Он чуть улыбнулся. Я раскраснелась в ответ, но ощутила такой прилив счастья, светлой радости в груди, что чуть не взлетела над полом. Быстро подбежала к нему и залезла на постель.

Почти месяц минул с тех пор, когда мы расстались. Когда он любил меня. Я страшно истосковалась по его рукам, губам и… в общем, истосковалась! Теперь потянулась первой, чтобы погладить его лицо. Зиг тут же схватил мои бёдра, сажая на свои ноги, и поцеловал меня в шею.

Я отозвалась тихим стоном. Мурашки побежали по коже от прикосновения горячих губ и пушистых усов. Зиг стянул рукав платья до середины плеча. Осыпал кожу поцелуями, оставляя красные следы. Я вся горела, чуть не задохнулась от горячей ласки. Зиг потянул завязки на моей спине, освобождая от платья.

— Соскучилась, моя киска? — хрипло спросил он. Спустил платье, поцеловал грудь.

— Очень, очень соскучилась, мой лев! — горячо прошептала я ему в ухо. Погладила жилистую шею. Зацеловала щёку. Я будто обезумела. Уже вся трепетала, сгорала от его запаха и касаний. Я взмолилась: — Зиг, можно сяду сверху?

Зиг фыркнул около моего уха:

— Не думал, что услышу от тебя подобное.

Я торопилась, будто он сейчас убежит от меня. Резко подняла юбки, нелепо выбираясь из нижних штанишек. Потом спустила его штаны.

— Боги, как я скучал по тебе, — прошептал Зиг, прижавшись к моему лбу своим. Его руки обхватили моё мягкое место. Заставили двигаться скорее. — Китти… моя Катер-рина…

Я затрепетала от его рычания. Тело совсем позабыло его, будто снова стало нетронутым. Боги, он разве всегда был таким?.. Забыла. Всё забыла. Я стиснула зубы. Слишком любила, чтобы прекратить из-за какой-то боли. Обняла его шею. Застонала. Прижалась к плечу щекой и провела ноготками по мускулам на его груди.

— Царапаешься, моя киска? — Зиг оставил след на моей шее. Я вскрикнула. — Да, моя драгоценность… умоляй.

Это был приказ, которого я не могла ослушаться. Я закричала. Зиг обхватил за талию обеими руками. Прижался и шумно дышал. Я обмякла. Тяжело и часто хватала ртом воздух. Больно. Глаза заслезились. Я прикрыла их и мысленно взмолилась: хочу быть беременной. Наконец я чувствовала, что доросла до этого. Князю Бергсланда нужен наследник. Не хочу больше врать его людям. Не хочу быть одна.

— Сильно ты тут тосковала, — заметил Зиг, ухмыляясь. Я смутилась и поспешила слезть с него. Князь не пустил и чмокнул меня в щёку. — Моя весна, м-м… пахнешь также вкусно. Мне тебя не хватало. Особенно ночью. Представляешь, одеяла до сих пор пахнут тобой. Лежал и вспоминал, как мы трахались в палатке. Помнишь, киска?

— Хватит, мне стыдно.

Я выпуталась из его рук и отползла. Зиг вдруг шлёпнул меня по бедру.

— Ай! Ты чего⁈ — возмутилась я и потёрла ушибленное место. Рука у него была тяжёлая. Кожа горела и тут же налилась краснотой.

— Нечего трясти задом у моего лица.

Наглец! Я встала на кровати, поправляя юбки. Вытерлась краем нижней рубашки и… заметила кровь.

— Боги… — кровь шла из меня, хотя не так сильно, как в брачную ночь. Можно сказать, что и не шла вовсе. Я заволновалась, что пошли женские дни, заглянула под юбки. — Боги, что со мной?..

Почему так рано? Ещё седмицы две, если не больше! Нет, для женских дней ещё слишком рано.

— Что не так? — спросил Зиг, наблюдавший за мной с недоумением.

Я показала ему окровавленный подол нижней рубашки. Князь выругался. Испугался за меня, поняла я. Он схватил меня за бёдра, подтягивая ближе, и осмотрел. Что он мог там увидеть? Порой я сама не понимала своего тела, чего говорить о мужчине! Стало жутко стыдно. Я прижала подол к животу. Чувствовала его обжигающее дыхание на своих ногах и покрывалась мурашками. Так близко к самому сокровенному его губы ещё не добирались. Зиг вытер меня подолом с неожиданной для него трепетностью.

— Прости. Ты такая нежная, моя весна, похоже, случайно повредил тебя, — заметил он и отпустил. — Сильно болит?

— Нет, ничего. Отвыкла от тебя, любимый. — Зиг поцеловал моё бедро и прижался лицом. Так, что-то он увлёкся! — Всё! Вроде, больше не болит, Зиг, — пискнула я. — Зиг, хватит! Боги, я сгорю от стыда!

— Трусиха, — усмехнулся Зиг, но прекратил какие-то звериные ласки. Я опустилась около него на постель, уже целомудренно прикрыв ноги подолом платья. — Расскажи, что тут было без меня? Что делала моя весна?

Я опустила глаза. Было многое… Зиг поднял мою голову за подбородок. Я встретилась с колючим взглядом. Князь больше не шутил со мной. Он нахмурился.

— Что случилось, Катерина? — строго спросил Зиг. Мой проницательный муж сразу увидел неладное в моих глазах. Стал тем суровым человеком, которого я боялась. Пальцы задрожали. Я положила руки ему на плечи, погладив. Попыталась успокоить.

— Меня чуть не убили…

— Что⁈ — взревел он. Я испуганно вздрогнула. — Кто посмел⁈

— С… Сванхильд! Но пришёл Оддманд и свалил её! Она хотела заколоть меня ножом! — торопливо рассказала я.

Зиг стал подниматься.

— Куда ты? — испугалась я. Не успела схватить его за штаны и растянулась на постели. — Ты ещё слаб!

— Заткнись, я не слабый! Я зарежу эту суку! Никто не смеет покушаться на мою собственность!

Зиг прошёл до стены. Пошатнулся и тяжёло оперся руками на брёвна. Силы покинули его. Он зарычал от бессмысленной ярости. Был слаб, но не привык к этому. Я подбежала к нему и скользнула под руку. Прижалась спиной к стене и погладила его рыжую бороду. Зиг бешено сверкал глазом.

— Она подождёт, — тихо, но твёрдо сказала я. — Ты должен отдыхать и набираться сил. Судить будешь потом.

— Уйди с дороги.

Я упрямо покачала головой, намеренно загородив собой дверь. Зиг, огромный, сильный и злой, нависал надо мной чёрной тенью. Опирался на руки над моей головой. Рычал на меня, Горный Лев. Рычали все драконы на его теле, будто хотели искусать. Я боялась. Очень. Но знала, что он ничего не сделает мне. Я драгоценность.

— Что ты хочешь? — устало вздохнул Зиг. Ярость улеглась. Он погладил моё лицо, убрав прядь волос за ухо.

— Хочу, чтобы ты скорее поправился и снова стал хозяином, — я шагнула к нему и обняла. Прижалась щекой к его груди. — Я… я устала править, Зиг. Мне нужен ты. Защити меня, умоляю!..

Зигрид

Меня ломало. Жар ещё не отпустил, рана выжимала все силы, но валяться в постели, пока в моём доме творится какая-то хрень, я не мог. Не хотел, но и встать не вставал. Ноги не держали. Я послушался жену. Впервые послушал кого-то, кроме себя. Решил, что сначала должен ощутить силу в жилах. Потом задушу эту суку Сванхильд голыми руками. Отрежу голову и поставлю на кол посреди двора. Пусть все видят, что станет с теми, кто рискнёт отобрать моё.

До следующего утра не покидал покоев и почти всё время спал. Катерина не оставляла меня одного. Возилась со мной, будто я был щенком. Ужасно. Ненавидел себя за слабость. Горный Лев не может даже дойти до отхожего места.

Дерьмо.

Моя весна читала мне, устроив мою раненую голову у себя на коленях. В книге было что-то про древнего князя, который воевал с варварами в северных лесах. Я слушал певучий голос, но не улавливал сути. Голова болела. Мысли были далеко от варваров севера, но я был благодарен, что она рядом — тёплая, нежная, моя девочка. Её тонкие пальчики перебирали мои волосы. Невесомо блуждали по плечам. Засыпал от её касаний. Отдал бы всё, лишь бы это никогда не заканчивалось. Нежность Катерины была в сто раз приятнее, чем самая страстная ночь с умелой любовницей, вот, что я думал.

Катерина рассказала, что говорила с моими людьми, пока я валялся мешком костей на постели, и наврала им о моём здоровье. Понял, я должен держаться бодрым. Ближе к вечеру следующего дня я собрал все свои силы и вышел. Прямо у двери встретил Оддманда. Должно быть, старик шёл ко мне с докладом.

Ко мне? Или к моей жене, которая быстро прибрала мою власть к своим маленьким цепким ручкам?