пин. Дядюшка Чхан такими мелочовками заниматься брезгует. В итоге корзинка скоро показала дно. Даже Гена мало что успел прибрать к рукам.

Да уж, этот рыжий – не дурак поесть, хоть и худой, как гончая.

– Ладно, последний вопрос – и пойдем ужинать, – заявил я, хлопнув ладонью по столу.

– О, – оживился Саня, – ужин это хорошо.

– Такое впечатление, что ты неделю не ел, – проворчал Гена, заглядывая в пустое лукошко.

– Такой вкусноты не ел уже пару месяцев, – в тон ему ответил артефактор.

– И куда ты столько денег сливаешь? – с невинным видом спросил я, хотя и понимал бестактность подобного вопроса.

– Надо знать места, – весело оскалился он в ответ.

Действительно надо узнать. Если у нашего нового друга есть проблемы с утечкой денег, то эти проблемы вполне могут ударить и по нам, несмотря на все его клятвы.

– Так что там с вопросом, который мешает нам перейти к ужину? – нетерпеливо поинтересовался Барабаш.

– Что ты знаешь о наручах опричника, с которыми можно пройти ритуал боевого братства?

– Ни фига себе вы замахнулись! – удивленно вскинул брови Барабаш. – Не, чуваки, тут я вам не помощник. Нужно либо шерстить коллекционеров, но там вообще запредельные цены, либо идти в Горхран к Хомяку. Ты вроде с ним знаком. Там денег нужно не так уж много, но без весомых рекомендаций с тобой даже разговаривать не станут. Особенно не стоит упоминать знакомство с такими штамповщиками, как я.

– Понятно, – кивнул я без особой радости, но и без разочарования, потому что определенные связи у меня все же имелись.

Правда, эти связи еще нужно укрепить перед использованием.

– Ну а если пройдете ритуал, то боевых артов я вам наклепаю сколько душеньке угодно, если не жалко серебра.

– Добро, – решительно свернул я разговор. – Пошли, накормим тебя, болезного.

– Это хорошо, – заулыбался артефактор. – А медовухи еще нальете?

– Ведь же вроде умный парень, а такой наивный, – приобняв артефактора, с горестным вздохом сказал Гена. – Ты своей открытостью и простотой только что потерял шанс на умасливание медовухой. Надо было попыжиться еще пару дней, а теперь все – для друзей у нашего барина есть только пиво.

Супруги Чо как всегда были на высоте, и наш новый друг только мычал от удовольствия, набивая брюхо. Даже пиво вместо медовухи не портило ему аппетит. Тем более пиво в Бесшабашке варили свое и развозили по заказчикам в деревянных бочонках с краниками. И должен сказать, было оно даже получше того, что варили староверы в Протасовке.

Я уже подумал, что на этот вечер сюрпризы закончились, но Барабаш все же сумел удивить меня:

– Кстати, Никита, ты не передумал плавить приворотный артефакт? А тот тут образовался очень интересный клиент.

– Настолько интересный, что мне захочется поступиться принципами?

– Вполне возможно. – Саня хитро прищурился. – Ты знаешь Шаталину?

– Анну Борисовну? Главного юриста городской управы? – действительно удивился я.

– Угу, – с набитым ртом подтвердил артефактор. – Пару недель назад она спрашивала такую штуку у одного моего знакомого.

– А как же ваша хваленая конфиденциальность? – нахмурившись, спросил я.

– Так не было сделки. А Клепа знал, что подобная вещь побывала в руках. Я же сказал ему, что кому ни попадя владелец арту не отдаст.

– И можно подумать, она вот так вот запросто явилась к подпольному артефактору и представилась? – не унимался я, помня ум и находчивость этой удивительной женщины.

– Порой недары бывают так наивны, что диву даешься, – небрежно отмахнулся Барабаш. – Думают, если нацепить браслет блокировки, то опытный артефактор не считает информацию с инди-чипа?

Внезапно Барабаш встрепенулся и с трудом проглотил недожеванный кусок:

– Только это, не сдавай ей Клепу. Мне слава стукача не нужна.

– Вот и болтал бы меньше, – жестко сказал я, но затем смягчил тон: – Не переживай. Постараюсь спустить это дело на тормозах. Шаталину все же предупрежу, чтобы впредь была осторожней.

Артефактору такой расклад явно не понравился, но крыть ему было нечем. Впрочем, вкусный ужин в приятной компании быстро развеял его хандру.

Сила привычки у людей очень велика, и каждый раз на новом месте мы пытаемся воссоздавать традиции, повторяющие уклад старого места. Вот и сейчас, просыпаясь, я услышал приглушенные звуки тренировки во дворе. Мое нежелание присоединяться к этим неугомонным спортсменам тоже стало даже не традицией, а принципом.