За спиной загомонили эльфы, но их голоса тут же пропали, и я краем мозга отметил для себя, что, скорее всего, люк захлопнулся за моей спиной. Почему краем мозга? А потому что весь остальной объем затопила паника, присущая любому живому существу, внезапно провалившемуся вниз, в полную неизвестность. Ну, не то чтобы совсем вниз, но легче от этого не было: присущие аквапаркам развлечения я все же предпочитаю проходить добровольно. Для того, чтобы справиться с паникой, мне потребовалось какое-то время, в продолжении которого я с нарастающей скоростью скользил по изгибавшейся словно побег дикой лианы трубе. Одно хорошо: мимолетная паника толком не успела закончиться, и тут меня выплюнуло из этого жуткого спуска в самый настоящий бассейн. Теперь ассоциация с аквапарком стала полной.

Я забарахтался в воде, и потребовалась пара мгновений, чтобы понять, что бассейн мелкий и уровень не достает мне до груди. Еще некоторое время ушло на откашливание и тихие матерные комментарии, а затем я полез в карман комбинезона за своим смартфоном, который переложил туда при переодевании. Можно было бы запустить щит со светляком, дававшим неплохое освещение, но Живой силы оставалось не так уж много, поэтому тратить ее на то, с чем может справиться обычная электронная приблуда, было бы попросту глупо. Когда уже достал смартфон, понял, что вокруг не так темно, как мне показалось в первый момент. Чуть позже я вообще осознал, что тут дело не в привыкании глаз к темноте, а в том, что сработал некий аналог автоматического освещения. Правда, от привычного мне земного варианта местный работал по другому принципу, и внутренняя поверхность каменного купола наращивала свое мягкое свечение очень медленно. Сначала я понял, что нахожусь в куполообразном зале, а чуть позже стало очевидно, что выплюнуло меня не в бассейн, а в некий кольцевой водоем, опоясывающий все основание большого помещения. Мост на центральную площадку был только один, и находился он, скорее всего, напротив основного входа в пирамиду. Впрочем, все эти детали потеряли какое-либо значение, как только я увидел, что именно находится в центре накрытого гигантским каменным куполом пространства. И что самое главное — ощутил исходящую от этого объекта энергию творения дикой концентрации.

Это был какой-то суперартефакт, и меня тут же потянуло к нему, так что через несколько секунд я не только выбрался из водоема, но и шустро зашлепал к цели, оставляя мокрые следы прямо на белоснежном полу. Изваяние хрупкой девушки находилось на невысоком, не более полутора метров, постаменте, а кончики протянутых к небесам изящных пальцев достигали метров шести.

Понятия не имею, из какого именно камня была высечена эта статуя. Возможно, она вообще вылеплена из неизвестного мне материала, но мастерство скульптора или резчика потрясало. Уже знакомая мне по встречам с эльфами тога казалось абсолютно невесомой и плотно облегала точеную фигурку неизвестной девушки, практически ничего не скрывая. Она вся была устремлена к небесам, протягивая к ним руки и поднявшись на цыпочки в таком напряженном порыве, что вообще непонятно, как статуя крепятся к основанию.

Обращенное вверх лицо и запрокинутую голову девушки прикрывала тончайшая мантилья. Рассмотреть ее черты снизу было невозможно, но едва угадывающиеся заостренные уши показывали, что это эльфийка. Почему-то я не сомневался, что она необычайно красива, даже если имеет характерные для ее расы и не модифицированные черты. Кто бы сомневался, что мне тут же захочется прикоснуться к этому чуду, тем более никуда карабкаться не нужно, изящная ступня находилась практически на уровне моего лица. Я с замиранием сердца потянулся к обнаженной ступне и даже подумал, что сейчас одномоментно истрачу весь запас Живой силы до донышка, но случилось непонятное. Дар сработал стандартно, но при этом питаясь откуда-то извне. К тому же я не ощутил привычного прилива информации, а почувствовал некую связь с чем-то запредельно далеким и невообразимо прекрасным. Описать затопившие меня чувства невозможно. Первый поцелуй, доводящий взволнованного юношу до чувственного экстаза, первый секс, первая любовь — все это, даже возведенное в энную степень, не было и тенью того счастья, к которому мне удалось прикоснуться. Это явно какая-то энергетическая сущность высшего порядка, которую многие назвали бы богиней счастья, умиротворения и обещания чего-то невообразимого, недоступного простому смертному, но способного стать моим, стоит лишь захотеть. Все остальное, что случилось со мной от момента рождения и до этого мига, стало абсолютно бессмысленным.

Понятия не имею, куда бы завело погружение в глубины бескрайней радости, но тут что-то словно вытолкнуло меня наружу. Но не грубо, а очень мягко, с каким-то сожалением и печальной констатацией: еще не время. Стало очень грустно. Внутри поселилась непонятная пустота, но в то же время я понимал, что действительно не время и сейчас мне нужно быть там, снаружи, где ждут пусть и не люди, но все же волнующиеся за меня разумные.

Я еще раз посмотрел на статую, но наркоманской тяги вернуться к пережитому не было, лишь радость и понимание, что все еще может повториться. На душе было абсолютно легко, голова работала спокойно, и ничто не омрачало мой разум. Так что, не оглядываясь, я уверенной походкой двинулся к мосту, пересек его и вошел в присущий эльфам трапециевидный коридор. Он привел меня к тупику, запечатанному чуть наклонной плоскостью. Этот наклон подсказывал, что передо мной прямой выход сквозь стену пирамиды. У ворот прямо из пола торчал высокий рычаг, грубовато смотревшийся на фоне продуманности и изящности этого места. Я осторожно прикоснулся к набалдашнику рычага и, потратив чуть-чуть Живой силы, понял, что это действительно отпирающий механизм ворот, а не какой-то стопор, дернув за который я обрушу себе на голову каменную глыбу.

Механизм сдвинулся без особых проблем, и тут же стены легко завибрировали. Наклонную преграду в тупике коридора разрезала вертикальная щель, впуская приглушенный переплетениям дикой лианы солнечный свет. Только после этого я понял, насколько он неприятен по сравнению со свечением, заполнявшим коридоры пирамиды и внутренний купол.

Ворота разошлись в стороны, открыв широкий проход. Пару минут ничего не происходило, я даже сделал несколько шагов наружу, и тут практически мне на голову свалился магокар. Из него выскочил князь и быстро подошел ко мне. Вопросы из него буквально выпирали, но он замер в шаге от меня, так ничего и не сказав. Эльф перевел взгляд в глубь открытого коридора. Оно и неудивительно: зачем такому страстному исследователю, как Шип, Пронзающий Суть, чужие пересказы, если можно узнать все непосредственно самому. Он даже шагнул мимо меня ко входу в пирамиду, но я встрепенулся и остановил его казавшимся мне самому совершенно неуместным заявлением:

— Ваша светлость, мне кажется, моя роль здесь завершена.

Такое впечатление, что напряженность обстановки выбила князя из колеи, и он посмотрел на меня как на заговорившую вошь. Затем эльф справился с эмоциями и спокойно сказал:

— Да, Назарий Аристархович, вы полностью выполнили свою работу, оправдав все надежды. Мой помощник доставит вас домой и выплатит гонорар.

Затем он, не в силах отвлекаться на такую мошку, как я, но все же стараясь сохранить достоинство, быстро вошел внутрь пирамиды. За ним засеменила девушка-эльф, а вот ее напарник недовольно уставился на презренного хумана, которому должен прислуживать в качестве водителя. Этот взгляд я встретил абсолютно спокойно. Вот уж кто не сможет задеть меня своей надменностью, так это переделанный эльф, созданный только для того, чтобы не вызывать приступы ксенофобии у таких, как я. В общем, не говоря ни слова, я пошел к магокару. Борзеть не стал и, чтобы не доводить до срыва своего временного личного водителя, уселся не в оставленное князем кресло, а обратно на лавку у борта.

Честно говоря, контакт со статуей, а точнее, сущностью, находящейся внутри, что называется, выбил меня из колеи довольно надолго, и перелет домой прошел незаметно, как и события, последовавшие за ним. Тик-так пытался меня расшевелить, но я как уселся за стол в гостиной, так и провел в раздумьях несколько десятков минут до звонка в дверь. Пошел открывать, все так же пребывая в глубокой задумчивости, а потом в гостиной воцарилась такая искрящая мелкими молниями раздражения колючая атмосфера, что все философские мысли и оторопь куда-то улетучились.