Если честно, сама церемония награждения прошла для меня как-то смазанно. Речи царедворцев и даже самого императора были пустыми и напыщенными. Я лишь сумел понять, что орден Архистратига Михаила был выдан мне как выдающемуся борцу с нечистью.

Странно было слышать слово «нечисть» от людей, которые точно неплохо осведомлены о достижениях энергетической науки. Впрочем, орден наверняка учреждался тогда, когда с домовыми и упырями боролись исключительно молитвой, святой водой и крестным знамением. Да, хороший удар серебряным крестом в этом деле помогал, а вот святая вода действует слабо. Проверено на практике.

Евсею, который пребывал в перманентном шоке и двигался как робот, досталась медаль того же наименования – небольшой крестик с полосатым золотисто-красным бантом. Глядя на ошалевшего казака, я почему-то подумал о том, имелся ли аналог подобного ордена в моем мире. О «Георгии» я слышал, а вот о «Михаиле» не доводилось. Впрочем, этим вопросом я совершенно не интересовался, так что в родной реальности могло быть все что угодно.

Наконец-то изматывающая процедура была окончена, и нас выпустили обратно в комнату с камином, где дожидались лакеи-проводники. Даша потерялась сразу после нашего входа в церемониальный зал, и больше я ее не видел. Похоже, домой придется добираться в одиночку. Впрочем, у меня появилась другая идея, которую в зародыше удавил заговоривший лакей:

– Ваше благородие, – обратился он ко мне тихим, но внятным голосом, – вы удостоены личной аудиенции его императорского величества.

Словно сообщив мне о самом счастливом событии в моей жизни, лакей развернулся с намерением указать дорогу, но теперь уже я порушил его планы.

– Евсей, – не став преследовать лакея, подошел я к казаку, – как ты?

– Теперь уже не знаю, – все еще ошарашенно ответил Евсей.

– Дождись меня у входа, пожалуйста.

– Добро, – кивнул казак, в глазах которого появилась осмысленность.

Повернувшись, я увидел возмущенный взгляд оскорбленного в самых святых чувствах лакея. Впрочем, на его лице эти чувства не отразились. Но кое-что все же дрогнуло, когда в комнату влетела Даша и утянула меня в уголок.

Честно, мне даже стало жаль бедолагу.

– Извини, но у меня ничего не получилось. Дядя наотрез отказался отдать твою вещь. Сказал, что это изъятие на благо государства и возврат не обсуждается.

– Ну почему же, – набычился я, – вот прямо сейчас пойду и обсужу это дело с твоим папенькой.

– Ты совсем ума лишился? – удивленно спросила Даша, причем вопрос явно не был риторическим.

– Нет, просто вы меня уже задолбали.

– Не дури, – с нажимом чуть ли не приказала княжна, впиваясь мне в руку своими коготками.

– Попробую, – ответил я с примиряющими интонациями в голосе, но при этом жестко глядя прямо в глаза, и добавил чуть громче: – Простите, ваше императорское высочество, меня ожидает император.

Отпустила, при этом ее взгляд не предвещал мне ничего хорошего.

Я честно постараюсь не делать глупостей, но это смотря как пойдет разговор с монархом.

Бедолага-лакей, ставший свидетелем самой жуткой сцены в его жизни, шел с таким видом, будто его ведут на эшафот. Но меня его личная трагедия не волновала, нужно было как-то настроиться на предстоящую беседу.

Император ждал меня в небольшом кабинете, который явно не был его личным. О чем говорил собственный портрет за спиной. Да и масштабы стола для этого великана не те. У стенки в кресле восседал еще один персонаж, в котором я без труда узнал братца императора, по совместительству являвшегося шефом жандармского корпуса.

Увы, посетителю стул не полагался. Хорошо, что я не стал оглядываться в его поисках. Уверен, это добило бы бедолагу-лакея, который сейчас пятился обратно к двери.

Император разглядывал меня как заморскую зверушку, а я опять применил защитный прием. Ну, тот, который «лихой и придурковатый».

– Ну, здравствуй, борец с нечистью, – явно скрывая в пышных усах улыбку, сказал император.

– Здравия желаю, ваше императорское величество! – не выпадая из образа, завопил я.

На что Петр Третий улыбнулся уже в открытую и повернулся к брату:

– Правду писал Петр Александрович, как есть лицедей. – Переведя взгляд обратно на меня, он добавил: – Да вы не тянитесь так, Игнат Дормидонтович. Видно же, что вам неудобно.

Нарываться я не стал и перешел в положение «вольно».

– Тут на мой запрос ваш патрон ответил, что вы человек строптивый, на почести и награды не падкий, вот я и решил узнать – довольны ли вы тем, что получили? Или, может, есть какие просьбы? К тому же сыновья отзывались о вас очень противоречиво, но ярко, так что и мне захотелось поглядеть на столь примечательного человека. Так как, будут дополнительные просьбы?

– Так точно, ваше императорское величество!

Император улыбнулся еще раз, потому что с одной стороны он наверняка привык слышать в подобных ситуациях, что награждаемый всем доволен до счастливых соплей. При этом Петр подозревал, что со мной будет не все так просто.

У меня, конечно, были сомнения по этому поводу, но я их отбросил. Любви у нас с шефом жандармов точно не случится, так что можно использовать обострение отношений для собственной безопасности в будущем, как бы странно это ни звучало. Незаметную сошку очень легко смахнуть с игрового стола, а вот засади он за решетку наглого видока – придется объяснять венценосному братцу, не является ли сие действо мелочной местью за дерзкие слова.

В тот момент данный довод показался мне весомым и обоснованным.

– Ваше императорское величество, господа жандармы, как бы это сказать… – стараясь не коситься на великого князя, выдал я, – …потеряли одну мою вещь, хотя я очень просил их этого не делать.

С трудом сдерживая улыбку, император перевел взгляд на брата:

– И как это понимать?

Было видно, что великий князь очень хочет изобразить непонимание, но явно опасается, что я точно приплету сюда Дашу.

– Помимо личных интересов господина Силаева есть еще интересы государства, кои требуют изучения ценных артефактов, – проворчал шеф жандармов.

Император с легкой улыбкой перевел взгляд на меня.

Да он издевается! Похоже, их императорская морда скучают и желают увидеть битву Давида с Голиафом, ну или моськи со слоном. Ну а что, если на то есть монаршее соизволение, почему бы и не порезвиться? От моей наглости в осадок выпали бы и старый статист, и юный выпускник школы видоков, но получавшаяся в итоге личность испытывала от этой ситуации истинный восторг. Ну действительно, когда еще можно будет относительно безнаказанно потроллить великого князя и шефа жандармского корпуса?

– Закона империи о частной собственности еще никто не отменял.

Император с удовольствием перевел взгляд на брата, словно теннисный судья на вышке, следящий за перелетом мячика.

– Есть закон о запрещенных артефактах, – парировал великий князь.

– Вот поэтому я и не стал требовать у ваших подчиненных вернуть мне кинжал ведьмака, – не дожидаясь взгляда Петра Третьего, ответил я и тут же на всякий случай добавил: – Ваше императорское высочество. Что же касается пули, то она точно ничего темного не несет и вредит только упырям. Даже оборотню от нее нет никакого урона.

Это мы с Евсеем проверяли. Он брал пулю в руки, лизал и даже на зуб пробовал. Хорошо хоть не проглотил – процесс извлечения был бы довольно хлопотным.

– И все же этот артефакт подлежит изучению, для пользы государства, – явно начал закипать великий князь, впрочем, как и я.

– Много бы было пользы империи, окажись эта пуля в вашей лаборатории, а не у меня в пистолете, когда мы гнались за упырицей?

Внезапно шеф жандармов успокоился и даже позволил себе легкую улыбку.

Ох, как нехорошо-то.

– Ничего бы страшного не случилось, – откинувшись в кресле, сказал он. – Судя по отчету подполковника Гришковца, ваша с казаком роль в этой охоте сильно переоценена.

Такой вспышки эмоций у меня давно не было. Ярость чуть не выбила из головы весь здравый смысл, тем более что там его и так с гулькин нос.