— А, понятно, — процедил отец. Взглянул на меня, как на предательницу. — Так вы уже спелись, да?

— Что за разговоры, Бернар? Ты сам отдал мне свою дочь и просил беречь. Я и берегу, — Зиг вскинул голову, чтобы взглянуть на отца сверху. — Хочешь забрать? Мир тебе уже не нужен, а, Волк Юга? Попробуй, отбери.

И усмехнулся. Подначивал, мой лев. Да уж, и угораздило же меня вляпаться… Погодите, он правда затеет войну из-за меня? Боги, жуть!.. Но так льстит.

Отец растерял спесь и глухо зарычал от злости. Даже мне хватало ума понять, что он не в том положении, чтобы угрожать нам. Войско Зига стоит под стенами столицы, а в крепости малые дружины князя и воеводы Йоргена. Отец слишком слаб. Ох, наверное, его это ужасно раздражало!

— Нужен, — буркнул он.

— Вот и славно. А теперь, будь добр, оставь нас. Очень скучал по жене.

Зиг наклонился и поцеловал меня в голову. Жар хлынул в щёки. Мне было стыдно, что он говорит о таких вещах моему отцу. Я всё ещё чувствовала себя ребёнком около отца, будто мне даже видеться с мужчинами нельзя, ни то что делить ложе. Отец кивнул, бросил на смущённую меня злой взгляд и вышел. Дверь за ним закрылась. Зиг выдохнул и устало сгорбился. Он направился к бадье, которая стояла в отдельном помещении купальни. Я отмерла и поспешила за ним, чтобы помочь ему раздеться.

— Что он хотел от тебя? — спросил мой лев.

— Отругал, что я бестолково трачу время и до сих пор не забеременела.

— Вот сука!

— Зиг, прошу, — поморщилась я, стягивая с его плеч кожаную куртку-доспех. — Не говори так, он всё-таки мой отец, и я люблю его.

— Я про случай в целом.

— А, тогда согласна.

Зиг развернул меня спиной к себе и помог расстегнуть пуговки на платье. Я всё думала про отца. Мне было больно от его слов. Неужели он не понимает, как страшно и больно мне было остаться с его врагом? Отдаваться врагу каждую ночь? Я сделала, что могла! Я не виновата, что боги не дают нам ребёнка.

Я… я просто хотела быть счастливой. Мне стало так тоскливо, что слёзы потекли из глаз. Зиг спустил с плеч моё платье. Я вытерлась рукавом нижней рубашки. Конечно, мой внимательный муж заметил мою слабость. Он развернул меня лицом.

— Ты из-за него плачешь?

Я кивнула. Мне и правда было очень обидно. Не могу я угодить им всем! Хочу, чтобы все жили в мире и дружили!

— Он старый дурак, не слушай его, Китти, — Зиг хмурился, но ласково вытер моё лицо от слёз.

Мы залезли в горячую воду. Я прижалась к груди Зига спиной и положила голову на его плечо. Его руки гладили меня по животу и груди. Волосы намокли и прилипли к нашей коже. Я думала о нашей общей беде. Хотела поговорить, но не была уверена, что выбрала хорошее время.

— Зиг…

— М?

— А что если у нас не будет ребёнка? Кому ты завещаешь империю?

Сказала и укусила язык. Ощутила спиной, как бешено заколотилось его сердце. Это был болезненный разговор, но пора решать дело. Не хотела думать, но вдруг он погибнет на поле боя на востоке? Я лягу с ним в курган, я знала, но я, как княгиня, должна буду распорядиться о наследовании. А дальше уже на всё воля богов. Зиг тоже думал об этом. Не мог не думать. Вряд ли он хотел, чтобы его завоевания исчезли в никуда.

— Если мы не сможем, то наследником будет Бьёрн.

— Бьёрн? — я удивилась. Мальчишка был ещё совсем юным, хоть и способным. — Почему именно он? Я думала, ты назначишь Йоргена.

Йорген всё-таки его первый воевода и близкий друг. И у них с Беатрис точно не будет раздумий о наследниках. Уверена, моя подруга подарит ему ещё много детишек. Она, как мне казалось, была рождена, чтобы стать матерью. Зиг задумчиво погладил мой подбородок пальцем.

— Бьёрн мой племянник, он сын моей старшей сестры, Вигдис. Она погибла, когда сражалась с дядькой Ингольвом во время переворота, защищала меня и своего сына. Бьёрну тогда только год исполнился.

— Ох, а я и не знала… жалко как. Прости, Зиг.

— Это давно минувшие дела, не извиняйся. В той войне погибла вся моя семья. Остался только Бьёрн. Больше у меня никого нет, — признался Зиг. Он помолчал немного, наверное, вспоминая. — Он законный правитель. В нём кровь князя Колльбьёрна. Воины примут его. А Йорген поможет укрепиться. Я уже говорил с ним об этом.

— А почему же ты не хочешь говорить со мной?

Меня немного задевало, что столь важные вопросы он решал не с женой, а с воеводой. Я понимала, что дело касается нас всех. Может случится переворот, но… я хотела быть матерью его детям! Меня это касалось первее всех! Не отпускало чувство, что отец отдал меня напрасно. Я заставила себя прогнать гнусные мысли. Я спасла многих людей, позаботилась, а сколько ещё смогу сделать? Пусть и не рожу Львёнка, так помогу людям. Тысячам людей. Вот бы удалось остановить войну.

Зиг ничего не отвечал мне долгое время. Я успела накрутить себя и пять раз пожалеть, что спросила. Потом муж поцеловал меня в ушко.

— Прости, я просто думаю, что ты будешь плакать. Вот и замалчиваю. А ещё, — он усмехнулся, но совсем не весело, — мне самому страшно. Я не перестаю надеяться, что ты порадуешь меня.

Он погладил мой животик. Я чуть не заревела. Он прав, это очень тяжёлый разговор для меня.

На следующий день мужчины были заняты подготовкой к походу, поэтому я была предоставлена сама себе. Я пошла в княжеское хранилище, где находились все книги нашего дома. Их было меньше, чем у Зига, но всё-таки прилично. Хотела забрать свои любимые. Не думаю, что отец даже заметит их пропажу. Хранилище располагалось в подвале. Тут было сухо и тепло, но очень тесно. Я взяла свечу и направилась по узкому проходу в основной зал, где находились полки с книгами. Отец редко сюда захаживал. Он был грамотным, начитанным человеком, но упражнения ума интересовали его меньше, чем пиры, выпивка и война. Зато я провела тут всё детство.

— Катерина? — окликнули меня. Я встрепенулась, чуть не выронив стопку книг, и обернулась. В хранилище вошла Аделина. Она была в алом платье и с заплетёнными в косу волосами.

— Здравствуй, — кивнула я. — Ты что-то хотела?

— По правде, да, — смутилась она. Помогла мне донести стопку до круглого стола, что стоял в середине зала, окружённый полками для книг. — Все только и шепчутся о тебе, княгиня. Гадают, как же ты выжила? Столько слухов ходит о Зигриде Рыжем и его людях. Я и не знаю, что правда!

Я улыбнулась.

— Ну-у… многие слухи оказались правдой, — хмыкнула я, откинув косу за спину. Глаза Аделины округлились. Я стала вспоминать первую брачную ночь. Сколько же сплетен я тогда знала о князе! Ох, как же боялась! Даже смешно вспоминать. — Но всё не так плохо. Бергсланд хорошая страна, могущественная. У них такие же города и такие же добрые люди. Мне нравится там.

— А… князь?

— Он обожает меня! Почему, думаешь, на мне столько золота?

Аделина вздохнула и пробормотала:

— Так, выходит, слухи о сокровище Зигрида Рыжего вовсе не слухи? Тогда тебе можно только позавидовать…

— Было бы чему…

Как ни странно, ревность к мачехе прошла. Мы вдруг разговорились, и я узнала, что она не так давно овдовела. Была женой воеводы, успела даже родить ему, но сынишка умер младенцем минувшей весной. Когда напали кочевники, её муж погиб, а потом мой отец с чего-то заметил её и решил жениться. Наверное, понравилась внешне. Отца мало занимал ум или что-то ещё, кроме внешности. Аделина же была красивой и крепкой, что самое важное.

Мы с Аделиной пошли в малый зал, что располагался на втором ярусе усадьбы. Здесь мы раньше обедали с отцом. Зал был маленький и тёплый, с очагом. Когда-то я впервые встретилась тут с Зигридом Рыжим. Столько воспоминаний… теперь я сидела на скамье под окном, прикрыв ноги волчьей шкурой, и пила вино с мачехой.

— Я вроде рада, а вроде и нет, — призналась Аделина. Она обнимала руками кубок. Её пальцы украшали золотые колечки. — Я ни в чём не нуждаюсь, живу в крепости, у меня есть прислуга и любые наряды, какие захочу. Но…