Наблюдая за мной, Мясник заорал какую-то странную тарабарщину, а затем почему-то застыл с широко раскрытыми от удивления глазами. Это и дало мне такие нужную пару секунд форы.

Стрелять пришлось навскидку, что не обошлось без последствий. Неожиданно быстро отошедший от удивления Йохан уже прыгнул ко мне, в невообразимом пируэте уходя от пули. И откуда в нем столько прыти?!

Казалось, время застыло, и я прекрасно рассмотрел злорадную улыбку Мясника, но не испугался, а ответил на нее не менее ехидной.

На то, чтобы щелкнуть переключателем и повторно нажать на курок, ушло меньше секунды. Сухо треснул разряд, угодив в грудь Йохана. Задергавшись еще в полете, он рухнул на камни в паре метров от меня. Но в момент поражения молнией на его груди вспыхнули какие-то амулеты, так что убить эту мерзость не удалось. Придется добивать.

Мельком оглянувшись на Мирана, сцепившегося с одержимым орком, я с каким-то леденящим спокойствием достал из подсумка пулю и зарядил паромет.

— Ты не сможешь, — захрипел все еще скрученный судорогой Йохан.

В чем-то он был прав, стрелять в пылу боя — это одно, а вот так, осмысленно и хладнокровно перечеркнуть и его, и свою жизнь действительно тяжело.

Но выбора-то у меня все равно нет. Если его не добить, мне точно не выжить, разве что с перспективой стать одержимым или чем-то похуже. А так получится утащить его с собой. В общем, ничего героического, простой расчет.

— Давай посмотрим, — с кривой улыбкой предложил я и нажал на курок.

Содержимое черепа моего бывшего подзащитного выплеснулось на камень, и он затих. Со страхом прислушиваясь к своим ощущениям, я вновь зарядил паромет, и очень даже вовремя. Соперник Мирана внезапно обмяк. Старый гарпунер мельком взглянул на бездыханное тело у моих ног и потянулся за тесаком.

— Это твой выбор, — с отрешенностью обреченного сказал я и выстрелил.

Пуля попала ему в грудь, но этого было достаточно. Мирана откинуло назад. Чуть подергавшись, он затих.

Как и сцепившийся с Мираном орк, его родичи попадали как подкошенные, а вот тела троицы телохранителей-людей даже сквозь беспамятство начало корчить от диких болей.

Я прикрыл глаза в ожидании прихода скорого возмездия за «предательство» и… ничего не почувствовал. Что за ерунда?

Покорчившись, телохранители затихли, а я по-прежнему чувствовал себя довольно сносно. Выуженный из-за пазухи кулон на ощупь был совершенно таким же, как и до этого.

— Ничего не понимаю.

— Что ты там ворчишь? — подала голос Зарха. — Может, освободишь меня? Или будешь ждать, пока истеку кровью?

— Сейчас, — отбросив лишние мысли, сказал я и подбежал к покосившейся колонне.

Черт, и что мне делать? Толстые веревки глубоко впились в плоть орчанки. К тому же ее кожа была сильно изрезана и обильно кровоточила.

— Режь, — прорычала орчанка, но как-то совсем слабо.

Именно ее слабость и придала мне сил и решительности. Проще всего было воспользоваться ножом Мясника. От его вида Зарха задергалась, но быстро взяла себя в руки.

— Режь!

Мои не совсем ловкие действия вызвали новые струйки крови и ругань девушки, но этих слов я, к счастью, не понимал. Затем мы совместно заклеивали порезы, истратив все мои эльфийские примочки, за которыми пришлось спускаться на обжитой уровень подземелья. Наконец-то кровь удалось остановить, и, казалось бы, можно облегченно выдохнуть, но не тут-то было.

— Тебе срочно нужно уходить, — чуть полежав с закрытыми глазами, сказала Зарха.

— Куда? — удивился я. — И, главное, зачем?

— Когда сюда придет мой отец, он будет вынужден убить тебя.

— Не понял…

— Ты совсем тупой?! — не выдержала орчанка. — Отец дал клятву защищать сына Гарпуна, а если не сможет, то отомстить за него.

— А то, что этот сынок оказался монстром и убийцей его соплеменников, к тому же мучителем родной дочери, ничего не значит?!

— Не значит, — устало сказала Зарха и горько улыбнулась. Самих губ за маской видно не было, но все и так понятно по глазам. — У тебя есть один шанс — уйти в степь. Я сумею убедить отца послать погоню в другую сторону. Так он не нарушит клятвы, но и не совершит подлости в отношении друга клана.

— И долго мне прятаться?

— Не прятаться, а уходить в город. Снять с отца клятву может только совет старейшин племени. Я уверена, что так и будет, но совет соберется только через шестнадцать восходов, и никак не раньше. Твой защитный амулет так долго не продержится.

— Вот уж о чем я беспокоюсь меньше всего. Мне не пережить даже одной ночи в степи. Или ты забыла о духах?

Явно заметив пробивающуюся в моем голосе панику, Зарха накрыла мою руку своей ладонью:

— Духов можешь пока не бояться. Ты за короткий срок сломал три кости, так что они будут шарахаться от тебя, как от марука. — Заглянув мне в глаза, она добавила: — Я буду помнить тебя, человек, но тебе нужно спешить.

— Куда спешить?! — разозлился я. — Забудем на секунду обо всех опасностях степи, которые мне совершенно неизвестны. Подумай, сколько мне нужно пройти. Мало того что мы несколько часов ехали к вам на твирах, так клан еще целый день переходил на новую стоянку. Я тупо потеряюсь в вашей…

— Успокойся. Все не так страшно, как кажется. Клан ушел от базы горожан не слишком далеко, да и заблудиться тебе не удастся, даже если захочешь. Принеси мои вещи.

Нож Мясника окончательно превратил одежду Зархи в лоскуты, но это ее не беспокоило. Порывшись в поясной сумке, орчанка достала нечто, отдаленно похожее на грецкий орех.

— Отец поймал меня в самом начале побега и забрал все вещи, но кое-что осталось. Вот, — протянула она мне орех. — Это Кусака. Открой.

Взяв орех в руки, я внимательно осмотрел его и понял, что это сделанная из скорлупы маленькая шкатулка. Легко открыв ее, я отшатнулся, потому что изнутри вылетел блеклый сгусток света. Он начал кружиться вокруг меня, а затем рванул в темноту.

— Теперь закрой и открой еще раз, — продолжила выдавать инструкции Зарха.

После того как шкатулка открылась повторно, дух-светляк вынырнул из темноты и спрятался в орех.

— Кусака приведет тебя к посту горожан, а дальше действуй уже сам.

— А как оно работает? — дал я волю проснувшемуся любопытству.

— Когда шаманы отправили очередного духа следить за постом горожан, я натравила на него Кусаку. Просто открыла коробочку и мысленно приказала ему укусить духа. Теперь он сможет найти духа-соглядатая, где бы тот ни находился.

— И откуда у духа могут взяться зубы?

— Не знаю. Так мне сказал дедушка, когда дарил Кусаку, — устало вздохнула Зарха. — Уходи. Тебе пора.

Видя, что девушка слабеет, я забеспокоился:

— А ты как?

— Неужели ты думаешь, что наши шаманы не заметили, что натворил здесь этот урод? Наверняка сейчас они и половина наших воинов уже идут сюда. Так что поспеши.

Ну и как нормально попрощаться с орчанкой, толком не зная их обычаев? Зарха подобными рефлексиями не страдала и просто сильно оттолкнула меня. Ладно, обойдемся без соплей.

Тут у меня возникла еще одна дилемма, благо что Зарха устало прикрыла глаза и не видела, как я начал обыскивать труп Мирана, а также снимать амулеты с голого Йохана и шарить в его сброшенных в кучу вещах.

В принципе это не мародерство, а сбор законных трофеев, но откуда мне знать, какие у орков традиции в этом плане. Хотя, возможно, они вообще с побежденных врагов скальпы снимают.

Среди трофеев было достаточно всякой мелочи, так что приходилось перебирать, особенно учитывая, что мне еще предстоял немалый путь по степи. В кучку нужных вещей ушли продукты, все найденные амулеты и магический фонарь, который был лишь вдвое больше закрепленного на пистолете молниевика, при этом давал достаточно света.

В плане денег было совсем туго — другие телохранители не отличались богатством, а Миран успел поиздержаться. Что касается Сынка, то у него монет не оказалось вообще.

Отягощаться лишними вещами было бы неразумно, так что из оружия я взял только трехствольный средний паромет Мирана — мало ли что меня ждет в степи, а три выстрела без перезарядки все же лучше, чем два. Сумочка с пулями более серьезного калибра, чем у моего пистолета, удобно разместилась на поясе рядом со своей копией.