— Почему?

— Он слишком силён. Даже если я объединюсь с Волком Юга, то сможем лишь харкнуть императору под ноги. А потом нас распнут на крестах, — невесело усмехнулся я.

— А если сначала взять север и объединиться с тамошними князьями? — вдруг предложила она. Я и сам уже подумывал об этом, но хотел послушать, что думает она. Кивнул.

— Мысли читаешь, киска. И как Бернар отдал тебя мне? Ты была бы его лучшим советником.

Катерина смущённо хмыкнула и прижалась к моей груди носом. Мне нравилось видеть её улыбку. Сразу становилось будто светлее. А ещё было весело смущать её. Меня совсем понесло:

— Знаешь, вот будь у меня дочь, я бы ни за что не отдал её такому, как я! Но ладно, у меня не будет дочерей, — я знал это.

— Почему это? А вдруг я рожу тебе дочь?

— Ты родишь мне сына, моя Китти, потому что мне срочно нужен наследник. Я скоро умру.

— Боги, что за ужасы ты говоришь! — воскликнула моя пугливая жена. Она села и уставилась на меня огромными глазами. Я улыбнулся.

— Одна известная нам ведьма предсказала, что я умру молодым. Через пару лет мне уже будет тридцать, — рассказал я. — Как думаешь, набрехала?

— Да! И дочери быть! А вдруг я первой рожу дочь?

Я пожал плечами и улыбнулся, представив белокурую девочку, такую же прекрасную, как моя жена. Да-а, я завалю её подарками, мою дочь! Буду наряжать в золотые украшения, самые красивые платья и баловать. Дам всё, чего не хватало мне когда-то. Обдумав всё это, я сказал:

— Ну как хочешь, — и кивнул. — Пусть будет дочь, назову её Катерина Младшая, ха-ха-ха!

Катерина закатила глаза.

— Но потом всё равно нужен сын, — обрубил я. — Придётся пожить подольше, видимо, чтобы передать ему власть и научить уму-разуму.

Я проснулась среди ночи из-за сильной боли в животе. Ещё было совсем темно в покоях. Угли в очаге едва тлели. Я спала обнажённой, но закутанной в одеяла. Зиг храпел рядом, придавив меня рукой.

Боги, что со мной? — кажется, я уже догадываюсь, что. Осторожно выпуталась из объятий мужа и пошла к огню. Было ужасно холодно! Наверное, за окном опять мороз. Зубы стучали. Я добежала на цыпочках и подбросила веток в очаг. Огонь запылал ярче и жарче. Но я всё равно потёрла озябшие плечи. Опустила глаза и увидела кровь на бёдрах.

Я не беременна, — расстроилась я и побрела к постели. Отыскала на полу свою нижнюю рубашку. Оделась, подняла с пола гребень, которым хотела расчесать волосы после мытья. Совсем позабыла, Зиг отвлёк разговорами и близостью.

— Что случилось? — прохрипел он сонно. Потёр помятое лицо ладонью. — Боги, киска, ещё ночь. Ложись.

Я оглядела постель и увидела кровавое пятно на месте, где спала я. Зиг тоже его увидел. Мигом стряхнул сон, его лицо вытянулось. Мне показалось, что он испугался.

— Это что за? Что с тобой, драгоценность⁈

— Женские дни, не переживай. Поднимись, уберу грязное.

Зиг покорился и отошёл. Сел в кресло у стола и устало подпёр голову кулаком. Наблюдал за мной одним глазом. Я надела исподние штаны, наложив туда полотен для крови, и стала менять простыни на постели.

— Так ты не беременна? — спросил князь.

Я покачала головой. Не обернулась, чтобы не видеть его лица. Наверное, он расстроен. Его разговоры о детях заставили поверить, что он будет хорошим отцом. Что он и правда желает им стать. Да и ему уже столько лет… пора бы.

— Прости, любимый, — вырвалось у меня, хотя моей вины тут не было. На всё воля богов, видимо, ещё не время мне стать матерью.

— Не извиняйся. Что за привычка, лебезить чуть что? — буркнул Зиг. Он махнул рукой. — Время есть, торопиться некуда. Ложись спать.

Мне было плохо всю ночь. Живот болел, даже слёзы на глазах выступили. Я хотела тепла и ласки, потому жалась к Зигу, свернувшись клубочком. В таком положении было легче переносить боль.

— Может, позвать врачевателя? — он впервые видел, как я страдаю от женской хвори. А это было зрелище не для слабых.

— И чем он мне поможет? — огрызнулась я. Выдохнула и встала на четвереньки. Прижалась мокрым лицом к постели. Оттопырила мягкое место. Да, так чуть легче.

— Ну-у… я не знаю, Катерина, это уже как-то слишком…

Промучившись до утра, я подскочила с первыми лучами солнца и поспешила занять себя чем-то. Было всё же одно средство, которое могло мне помочь. Я хотела применить его. Зиг спал, утомившись близостью и моими ночными страданиями. У него было время на отдых до весны, а там уж… как будет. Потому я хотела дать ему выспаться. Поцеловала в голову и вышла.

— Ты рано, госпожа, — я столкнулась с Беатрис в коридоре.

— Живот болит, хочу сделать отвар из малиновых веток, — поморщилась я.

— Ой, сочувствую, — поджала губы подруга. Я заметила, что она чем-то обеспокоена. Сразу подумала, что что-то не так с ребёнком. Живот Беатрис уже немного показался.

— Что-то случилось?

— Не могу найти Лейлу. Она не ночевала сегодня с девочками, я боюсь, что с ней что-то неладное, — поделилась Беатрис.

Я тоже начала волноваться. Ясно, поход к врачевателю придётся отложить. Мы направились искать нашу подругу. Слуги и рабы уже были на ногах. В усадьбе текли привычные дела. Я спросила Оддманда, не видел ли он моей служанки. Тот только покачал головой и доложил, что идёт выполнять мои поручения насчёт рабов.

— Очень рада, Оддманд! — просияла искренней улыбкой я. — Исак сегодня опять приглашён к князю. По правде, у нас для него новая должность, потому в рабскую половину он не вернётся.

— Должность? Что-то новенькое, маленькая госпожа, — хмыкнул Оддманд. — Любопытно, чем же ты разжалобила господина Зигрида, раз он стал давать должности рабам?

Своим телом, — подумалось мне, лицо начало гореть. Но сказала я другое.

— Князь просто ценит мудрость, я тут не причём.

Почти и не врала. Оддманд, конечно же, не поверил мне. Покачал головой и удалился. Мы с Беатрис продолжили ходить по комнатам усадьбы и искать Лейлу.

К моему удивлению, скоро она показалась сама. Была какой-то встрёпанной, заспанной и с сеном в волосах. Что-то неладное с ней делается. Я нахмурилась.

— О, госпожа! Беатрис! — она округлила глаза, увидев нас. Мы встретились в коридоре. Лейла вошла через заднюю дверь. — Чего это вы так рано?

— Тебя ищем, милая, — ответила я. Взяла её за плечи, оглядывая лицо подруги. Вроде, всё в порядке. Потом стала вытаскивать сено из её волос. — Где ты была всю ночь? Мы забеспокоились, когда не увидели тебя.

Лейла вспыхнула краской.

— Да неважно, госпожа. В порядке я, нечего суетиться.

— И всё же? Я переживаю за тебя, вдруг обидел кто? Только скажи, его накажут княжеским судом.

Подруга хмыкнула и убрала мои руки.

— Не надо никого наказывать. Я сегодня ночью потеряла невинность и ничуть не жалею, — Лейла широко улыбнулась, блеснула бойкими глазами. Мы с Беатрис оторопели. — Можно идти, госпожа? Кушать хочется.

— Эм… иди, — кивнула я.

Лейла отвесила поклон до пола и поспешила по коридору, качая юбкой, словно в танце. Я переглянулась с Беатрис. Увидела такое же недоумение в её глазах, какое было со мной. Подруга пожала плечами.

— Может, замуж собралась? — спросила она. Теперь пожала плечами я.

— Что-то не похоже.

Малиновых веток для отвара, чтобы облегчить женскую хворь, у врачевателя Акке не оказалось. Закончились. Из-за сугробов и морозов старик не покидал лекарской, расположенной на первом ярусе усадьбы. Там он жил и там же содержал больных, только в соседних помещениях. Я ушла от него расстроенная. Хотя мило улыбнулась парочке больных воинов, что лежали с жаром, и пожелала им скорее выздоравливать.

— Хранят тебя боги, княгиня, — сказали они в ответ, провожая самыми заинтересованными взглядами, какими умели смотреть молодые мужчины.

Я почти не смутилась. Поймала себя на том, что мне нравится мужское внимание. Нравится, когда мной восхищаются и говорят, что я красивая. И я была уверена, что мне ничего не грозит. Власть мужа чернела за моей спиной угрюмой тенью. Про то, чтобы изменять ему, я даже не думала.