— Слушаю вас внимательно, дражайший шеф.
— Ты чего такой довольный? — настороженно спросил гоблин, и я даже через разделяющее нас расстояние почувствовал зарождающееся в нем желание нагадить мне, дабы испортить хорошее настроение.
— Просто рад вас слышать. Может, даже соскучился, — все же не удержался я от подначки.
— Сходил бы ты к психиатру, залетчик. Другие, когда я с ними разговариваю таким тоном, стараются быть ниже воды и тише травы, а ты почему-то нарываешься.
— Наоборот.
— Что «наоборот»? — не понял гоблин.
— Ниже травы и тише воды, — исправил я ошибку, которую гоблин сделал в цитировании русской поговорки.
— Говорю же, ты больной, поэтому вечно и влипаешь в неприятности.
— Что я опять сделал не так? — Заявление гоблина заставило меня напрячься.
Неужели действительно где-то снова накосячил?
— Как ни удивительно, ты-то тут как раз ни при чем. Сейчас вышлю геотег. Ты мне нужен. И не вздумай где-нибудь заблудиться. Руки в ноги и все такое, — теперь уже правильно выразился Иваныч и тут же озадачил вопросом: — Кстати, я так и не понял, почему это ниже травы и тише воды? Ведь когда кто-то хочет быть незаметным, он опускается ниже уровня воды, а когда хочет подобраться к жертве посуху, то должен вести себя тише травы.
Вот и что ему ответить? Тяжелее всего общаться с Иванычем именно по телефону. Когда смотришь на невысокого гоблина, то понимаешь, с кем имеешь дело, и реагируешь соответственно. А вот без визуального контакта никак не удается отделаться от мысли, что общаешься с человеком.
— Ты там уснул, что ли? — прервал мои размышления гоблин.
— Нет, не уснул. А почему так с травой и водой, понятия не имею. В реке не прятался и по траве ни за кем не ползал. В городе вырос. Мне все это было без надобности.
— Ох, Назарий, вот как ты умудряешься быть таким неоднозначным?
— Да что опять не так?!
— Почему, когда от тебя ничего не ждешь, умудряешься приносить огромную пользу, а когда позарез нужна твоя помощь, то нет более бесполезного существа в этом городе?
Я, конечно же, захотел выдать что-нибудь едкое на такое несправедливое обвинение, но Иваныч, по своему обыкновению, уже прервал связь.
— Вот жаба мерзкая, — ругнулся я и тут же посмотрел на экран телефона, дабы удостовериться, что он меня не слышит.
Из-за внутреннего бунтарства и, как изволил выразиться особый комиссар, тяги к залетам я порой не мог удержаться от троллинга своего куратора. Но злить гоблина по-настоящему — это дело действительно опасное.
Телефон тренькнул, сообщив о получении фрагмента карты города с геотегом. Сначала я даже подумал, что перепутал сообщения и открыл позавчерашний от Бисквита. Присмотревшись, все же понял, что метка стоит не на кафе, где он меня ждал, а именно на «Золотом павлине».
— Даже так? — буркнул я себе под нос и начал быстро собираться.
Настроение окончательно испортилось в предчувствии неприятностей, причем грозящих не мне, а Бисквиту. То, что Ивановичу нужен кто-то для поиска тайников в месте, где работает подружка орка, ничего хорошего не предвещало.
«Убер» прибыл достаточно быстро, и через пятнадцать минут я уже выходил на площади перед зданием ночного клуба. Судя по тому, что вокруг не было оцепления жандармов и всяких там ленточек на дверях, Иваныч решил провернуть все без лишней шумихи. Лишь когда я вошел внутрь, увидел парочку знакомых жандармов-людей с усилением в виде закованного в артефактную броню орка. Забрало на шлеме здоровяка было закрыто. Впрочем, никого из групп быстрого реагирования я толком не знал.
Для посетителей было еще рановато, так что в вестибюле, кроме жандармов, никого не было. Кивнув знакомым людям, я увидел в ответ жест одного из них, указывающий в боковой коридор. Этот проход вел в подсобные помещения, а затем по лестнице вниз, в подвал.
Чем дальше, тем хуже. Дело явно приобретало неприятный душок. Неужели подружка орка действительно замазана в убийствах? Если это так, то Бисквиту несдобровать, поэтому мне нужно быть максимально аккуратным, чтобы не подставить друга. Хотя где-то на краю сознания вертелась мысль, что мое нынешнее появление здесь и давешний скандал с этой странной птичкой могут быть как-то связаны.
Все досужие мысли вылетели из головы, как только я спустился в сам подвал. Здесь было на что посмотреть и чему подивиться. Кто бы мог подумать, что под легкомысленным кабаре слеш публичным домом окажется самая настоящая операционная. Причем обставлено все было, как говорится, богато, но не в плане шика, а в медицинском понимании. Кроме двух операционных столов со всеми этими специализированными лампами, инструментальными столиками и всяко-разной аппаратурой, включая дефибриллятор, у правой стены стояли несколько зловещего вида холодильников. И это все наводило на самые неприятные мысли.
Внизу меня встретила довольно странная компания. Впрочем, смотря с чем сравнивать. Кроме парочки штурмовиков-орков и трех гоблинов, среди которых выделялся своим костюмом Иваныч, а также мышоура Тик-туна, я увидел сидящую на стульчике Лорикет. Сейчас она надела шелковый халат, практически скрыв весь пух и перья. Наручников на девушке не видно, но, в принципе, это ничего не значило.
— Чего так долго? — пробурчал Гоблин, подходя ближе. Кто бы сомневался, что начнет он с упреков. — Нужно, чтобы ты поискал тайники. А еще попробуй ощутить то, что ты называешь энергией разрушения.
— На предмет? — постарался я потянуть время разговором, чтобы немного прийти в себя. Ситуация крайне странная, к тому же напрягали злобные взгляды, которые бросала на меня Лорикет.
— Я хочу знать, разделывали ли здесь людей, как скот, или действительно просто проводили пластические операции.
— Простите, Иван Иванович, но, по-моему, вы меня переоцениваете. — Не обратив внимание на его фырканье, я продолжил: — Ваши эксперты для этого подойдут куда лучше.
Шагнув ближе, гоблин снизил голос до едва различимого шепота, явно чтобы его не услышала Лорикет:
— Ничего они не нашли. Здесь все стерильно, как в хорошей больнице. Давай, докажи мне, что ты не настолько бесполезен, как я думаю.
Больше всего в этой жабе бесило то, что иногда он отдает приказы словно команду «фас». Но именно в такие моменты перечить ему почему-то не хотелось. Обычно он так груб, только когда ситуация задевает его за живое. Мало того, я ощутил от него дуновение энергии разрушения.
Кто бы сомневался, что гоблин является тем еще душегубом. Мой дар постепенно раскрывал все новые грани, и я пока не понимал, как к этому относиться.
Решив оставить самокопание на более подходящее время, я покосился на пытающуюся изображать из себя Снежную королеву Лори. Знать бы, чем именно она или те, кто за ней стоит, так разозлили гоблина.
Выйдя на середину помещения, я встал как раз между двумя операционными столами и прикрыл глаза. Глубоко вдохнул и постарался по максимуму активировать свой дар. Уже даже приготовился ощутить разлитый вокруг мрак энергии разрушения, а возможно, даже впитать отголоски чужих мук, но ничего не почувствовал. Абсолютно. В энергетическом плане помещение было настолько же стерильно, как и в физическом. Я еще толком не разобрался, появляется ли энергия разрушения из-за мучений погибающих людей или просто от самого факта убийства. Был, конечно, вариант, что люди могли умереть на этих столах под наркозом, но, скорее всего, это все равно оставило бы следы.
Ладно, если с этим не получилось, перейдем ко второй части представления. Все еще пережигая Живую силу из своего запаса для подпитывания дара, я медленно подошел к стене, а затем двинулся по периметру помещения. Не знаю, как насчет остального здания наверху, но подвал облицовывали мышоуры, и это немного упрощало задачу. Стены в плане энергии творения были абсолютно нейтральны, поэтому практически сразу уловил отклик за ничем не примечательной поверхностью между двумя холодильными шкафами.
Когда двигался по периметру, смотрел под ноги через прикрытые веки, а сейчас открыл глаза полностью и глянул на Лорикет. То, что увидел, мне совершенно не понравилось. Она наверняка поняла, что я обнаружил тайник, но при этом почему-то не расстроилась, а, наоборот, зловеще улыбнулась.
